Читаем без скачивания Вертел я ваши кланы! Том 4 - Андрей Розальев

— Михаил, не говорите ерунды, — мамаша с чувством пожала мне руку. — Похитили вовсе не из-за Вас. И я рада возможности наконец лично выразить Вам мою благодарность!

— Это Вам спасибо за Марику! — я только сейчас понял, что не знаю, как зовут мою собеседницу, а спрашивать было как-то неудобно. — Она сама нас уже сколько раз спасала!

— Один, — пожала Марика плечами, — тогда, когда вас Настя подстрелила. Ой, Настя, прости, не подумала.

— Это был худший день в моей жизни, — помрачнела Настя.

— Кажется, начинается, — прервал наши разговоры дед. — Надеюсь, ректор не попросит меня речи толкать.

— Деда, ну ты сам-то в это веришь? — воспользовавшись моментом, я отошёл от Марики и её мамы к деду. — Конечно, попросит!

На сцену поднялся Натан Ефимович.

— Дорогие друзья, — начал он приветственную речь, — рад видеть вас сегодня всех, и студентов, и уважаемых родителей. Старшие курсы, вы там покомпактнее как-нибудь встаньте, я вас не просто так позвал. У нас сегодня редкий и необычный гость...

Ректор сделал паузу, а я глянул на деда. Тот как лимон съел, скривился. Интересно, почему он так не любит все эти почести?

— ... и меня особо попросили предупредить, чтобы, цитирую: никто не бухался на колени. Наш гость не любит официоза. Прошу любить и жаловать, патриарх Пётр Александрович Барлаков!

Дед повернулся ко мне и показал кулак, после чего под раздающееся ото всюду шушуканье пошёл на сцену.

— Патриарх — это что, титул? — услышал я сзади себя шёпот мамы Марики.

— Зевса, Перуна, Тора помнишь? — Марика хихикнула, отвечая также шёпотом. — Это имена патриархов. Мишин дедушка — один из них.

— Если это шутка, — шёпот стал строгим и раздражённым, — то совсем не смешная!

— Да какие уж тут шутки! Сейчас сама увидишь.

Конечно, почти все в Академии знали, что среди студентов есть трое из Старших кланов. Но одно дело знать... В некоторых кланах Патриарха могли видеть только самые приближённые. А чтобы патриарх собственной персоной появился на публике, да ещё среди студентов, да ещё и не требовал к себе почестей...

Только в нашей группе уже деда видели, тогда, когда Юрий Петрович погиб, и теперь, наверное, не слишком удивлялись. Но они стояли где-то вдалеке от сцены, со всеми старшекурсниками, а мы с Марикой были среди первокурсников. Никого из которых, разумеется, не знали.

Дед поднялся на сцену, поздоровался с ректором за руку, от чего тот аж приосанился... Потом дед что-то сказал ректору, от чего тот перестал улыбаться и побледнел. А дед засмеялся и хлопнул ректора по плечу, на что тот несмело улыбнулся. Видимо, пообещал закопать за несогласованную речь, а потом сказал, что это шутка, и вместо ректора он закопает меня. А, пофиг.

— Всем привет, — дед взял микрофон. — Начну с представления, а то мало кто меня знает в лицо. Поди недоумеваете, какой-то патриарх не патриархистый.

По залу прошлась волна сдержанных смешков, а дед тем временем продемонстрировал отличительный знак патриархов — владение всеми стихиями. Смешки как обрубило, до присутствующих дошло, что этот вот нестарый на вид мужчина — действительно тот, за кого себя выдаёт.

— Мы, в Сибири, люди простые, — продолжил дед, — и до столичных реверансов нам особо дела нет. Так что не удивляйтесь, патриархи бывают разные. Один вообще нищенствует, бродит пешком по свету, босой, в лохмотьях. Держит руку на пульсе планеты.

Первая настороженность прошла, и зал оттаял.

— И раз уж у меня сегодня такая внимательная аудитория, — дед блеснул глазами, и каждому в зале показалось, что он взглянул прямо на него, — расскажу о наболевшем. О том, что вообще значит быть магом в это время, и почему мы, патриархи, продолжаем скрывать магию от людей.

«Опа, опа! Мне самому очень интересно, что он скажет!»

«И мне!»

— С каждым поколением, — помолчав, продолжил дед, — появляется всё больше сторонников открытости. Мол, а не пора ли рассказать всю правду, как она есть. Ничего нового в этом нет. Более того, в древние времена, которые вы знаете из учебников истории, а мы, патриархи, помним, такое уже было. До времён инквизиции маги жили вполне открыто. А в деревнях знахарки и в наше время не слишком скрываются. Но тем не менее, в основном маги ушли в тень, и это продолжается уже несколько столетий. Может, кто-нибудь скажет, зачем?

— Мы это ещё не проходили! — выкрикнул кто-то из первокурсников.

— Не беда, — отмахнулся дед. — Сейчас прямо и пройдём, из первоисточника, так сказать. Догмат силы, и один из его авторов сейчас перед вами.

В зале стало так тихо, что можно было услышать, как стучит сердце.

— Да, да, тот самый догмат. Краеугольный камень человеческой цивилизации. В развёрнутом виде звучит с кучей оговорок, но если вкратце, то суть вот в чём. Если что-то может сделать человечество сильнее, надо это брать и пробовать. Вот так просто. Но я хочу, чтобы вы не только поняли, но и приняли эту идею, за которую заплачено десятками миллионов жизней.

Дед прошёлся по сцене, подбирая слова.

— Мы пережили несколько катаклизмов планетарного масштаба, когда магия, даже магия уровня патриархов едва-едва позволила выжить, ни о каком предотвращении речи и не шло. Взять тот же потоп. Что вы сделаете с огромным метеоритом размером с город? Всё, на что нас тогда хватило — немного изменить его траекторию, чтобы удар пришёлся по касательной. Удар был такой силы, что земля стала жидкой, как зыбучие пески. Мы не смогли этого избежать — смогли только спастись.

«Ого, помнишь, мы говорили, что есть такие угрозы, которых даже патриархи боятся!?»

«Да, Миша, помню прекрасно. Похоже, угадали!»

— Долгое время магия не мешала развитию человечества. К магам относились уважительно, предлагали придворные должности. Но у людей короткий век, и короткая память. А мы всё помним. И в какой-то момент мы заметили, что люди, полагаясь на магию, не развиваются дальше. На тысячу лет человечество практически остановилось в развитии, даже произошёл некоторый откат. Тогда-то я и ещё несколько моих коллег предложили Совету Патриархов идею догмата силы. Не в том смысле, что кто сильнее, тот и прав. Это всегда было и прекрасно работало. А в том смысле, что мы должны культивировать ростки того, что может сделать человечество сильнее. Мы, как садовники, даём прорасти нужным растениям, которые иначе погибли бы под натиском сорняков.

— Я даже не говорю про патриархов, — продолжил дед, помолчав. — Любой