Читаем без скачивания Судьба-волшебница - Татьяна Полякова

– Вот оно что… Ревнуешь?

– Разумеется, – ядовито ответил он. – Кто ж устоит перед такой красавицей, – и повесил трубку, оставив меня вдоволь чертыхаться.

Стася открыла дверь и тут же заявила:

– Кот пропал. Чтоб ему…

– Давно?

– С вечера.

– Не переживайте, найдется ваш Казимирыч.

– Во дворе его точно нет.

Я вздохнула, сунула в руки Стасе свою сумку, чтоб не мешала в благородном деле поимки кота, и отправилась на поиски. Во дворе его не нашлось, в соседних дворах тоже. Я звала его, срывая голос, и смогла убедить себя, что ненавижу всякую домашнюю живность, а котов в особенности, когда впереди мелькнул знакомый силуэт. Кот неспешно направлялся в родной двор, что слегка примирило меня с его существованием.

Заметив меня, он ускорился, мне тоже пришлось ускоряться. Главное, не дать ему свернуть к гаражам, там его точно не найдешь. Занятая составлением стратегических планов, я не сразу обратила внимание на машину Левандовского, она замерла неподалеку от подъезда, а сам ясновельможный, привалившись к капоту, наблюдал за моими передвижениями.

– Какая радость видеть вас! – заголосила я и помахала ему рукой. Подлый кот, оценив ситуацию, изменил траекторию и теперь, вне всякого сомнения, прорывался к гаражам. – Вы что стоите? – рявкнула я, Левандовский кинулся наперехват и успел-таки схватить кота в последний момент.

На мои крики появилась Стася, стояла на балконе, величественно взирая на нас сверху.

– Врешь, что я тебе безразлична, – шепнула я с милой улыбкой, поравнявшись с ясновельможным. – Зачем тогда приехал?

– Я здесь из-за пана Юджина, – так же тихо ответил он.

– Коту нужен адвокат? Отдай животное. – Я прижала кота к себе покрепче, чтоб тот не вырвался. В отместку он отчаянно заорал.

– Стася просила, – шипел ясновельможный. – Не могу отказать старушке. Мы с ней одной крови.

– Дурак, – брякнула я в большой обиде. А он ответил:

– Сама дура.

– Стася! – громко позвала я, подняв голову. – Поляк у нас не настоящий, он женщине хамит.

– Значит, заслужила, – не нашла я понимания в соседке. – Поднимайтесь ко мне и прекратите над котом издеваться.

Кот, кстати, к тому моменту затих, смирившись с судьбой, и мирно лежал на моих руках.

– Где ты видела Валеру? – спросил Левандовский, когда мы поднимались по лестнице.

– На лужайке, возле дома Кудрявцевой. Они однозначно любовники.

– Ты что, за ним следила? – посуровел Марк Владиславович.

– Все вышло случайно. Я хотела узнать, где сейчас вдова, а по дороге нас обогнал Валера на своем джипе.

– Нас, это кого?

Я вздохнула:

– Ты что, в самом деле ревнуешь?

Он закатил глаза, демонстрируя свое отношение к этой идее.

– Какого лешего ты к вдове поперлась? То, что девица ты безмозглая, я, конечно, помню. Но не до такой же степени.

– Знаете, Левандовский, ужасно обидно, что вы ко мне так равнодушны.

– Еще бы, – хмыкнул он. – Ты бы вдоволь потешалась над моим разбитым сердцем.

– Вовсе нет, – обиделась я.

– Да? Тогда у меня другой вариант. Хотелось немного проучить своего бывшего?

– Плевать мне на него.

– Да ну?

Мы замерли посреди лестницы, продолжая препираться. Кот, прищурившись, с интересом наблюдал за нами. Появившаяся Стася буркнула: «Идиоты» – и, забрав кота из моих рук, скрылась в квартире, громко хлопнув дверью.

– Стася права, – сказала я. – Только идиоты выясняют отношения в подъезде.

– Нет у нас никаких отношений, – съязвил он.

– Жаль. Так, может, будут? Идем ко мне, там можно орать в свое удовольствие и даже бить тарелки.

Левандовский скроил презрительную мину, но пошел за мной. Тут я вспомнила, что ключ в сумке, а сумка у Стаси. Но Левандовский продемонстрировал связку ключей, подозрительно похожих на мои.

– Стася дала, – пояснил он. – На случай внезапных военных действий, вдруг к тебе опять злодеи явятся.

– Осмотрительно, – кивнула я.

Он распахнул передо мной дверь, а войдя в квартиру, протянул ключи мне:

– Возвращаю.

– А ты не мог бы их оставить у себя?

– Теряюсь в догадках, что у тебя на уме, – усмехнулся он, но ключи в карман сунул.

– Честно?

– На это я не особо рассчитываю.

– Почему?

– По кочану. У тебя пожрать есть что-нибудь?

– Нет. Но сейчас возьму у Стаси.

– Не стыдно старушку эксплуатировать? Закажу что-нибудь в ресторане с доставкой на дом. Ладно, рассказывай, что там у тебя.

Я дождалась, когда он сделает заказ по телефону. А потом подробно все рассказала, не забыв изложить свои версии. Заказ принесли раньше, чем я успела закончить. Левандовский немедленно приступил к трапезе, оттого, наверное, заметно подобрел. Слушал вполне доброжелательно.

– Если все затеял Валера, – сказал Марк Владиславович, вытирая рот салфеткой, – и деньги у него, зачем ему искать твою подругу и тебя запугивать?

– Это просто хитрый ход. А ты как думаешь? – теряя недавнюю уверенность, спросила я.

– Ничего я не думаю. У меня своих дел по горло.

– Без тебя я ничего не сумею, – перешла я на легкий скулеж.

– И слава богу.

– Ты, случайно, ничего не слышал об Арни? – решила я зайти с другого бока.

– В каком смысле?

– Кажется, в полиции еще до сих пор не решили, что это: самоубийство или убийство.

– Дорогая, я не в полиции работаю.

– Помню. Но все равно у тебя есть возможности. Левандовский, хочешь выпить? У бабки наверняка есть коньяк.

– Напоишь и станешь соблазнять?

– Как ты мог подумать такое?

– А я, между прочим, совсем не против. Пошел за коньяком.

Он поднялся и скрылся в прихожей, вернулся в рекордно короткий срок с бутылкой французского коньяка.

– Обещал вернуть две. Сказал: вопрос жизни и смерти.

– Она бы и так дала.

– Ты меня соблазняешь или я тебя? – спросил он, разливая коньяк в бокалы.

– У меня другие цели и задачи.

– Начинается, – презрительно фыркнул он.

– Я готовлюсь к очень важному для меня разговору. И тут без выпивки никак.

– Серьезно? – нахмурился он. – Ну, ладно. Накатим за слепую Фемиду.

Мы выпили, неспешно закусили. И Левандовский продолжил:

– Валяй.

– Предлагаю игру. С этого момента полчаса говорим только правду.

Он присвистнул, поманил меня пальцем и шепнул:

– Это трудно.

– Сама знаю. Но по-другому не получится.

– Ладно, я в игре. Начинай.

Я собралась задать один вопрос, а задала совсем другой:

– Я тебе правда совсем не нравлюсь?

Левандовский мученически улыбнулся:

– Неправда.