Читаем без скачивания Молот ведьм - Константин Образцов

Рыжая Жанна слегка улыбнулась и начала говорить.

Рассказ оказался занимательным.

В прошлом году в лабиринтах дворов старого города начали регулярно обнаруживаться растерзанные тела молодых девушек. Поначалу эти страшные находки, количество которых к осени выросло едва ли не до десятка, полиция и эксперты-криминалисты с подозрительным единодушием списывали на результат нападения одичавших бездомных собак, пока в октябре за исследование одной из жертв не взялась Алина Назарова, тогда еще простой сотрудник отдела судебно-медицинской экспертизы трупов. Впрочем, судя по всему, «простой» было не совсем точным определением для Алины: очень скоро и неожиданно для многих дела были переквалифицированы с несчастных случаев на умышленные убийства, совершенные неведомым опасным маньяком. Говорили, что к этому выводу Алина имела непосредственное отношение. Убийцу так и не нашли, зато в течение месяца после того, как Алина написала свое первое заключение по результатам экспертизы, бесследно исчез директор судебно-медицинского Бюро Даниил Ильич Кобот, а также непосредственный руководитель Алины и один из ее коллег – экспертов. Причем если о судьбе двух последних еще имелись какие-то обрывочные сведения, то Кобот как в воду канул. Кроме того, в то же время практически в одночасье был закрыт и погрузился в запустение, в котором пребывает и до настоящего времени, принадлежавший Коботу медицинский центр «Данко»: четыре этажа роскошной коммерческой недвижимости в центре города, ныне обнесенные зеленой строительной сеткой и оберегаемые от посторонних металлическим забором и впечатляюще серьезной охраной. Мало этого: по слухам, ночную деятельность оставшегося неизвестным убийцы покрывали люди, связанные с неким Абдуллой, звезда которого вспыхнула подобно сверхновой на криминальном небосклоне города, а потом погасла так же внезапно, как и появилась. Абдулла этот тоже бесследно исчез, причем со всей своей боевой гвардией, что удивительным образом совпало по времени с самоубийством его бывшего шефа, известного бизнесмена Германа Галачьянца, который, по официальной версии, застрелился, так как не вынес смерти своей единственной дочери, последовавшей все в тот же насыщенный событиями месяц в конце прошлого года. И в самом центре этого макабрического фестиваля смертей и исчезновений находилась Алина Назарова, которая по итогам всех описанных событий заняла опустевший пост руководителя отдела экспертизы трупов и приобрела огромное влияние в Бюро.

– Какая непростая девочка, эта Алина, – заметила Прима. – Надо с ней подружиться. Что-нибудь еще известно про нее? Что за человек?

– В личном плане там все не так интересно, – ответила Терция. – Тридцать лет, не замужем, детей нет. Живет одна. Мне кажется, такая типичная умница – трудоголичка. Я фоток не видела, но думаю, что она наверняка толстая и страшная. Хотя говорят, у нее нечто вроде романа с одним из оперативников, который ведет дело Инквизитора.

– Я хочу с ней встретиться, – объявила Прима. – Попроси Диану, пусть разузнает про эту Алину побольше: где бывает, чем занимается в свободное время. Может, еще какие-нибудь интересные истории всплывут. Хорошо?

Терция кивнула.

– Вот и славно. Итак, я думаю, у всех нас сегодня еще много важных дел. Особенно у тебя, Лера, правда?

Прима встала. Терция тоже поднялась с места, и они обе несколько секунд смотрели, как Альтера, краснея, пытается выбраться из мягкой ямы дивана.

– Ты что-то все толстеешь, Лера, – сообщила ей Прима. – Занялась бы спортом, что ли. Вот, посмотри на Жанну, какая она.

Альтера угрюмо промолчала. Ей не нужно было смотреть на Терцию, чтобы еще раз увидеть, какая она: высушенная фитнессом, прокопчённая солярием, тощая, жилистая и голенастая. Трудно было поверить, что когда-то давно, в школе, она была совсем другой: толстой девочкой с щекастой, конопатой физиономией, с двумя жесткими, тонкими рыжими косичками и вечно липкими от сладостей коротенькими пальчиками. А еще постоянно зареванной и откликающейся на «жиртрест» и «коррозия». По крайней мере, так было, пока Жанна не познакомилась с ними.

Прима вышла проводить гостей в прихожую. Альтера стояла перед большим зеркалом в деревянной раме, затягивая на располневшей талии пояс пальто, и наблюдая, как Терция застегивает короткую, яркую куртку и небрежным взмахом обеих рук выбрасывает рыжие кудри поверх пышного мехового воротника.

«Коррозия», – подумала она.

– Пока, девочки, – Прима по очереди обняла их и чмокнула в щеки. – Будем на связи.

Альтера и Терция вышли за дверь, в молчании спустились с пятого этажа по тихой лестнице с арками сумрачных ниш, огибающей сетчатую шахту лифта, и вышли на улицу. Наступивший апрель походил на человека, проснувшегося и вылезшего из-под одеяла далеко за полдень: теплый, бледный и раскисший. По тротуарам Английского проспекта, щурясь на непривычное тусклое солнце, шли пешеходы.

– Тебя подбросить до метро? – спросила Терция.

– Нет, спасибо, – ответила Альтера. – Мне тут еще нужно в одно место…

Конечно, ни в какое место ей нужно не было. Просто не хотелось ехать вместе с Терцией, молча сидя рядом в салоне, пахнущем кожей, деньгами и спермой. Лучше уж на маршрутке.

– Ну ладно, тогда пока, – сказала Терция. – Увидимся.

– Ага, – ответила Альтера.

Она еще немного постояла, глядя, как Жанна забирается в серебристый «Инфинити» и резко стартует с места, а потом повернулась и побрела в сторону остановки.

Прима закрыла дверь и вернулась в комнату. Было светло и тихо. Она немного походила, что-то тихонько бормоча под нос и время от времени кивая, как будто разговаривая сама с собой, потом села за стол, включила компьютер и зашла на свою страницу в Социальной сети: не официальную, переполненную личными сообщениями и заявками о добавлении в так называемые «друзья», а другую, предназначенную для частного общения. Она открыла строку «поиск людей» и через минуту уже смотрела на фотографию того, кто, если верить полиции, навел такого страха на нее и ее подруг: крепкий, загорелый, наголо бритый мужик с узорами татуировок на мускулистых руках и на шее, в белой футболке и темных очках позировал на палубе прогулочной яхты. Прима попробовала представить его себе в темном лесу, под дождем, в грязи, приматывающем мертвое тело проволокой к столбу. Потом навела курсор на снимок и принялась щелкать «мышью», листая фотографии одну за другой и рассматривая типичную галерею бытового тщеславия: я и моя крутая машина, я на отдыхе в тропическом отеле, я на открытии моего суши-бара, я и мои друзья пьем и веселимся… Все это так не вязалось с образом незримого, опасного врага, одержимого Инквизитора, который сложился у нее в голове, что Прима даже засомневалась на минуту, того ли человека арестовала полиция. То, что персонаж с фотографий может быть убийцей, и убийцей жестоким, невероятным не казалось; однако трудно было предположить, что кто-то может с успехом совмещать обычные радости жизни не слишком отягощенного интеллектом средней руки предпринимателя со сверхценной идеей, заставляющей не просто пытать и казнить, а еще и рисковать быть пойманным ради соблюдения неких собственных внутренних правил, типа звонка в полицию после совершения очередного убийства. Впрочем, кому как не ей лучше всех знать, какие невероятные вещи порой удается сочетать в себе обычным на первый взгляд людям? Взять хоть, к примеру, Альтеру: никто и представить бы себе не мог иную сторону жизни этой немолодой, полной, невзрачной тетки, заведующей амбулаторным отделением убогого родильного дома в районе с сомнительной репутацией. А тем не менее…

Прима еще раз внимательно посмотрела на фото: блестящий череп, мощные бицепсы, лоснящаяся небритая физиономия… Кто знает, что там произошло между ним и этой гулящей молодой дурой Лолитой? Та вполне могла вывести мужика из себя, а потом, испугавшись, попытаться, например, припугнуть, да и сболтнуть лишнего. Факты остаются фактами: в том, что Лилит убил именно этот Ферт, сомнений у полиции не было, а женщина-эксперт с интересной биографией, Алина, доказала, что во всех трех случаях преступления совершал один человек. И после услышанного сегодня, Прима была склонна верить ее выводам.

Она выбрала одну из фотографий, где лицо было взято крупным планом: щетина на черепе и подбородке примерно одной длины, суженные глаза уставились в камеру, здоровенный кулак сжимает руль, комментарии – «Ты тут на Стэтхема похож!», «Ага, перевозчик, бля!», «Так и живем!». Скачала фото себе на компьютер, уменьшила до нужного размера и сбросила на печать. Потом встала, прошла в спальню и переоделась в простое черное платье с длинными рукавами и темные туфли без каблуков. Из ящика комода вытащила маленький кожаный клатч. Вернулась в гостиную и вытащила из лотка принтера лист глянцевой бумаги с распечатанной фотографией примерно такого размера, как размещают на водительском удостоверении. Аккуратно вырезала картинку маникюрными ножницами, положила ее в клатч и вышла из квартиры.