Читаем без скачивания Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи - Борис Соколов

Такие бойцы казались Жукову идеальными. Георгию Константиновичу нужны были солдаты-автоматы, готовые беспрекословно и точно выполнить любой приказ, не раздумывая над его разумностью и реальностью.

В чем же видел Жуков причины поражения японцев на Халхин-Голе? Прежде всего, в сравнительно низкой, в сравнении с Красной Армией, оснащенностью императорской армии танками и самолетами. Георгий Константинович говорил Симонову: «Японцы за все время только один раз вылезли против нас со своими танками. У нас были сведения, что на фронт прибывает их танковая бригада. Получив эти сведения, мы выставили артиллерию на единственном танкодоступном направлении в центре в районе Номон-Хан-Бурд-Обо. И японцы развернулись и пошли как раз на этом направлении. Наши артиллеристы ударили по ним. Я сам видел этот бой. В нем мы сожгли и подбили около ста танков… Танков, заслуживающих этого названия, у японцев, по существу, не было. Они сунулись с этой бригадой один раз, а потом больше уже не пускали в дело ни одного танка».

Здесь Жуков был прав. Японская армия в то время располагала главным образом легкими танками «Ха-го», вес которого не превышал 7 тонн. Его 37-мм пушка не представляла грозного оружия, а 12-миллиметровая лобовая броня не защищала даже от крупнокалиберных пулеметных пуль. «Ха-го» не обладал смотровыми приборами, и для обзора применялись широкие смотровые щели, в которые свободно влетала винтовочная пуля. Радио на японских танках не было. А плохой обзор и неудачное расположение вооружения с большим «мертвым пространством» делали «Ха-го» легко уязвимым в бою с танками противника. Противостоявший ему советский БТ-7 обладал превосходством во всех отношениях. Весил он почти вдвое больше, но по скорости все равно превосходил основной японский танк в полтора-два раза, пушку имел 45-мм, а лобовую броню 22-миллиметровую. Примерно такие же характеристики были и у другого советского танка, Т-26. Более тяжелый японский танк «Чи-ха» (их на Халхин-Голе было немного) весил столько же, сколько и БТ-7, — 14 тонн, имел почти такую же толщину лобовой брони — 25 миллиметров и превосходил советский танк только калибром орудия — 57-мм. Но использовавшийся на Халхин-Голе советский средний танк Т-28 с 76,2-мм пушкой превосходил «Чи-ха».

Советскому успеху также способствовал довольно низкий, по сравнению с германской или британской армией, уровень подготовки среднего и высшего командного состава японской императорской армии Жуков был прав, когда говорил Сталину в мае 40-го: «Офицерский состав (Квантунской армии — Б С), особенно старший и высший, подготовлен слабо, малоинициативен и склонен действовать по шаблону Что касается технического состояния японской армии, считаю ее отсталой Японские танки типа наших МС-1 (советский танк 1927 года — Б. С.) явно устарели, плохо вооружены и с малым запасом хода»

20 августа 1939 года началось решающее советское наступление на японские позиции на восточном берегу Халхин-Гола Григоренко так охарактеризовал его ход и исход: «Первая армейская группа… окружила находящиеся на монгольской территории части 6-й японской дивизии (в действительности — армии. — Б. С.). В последующих боях эти части были полностью уничтожены. Японцы не сдавались, а прорваться не смогли. Во-первых, потому, что не имели приказа на отход с занимаемых позиций. Во-вторых, слишком велико было численное и техническое превосходство у нас. Но потери мы понесли огромные, прежде всего, из-за неквалифицированного командования. Кроме того, сказывался характер Георгия Константиновича, который людей жалеть не умел. Я недолго пробыл у него в армии, но и за это время сумел заслужить его неприязнь своими докладами Штерну. Человек он жестокий и мстительный, поэтому в войну я серьезно опасался попасть под его начало.

Бои на Халхин-Голе были описаны довольно серьезно. Работал над этим большой коллектив офицеров, операторов из штаба фронтовой группы и Первой армейской группы. Я в составе авторского коллектива не был. Поэтому могу считать свою оценку этого труда объективной.

Труд исключительно деловой. В нем очень хорошо раскрыты недостатки в подготовке войск и офицерских кадров. Детально описаны и разобраны боевые действия. Показано использование родов войск, тыла, недостатки командования. В нем нет прямых нападок на Жукова и похвал Штерну, но каждый прочитавший поймет, кто чего стоит. Понял это и Жуков.

Книга писалась сразу же после событий и была представлена в Генштаб. Там она была прочитана и получила горячее одобрение. Жуков в это время командовал Киевским военным округом (значит, книга о боях на Халхин-Голе была представлена в Генеральный штаб где-то в середине или во второй половине 1940 года. — Б, С.). Пока книга ходила по отзывам и готовилась к печати, Жуков получил назначение начальником Генштаба. Первое, что он сделал, придя на эту должность, потребовал книгу о Халхин-Голе. Прочитал от корки до корки и начертал: «Они там не были и ничего не поняли. В архив».

Книга, о которой писал Григоренко, не найдена до сих пор. Стоит отметить, однако, что Петр Григорьевич прямо не утверждает, что Штерн, а не Жуков, штаб фронтовой, а не армейской группы были авторами плана заключительной операции по окружению японцев. Жуков, понятно, на этот счет придерживался противоположного мнения. В «Воспоминаниях и размышлениях» он ни словом ни говорит о роли Штерна и его штаба в планировании наступления. Отмечает только, что «в устройстве тыла, в организации подвоза нам очень помог Забайкальский военный округ (но не Фронтовая группа, в состав которой входил Забайкальский округ! — Б. С.). Без него мы, наверное, не справились бы с созданием в кратчайший срок материально-технических запасов, необходимых для операции».

Замысел наступления сводился к нанесению ударов с обоих флангов для окружения японской группировки. Расчет строился на внезапность сосредоточения советских войск и отсутствие у противника танковых и механизированных резервов для нанесения контрударов по атакующим. Советские клинья должны были сомкнуться в Номонгане (Номон-Хан-Бурд-Обо).

В мемуарах Жуков особо подчеркнул, что утром 20 августа наступление началось «согласно тщательно разработанному оперативно-тактическому плану», И поместил рядом карту «Решение командующего 1-й армейской группой при проведении наступательной операции в августе 1939 года», чтобы читатели не сомневались, кто был автором замысла по окружению и уничтожению 6-й японской армии. К сожалению, почти все советские документы, относящиеся к боям на Халхин-Голе, до сих пор остаются неопубликованными. Поэтому пока нельзя дать однозначный ответ о приоритете штабов Жукова или Штерна.