Читаем без скачивания Ярость - Генри Каттнер

— Если ты умеешь предвидеть, ты должен уметь оставаться простым свидетелем — не более. Помнишь историю про Кассандру? Она знала будущее, но цена, которую она заплатила за свое знание, обращало его в ничто — никто ей не верил. Предвидение автоматически исключает наше участие. Пусть имеется некоторое уравнение с заданными слагаемыми. Но именно с заданными! Добавь к ним еще одно — твое участие — и изменится все уравнение. От этого никуда не денешься — твое вмешательство имеет непредсказуемые последствия.

— Ты знаешь, почему все оракулы должны были изъясняться загадками? В истории человечества было полным полно предсказателей, но они либо говорили туманными намеками, либо их предсказания не сбывались.

— Теперь смотри. Пусть у тебя имеются две равновеликих возможности. Ты завтра отправляешься в Купол Невада и ввязываешься в дело, которое приносит тебе миллион кредиток. Или ты остаешься дома и тебя убивают. Так? Ты приходишь ко мне и спрашиваешь, ехать тебе или не ехать. А я знаю обе возможности, которые у тебя есть. Но у меня связаны руки.

— Ибо оба результата полностью зависят от твоих собственных реакций и поступков. В первом случае ты отправляешься в Купол Невада, не посоветовавшись со мной, и в твоем мозгу существуют определенные схемы поведения. Эти схемы работают таким образом, что, попадая в определенные обстоятельства, ты получаешь миллион кредиток. Но ты консультируешься со мной. Я, скажем, говорю: «Езжай в Купол Невада».

— Ты едешь, но у тебя другой психофизический потенциал! Я дал тебе совет. Следовательно, решив, что тебя ждет приятный сюрприз, ты занимаешь пассивную позицию, ты ожидаешь, что на тебя свалится мешок с золотом, тогда как этот миллион кредиток напрямую связан с твоим вниманием и активностью. Понятно?

— Теперь другая возможность. Ты неосознанно не хочешь ехать. Ты начинаешь обдумывать мой ответ о втором варианте, решаешь, что я, скорее всего, лжец и просто стараюсь заставить тебя уехать, и остаешься. В итоге тебя убивают.

— Поэтому моя задача — сохранить все слагаемые в их исходном значении, сделать так, чтобы мое предсказание не явилось катализатором. Я должен сделать это очень осторожно, с учетом твоей психологии. В этом-то весь фокус. Я могу выдать только неполную информацию. Предвидение основано на правилах логики. Это не колдовство. Зная тебя, я подыскиваю соответствующие образы, облекаю их в нужные формулировки, которые на подсознательном уровне влияют на твое решение и изменяют твой эмоциональный фон. Ибо твой исходный эмоциональный фон является одним из слагаемых предсказываемого мной результата.

— Поэтому я не могу сказать: «Поезжай в Купол Невада!» Это значило бы, что ты уедешь в пассивном состоянии. Я должен зашифровать мой совет. Располагая тем, что я о тебе знаю, я мог бы сказать: «У дерева кераф синие листья». Это напомнит тебе о некоторых событиях, в твоем мозгу произойдет совершенно спонтанный, естественный мыслительный процесс, который возбудит в тебе желание на время уехать отсюда. Так, косвенным способом, если я окажусь достаточно ловок, с этого момента в твоей психоэмоциональной программе появляется новый элемент. Ты отправляешься в Купол Невада, но действуешь в соответствии с естественными реакциями.

— В итоге ты получаешь свой миллион кредиток.

— Теперь ты понимаешь, почему оракулы говорили загадками. Будущее определяется непредсказуемыми вещами, которые можно изменить одним словом. В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ВМЕШАЛСЯ ОРАКУЛ ПРЕДСКАЗАНИЕ ТЕРЯЕТ СИЛУ.

Вычислитель наступил на перевернутый дерн. Помолчав, он поднял глаза и криво улыбнулся: «К тому же, мое рассуждение исходит из того, что с точки зрения будущего является желательным, чтобы ты получил свой миллион. Возможно, для тебя было бы лучше остаться дома и быть убитым».

Все это время Хейл смотрел на пламя, облизывающее стены дунменовского форта. Некоторое время он продолжал стоять, не говоря ни слова. Наконец он ответил: «Мне кажется, я понял, что ты имеешь в виду. Только, знаешь, очень трудно стоять так близко к ответам на все вопросы и оставаться в неизвестности».

— Я мог бы разрешить любую проблему, с которой ты когда-либо встретишься, и записать все ответы в аккуратненький блокнотик. Ты бы только переворачивал странички и, как попугай, повторял все, что требуется. Ну и что в этом хорошего? Зачем тебе тогда вообще жить? К тому же у меня есть свои границы. Я отвечаю не на все вопросы, а только на те, по которым располагаю полной информацией. Когда я встречаю неизвестное, некий «X», то не могу сказать ничего достоверного.

— А в нашем случае есть такой «X». И он мне неизвестен. Причем, похоже, никогда не будет известен. Если бы все было так просто, я был бы Господь Бог, а все вокруг — чистый Рай. Я догадываюсь об этом «X» как раз по его неизвестности, по его влиянию на другие слагаемые. Высчитывать его — не мое дело. И не твое. Я не собираюсь на него отвлекаться. Мое дело — следить за будущим и не вмешиваться.

— Будущее определяется человеческим разумом. Не атомная энергия разрушила Землю, а образ мышления. Проще управлять планетой, чем крохотной пылинкой, плывущей в потоке мысли, которую мы даже не ощущаем. Тот, кто может подуть на пылинку так, чтобы она поплыла в нужную сторону, и управляет будущим человечества.

Величественные и плавные контуры белых, очищенных стен форта поднимались над джунглями. Стоявшему на смотровой площадке Сэму они казались огромными и неприступными. Массивные башни грозно стояли против леса, стремящегося ворваться внутрь и подчинить себе эту чужую, неподвластную ему жизнь. Обводы полого сбегающих вниз стен напоминали волны и, как любой образ, связанный с морем, производили впечатление скрытой мощи.

Ровные округлые стены высотой в три этажа поблескивали окнами, прикрытыми светопроницаемыми экранами для защиты от видимых и невидимых врагов. Эти форты напоминали средневековые замки, предназначенные для защиты от нападения с земли и с воздуха — от бактерий и всякой крылатой дряни, точно так же, как древние рыцари защищали себя от таранов и горящих стрел. Эта параллель была очень близкой, потому что авиация в первые столетия освоения Венеры не использовалась. Свободные Компаньоны с уважением относились к фортам своих соперников. К тому же полеты были слишком рискованными, поскольку непредсказуемые воздушные потоки и смерчи делали смертельно опасной любую попытку подняться в воздух.

В стенах форта кипела жизнь. Внутренний двор был застроен бараками и магазинами. В высоких корпусах, расположенных ближе к берегу, размещались больница, лаборатория, административные помещения. Внешние стены спускались к самому морю, прикрывая собой небольшую гавань с массивной сторожевой башней, которая защищала выступающие наружу пирсы.