Читаем без скачивания Экипаж. Команда - Андрей Константинов

…Солнце светило, птички щебетали, а девушки дразнили взор голыми коленками и прозрачными блузками. Терпения Ивана хватило ровно на одну выпитую банку джина, после чего душа его потребовала действия. И не просто действия – подвига. Ваня решил в одиночку, еще до приезда Козырева, лично срубить этот заколдованный адрес. Новый план был до гениальности прост (и как это Паша сам до него не додумался?). Итак, дано: в доме шесть этажей, соответственно, в подъезде двенадцать квартир – справа и слева от наружного лифта. Требуется установить: в какой квартире живет нужный человек. Решение: по лестничной площадке подъезда установлены большие, под три метра высотой окна. Через них, если задрать голову повыше и повнимательнее всмотреться, можно увидеть практически все двери квартир со второго по шестой этаж, расположенные справа от лифта. Если человек будет выходить из квартиры с этой стороны, засечь его – как не фиг делать. Задача усложняется тем, что несколько часов кряду стоять под окнами, возведя очи к небу, не слишком комфортно. Следовательно, человека надо спровоцировать на то, чтобы он обязательно вышел в нужный момент. Как это сделать? Нет ничего проще. Нужно сделать так, чтобы внезапно сработала сигнализация на его машине. Если он выйдет из квартиры справа – его будет видно с улицы, если нет – то по движению лифта будет понятно, что человек живет в квартире слева. Резюме: молодец, Лямин! Садись, «пять»!

Для собственной подстраховочки Ваня придумал себе еще один, по его мнению, не менее гениальный, ход. Он достал из кармана помятую десятку и, присев на корточки, засунул ее под капот БМВ. Теперь можно даже и не спасаться бегством, а спокойненько дождаться объекта, убедиться, что это он самый и есть, а затем: «Ой, дяденька, извините, у меня под вашу машину денежка улетела». Лишний раз убедившись в том, что все гениальное – просто, Лямин решительно качнул черный «бумер», о котором в последнее время уже и кино снимают, и попсовые песни поют. Усиленная акустикой двора сигнализация сработала так, что всем чертям в округе стало тошно. Ваня вперился глазами в окна – двери по правой стороне не открывались, а лифт стоял без движения…

А он и не должен был двигаться, поскольку Камыш жил на втором этаже (как назло, слева от лифта!) и предпочитал подниматься и спускаться пешком. Более того, в течение последних пяти минут он внимательно наблюдал из окон своей квартиры за манипуляциями Лямина и мучительно пытался вспомнить, где он видел этого пацана раньше. После того, как Иван засунул что-то под его машину, Камыш резко рванул к входной двери, намереваясь на месте выяснить, что это за хрень там происходит. Как был – в тренировочных штанах и тапках-шлепанцах на босу ногу, Женя выскочил во двор. Не ожидавший от него такой прыти Лямин побледнел и невольно сделал пару шагов назад, готовясь предпринять попытку скрыться бегством. Камыш мгновенно просчитал этот вариант, а потому с доверительной улыбкой и как можно беззаботнее спросил:

– Тебе чего, пацан? Ищешь кого?

Слегка успокоенный доверительным тоном объекта Лямин скороговоркой выпалил заранее сочиненную легенду.

В этот момент Камыш наконец вспомнил, что этого парня он видел два дня назад на мосту при известных обстоятельствах. И поскольку среди «своих» такого чудилы не было и быть не могло, вывод напрашивался один – пацан тогда играл на стороне Полины. С учетом того, что ныне в ментовку повально берут всех без разбора, ничего удивительного в этом не было. Камыш чуток сблизился с юным ментенком и утвердительно кивнул:

– Да, бабки серьезные, бросать жалко… Ну, подбирай тогда, коль и правда твои.

Лямин недоверчиво покосился в сторону Камыша, взглядом оценил расстояние между ним и машиной, прикинул, что в случае чего отскочить успеет, и доверчиво нагнулся – не потому, что и правда денег жалко было, а для того, чтобы довести легенду до убедительного конца…

Конец и правда был более чем убедительный. Камыш в три тихих шага очутился рядом с Ляминым и несильно (все ж таки какой-никакой, а мент, представитель власти!), но в то же время вполне ощутимо рубанул Ваню боковым под левое ухо. Ваня обмяк и, выражаясь литературным языком, «опал как озимые». Камыш подхватил его под мышки, осмотрелся по сторонам и потащил в свою квартиру. Здесь Женя самым бесцеремонным образом обшмонал бесчувственное тело – ксивы и других атрибутов, указывающих на принадлежность пацана к силовым структурам, не нашел, зато выудил из внутреннего кармана паспорт на имя Лямина Ивана Михайловича, 1983 года рождения, уроженца Костромы, проживающего на Светлановском проспекте, и недешевую портативную «Моторолу». Радиостанция была выключена, поскольку Лямин прихватил ее с собой исключительно из понтовых соображений – с ней он в большей степени ощущал себя разведчиком, хоть практика и доказывала, что обычная мобила в бою понадежней будет.

Женя уложил Лямина на диван, подошел к окну, закурил. Никакой суеты во дворе не наблюдалось, похоже, отряд не заметил пропажи бойца. Это было немного странно, но при опять-таки нынешнем ментовском раздолбайстве вполне допустимо. Сейчас больше всего Камыша занимал вопрос: имеет ли к этому инциденту какое-либо отношение Полина? Если она в курсе происходящего, тогда грош цена всем ее клятвам и уверениям. И пошла она в таком разе далеко и надолго. И Ташкента пускай за собой прихватит, там ему самое место. «Сейчас разберемся», – подумал Камыш, загасил сигарету и набрал мегафоновский номер Полины:

– Здравствуй, милая моя, я тебя заждался…

– Женя, привет. Извини, я не могу сейчас долго разговаривать… У тебя что-то случилось?

– У меня – ничего. А вот у Лямина Ивана Михайловича небольшие проблемы.

– Женя… Откуда ты знаешь?… Где он?… Что ты с ним сделал?…

– Значит, память меня не подвела и вы таки знакомы… Коллеги, значит?… Соратники, блядь…

– Пожалуйста, перестань материться и объясни толком, что случилось? Где ты встретил Ивана?

– Извини, начальник, с культурным человеком – я культурен, но с хамами – я хам! Так меня в советской школе учили. Ясно? А «встретил» я его в своем дворе у своей же машины… Адресочек, часом, не ты нашептала?… Хорошо, допустим, верю… Однако товарищ Лямин при нашей встрече не только не представился и не предъявил удостоверение личности, но еще и пытался закосить под Ваню-дурачка… Странный у тебя приятель, такой, знаешь, «в поле ветер, в жопе дым»…[66]

– Где он?

– Да здесь у меня на диванчике лежит, отдыхает. Бескультурный товарищ – даже ботинки не снял…

– Женя! Что ты наделал?… Ты что, избил его?

– Бить не бил – сама понимаешь, на детей рука не поднимается. Так, для профилактики разок в ухо дал, чтобы впредь на скользкую дорожку не становился. Я, конечно, понимаю, что ментам нынче мало платят, но это еще не повод, чтобы у законопослушных граждан машины воровать.

– Какие машины? Что ты плетешь?

– Дык тачку мою угнать хотел. Хорошо еще, я недавно сигнализацию новую поставил… Весь двор переполошил, паршивец, так что, если потребуется, свидетелей предостаточно найдется…

– Женя! Я прошу тебя… Не трогай его, пожалуйста. Я… Я сейчас приеду к тебе, слышишь?

– Да уж, сделай одолжение. У меня тут все-таки не частная гостиница… Приезжай, милая, пока я окончательно… не растерялся…

Звонок Камыша застал Полину в машине. К тому времени они с Нестеровым уже сделали адрес на Энгельса (снова – пусто) и теперь, поймав частника, двигались в направлении Костромской. По телефонному разговору Полины бригадир понял – произошло очередное ЧП. Он попытался выяснить у нее, что случилось, однако Ольховская, кивнув в сторону водителя, мол, не будем при постороннем, лишь назвала новый адрес – «едем на Графский, быстро едем». Водитель лишь пожал плечами – довольно странная парочка платила хорошо, и ему было все равно, куда рулить.

Долетели до Графского. Нестеров задержался, расплачиваясь с водилой, после чего бросился догонять Полину. Та на ходу начала сбивчиво рассказывать бригадиру про Камыша. Из ее бессвязного монолога Нестеров мало что понимал, а потому просто слушал, впитывая информацию. На детской площадке они наткнулись на бесцельно слоняющегося Козырева. «Так – и этот здесь», – обреченно подумал Нестеров, лишь сейчас окончательно оценив масштабность предполагаемых разрушений. Он притормозил Полину и не терпящим возражений голосом прервал ее:

– Значит, так, други мои. Притормозили – отдышались. Сначала говорит Козырев, остальные слушают. Потом говорит Полина – остальные внимают. Кратко, по существу, без лишних эмоций. Эмоции я вам обещаю устроить потом. Паша?

Будь на голове бригадира чуть более пышная растительность, то от историй, поведанных его «грузчиками», волосы на ней безусловно встали бы дыбом. А так, с трудом подавив в себе желание витиевато выматериться в адрес Ольховской, а затем заехать в глаз Козыреву, он лишь сглотнул подступивший к горлу ком и прохрипел: