Читаем без скачивания На веки вечные - Николай Семенов

В течение ночи и последующего дня танки бригады продолжали вклиниваться в тыл немецко-фашистских войск. Гитлеровцы поспешно отступали колоннами по дороге через Тамаровку на Борисовку и далее на Грайворон, Большую Писаревку. Танкисты, преследуя их по параллельному маршруту, наносили врагу удар за ударом. Выбрав удобный момент, танковая рота Бурцева вместе с десантом врезалась в середину одной из колонн и частью расстреляла ее, а частью передавила гусеницами. В районе Борисовки другое вражеское скопление перемолола танковая рота Загребельного.

Наконец приблизились к районному центру Грайворон. А в это время бригадные разведчики Камышанов, Патрышев, Сайко и Пикулев, во главе со старший лейтенантом Андрониковым, по пятам следовавшие за отступающим неприятелем и следившие за каждым его шагом, притаились в кукурузном поле и в бинокли наблюдали, что делается в Грайвороне. А в нем скапливались колонны немцев, на окраинах маскировались "тигры".

— Все ясненько! Надо срочно доложить комбригу,— сказал Андроников, и вся группа вернулась к своим.

Полковник Овчаренко поблагодарил разведчиков за доставленные сведения и приказал командиру 152-го батальона капитану Черняеву атаковать Грайворон с ходу, пока противник не успел основательно закрепиться.

— А какова моя задача? — напомнил о себе командир 14?-го Дианов.

— Какой нетерпеливый, — беззлобно проворчал комбриг.— У тебя танков мало будешь в моем резерве.— Подумав, добавил: — Не волнуйся, безработным не останешься. А ты, — повернулся он к Харченко, командиру противотанковой батареи, — не отставай от танков. Впереди пусти Цыганова, артиллерист он меткий.

Первым повел свой Т-34 командир роты Николай Загребельный. За рычагами сидел его заместитель по Технической части Николай Каток. Он заменил погибшего Юрия Исаченкова. На окраине Грайворона они метили три закопанных и тщательно замаскированного "тигра".

— Короткий! — скомандовал командир. Загремел выстрел. Потом еще и еще... Со стороны "тигров" — никакой реакции.

— Что за чертовщина! — удивился Загребельный. — Это даже интересно. Ты бьешь по нему, а он в ответ — как рыба.

Все выяснилось позже. Вражеские тяжелые танки были без боеприпасов и горючего, ждали их подвоза, экипажи, заметив приближение наших танков, разбегались. Но несколько "тигров" стояли еще в центре села, за домами. Такие же ли они беспомощные?..

Проскочив мост через Грайворонку, Загребельный остановился, пропустив вперед танки лейтенантов Кузнецова, Псаря, Аршанского ,и Головниченко. Командир роты автоматчиков Мельников приказал взводу Сутулова с отделением Чурина и Петина поддержать танки Кузнецова и Псаря, а лейтенанту Адьюкову с отделением Агеева и Полякова — Аршанского и Головниченко.

И вот тридцатьчетверки, прикрываясь домами, стремились параллельно центральной улице. Она запруда автомашинами, бронетранспортерами. Справа, в липовой аллее, вытянулась колонна танков. Большинство из них стояли без горючего и боеприпасов. Танкисты приготовились с ходу расстреливать все, что на пути, но неожиданно из переулка показалась голова колонны гитлеровских солдат. Они выходили на эту же улицу. Евгений Кузнецов, спрятавшись за постройкой, стал выжидать, пока вся колонна вытянется вдоль нее. Лейтенант Сутулов, тоже наблюдавший со своими автоматчиками шествие немцев, махнул рукой.

— "Пора", — понял Кузнецов.

— Миша,— сказал он механику-водителю Перову,— прискакивай на улицу, делай резкий разворот вправо и жми им навстречу. А ты, Коля,— он тронул за плечо радиста Корягина, — не жалей патронов.

— Сделаем, как полагается, — отозвался Перов.

Одновременно с танкистами открыли огонь автоматчики. Колонна немецких пехотинцев моментально рассыпались. Около двух десятков вражеских солдат остались лежать на месте. Теперь можно ударить по танкам. Евгений, подкравшись к крайнему, выстрелил ему в борт. Увидел, как над мотором показалось пламя. Бежавший к своей машине экипаж повернул обратно. По другим танкам открыли огонь Псарь, Аршанский и Головниченко.

Наши артиллеристы перерезали дорогу, по которой противник пытался вырваться на Большую Писаревку, и били по орудиям, стоявшим вдоль этой дороги, чтобы не дать им возможности развернуться в нашу сторону. Один танк стоял справа, в кукурузе, другой — слева. Но артиллеристы не знали, что они без боеприпасов, и били по ним со всей тщательностью и осторожностью...

Пехота захватчиков тоже спряталась в кукурузе. Танкисты быстро выбурили ее оттуда, а автоматчики уже поджидали затравленных солдат на открытой местности.

Вырвавшийся вперед Кузнецов обнаружил за деревенским садом "тигра", который, двигаясь с места на место, то и дело исчезал из поля зрения лейтенанта.

— Евгений, тебе помочь? — послышался в наушниках голос Псаря.

— Действуй, плану, — ответил Кузнецов, — я справлюсь сам.

Лейтенант Псарь проскочил вперед вдогонку другой вражеской колонне.

Кузнецов, покончил со "своим тигром" и подался за Псарем. Пока ехал, насчитал пять; догоравших легких гитлеровских танков, а автомашин и орудий — и того больше. "Молодец Коля!" — мысленно похвалил он своего друга и попытался связаться с ним по рации. Но Псарь не отвечал. А вскоре увидел дымящуюся тридцатьчетверку. Около нее лежало безжизненное тело командира экипажа...

— Прощай, браток, — тихо проговорил Евгений— поздно подъехал я к тебе...

Надо было разыскать Аршанского и Головниченко. Они дрались где-то на параллельной улице. Она, как и центральная, была забита техникой, усыпана трупами.

— Кузнецов! — услышал лейтенант голос комбата.— На Золочевском шоссе показалась еще одна колонна!

— Миша, гони! — лейтенант указал механику-водителю маршрут.

Колонна, о которой сказал командир батальона, с хвоста прикрывалась "тигром". Поэтому Кузнецов решил не догонять отступающих, а, вынырнув из-за дома, врезаться в середину колонны. Так и сделал. Сбив несколько автомашин с каким-то грузом, тридцатьчетверка Оказалась в двадцати метрах, от вражеского танка. Последовал выстрел. "Тигр", заметив советскую машину начал разворачивать свою башню, но не успел. Получив еще два бронебойных снаряда, он остановился.

С остальной частью колонны расправились другие танки батальона, подоспевшие на помощь своей тридцатьчетверке. Кузнецов стал вызывать Марка Аршанского и Виктора Головниченко. Но ни тот, ни другой не отозвались. И вдруг на его танк вскочил с перевязанной рукой Аршанский.

— Моя машина подбита, — сообщил он, — Головниченко — тоже. Сам Виктор убит, мы занесли его во двор...

Бой продолжался с неослабевающим накалом. Сопротивление противника возрастало. В пятистах метрах от строений МТС, находившейся окраине Грайворона, машина Кузнецова оказалась под огнем трех "тигров" и загорелась. Но и из пылавшей машины лейтенант успел сделать еще четыре выстрела…

— Миша, еще не все кончено! — неожиданно звонко и как будто даже задорно крикнул командир, и механик-водитель Перов понял, что от него требовалось. Он тут же направил объятый пламенем танк на ближайшего "тигра"... Однако слабы оказались нервишки гитлеровских танкистов. "Тигр" резко свернул в сторону…

В тридцатьчетверке находиться больше было нельзя. Когда экипаж покидал машину, автоматная очередь пробила руку командира башни Усанова. Сделать немедленную перевязку не представлялось возможным, танкисты бросившись в кукурузу, поползли в сторону МТС…

Не удалось выйти живым из боя лейтенанту Евгению Кузнецову... Но и фашисты дорого заплатили за его жизнь.

В бою за город Грайворон героический экипаж подбил шесть немецких танков, в том числе три "тигра" и одну "пантеру", а также много другой боевой техники.

Весь экипаж был награжден. Самому командиру экипажа посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. 

7.

На рассвете следующего дня полковник Овчаренко вызвал капитана Дианова на командный пункт бригады.

— Обещал тебе работу, комбат,— сказал он. — Вот и получай. Немцы, как видишь, покидать Грайворон не собираются. Там "тигры", и твоим "малюткам" семидесяткам их не одолеть. Комбриг расстегнул свой планшет. — Надо овладеть населенным пунктом Безымянный и перерезать шоссе на Золочев по которому неприятель вырывался вчера и рвется сегодня. Начальник разведки в твое распоряжение выделит своих храбрецов.— Полковник кивнул в сторону Андроникова.

...Легкие танки Т-70, минуя перелески и небольшие болотца, вышли на полевую дорогу, по сторонам которой шумела созревшая рожь. Остановились. Пока комбат наблюдал в бинокль. Побережец сорвал несколько налитых колосьев, растер их в ладонях.

— Хлеб уже просит жатвы… — задумчиво проговорил он. В глазах его было столько печали...