Читаем без скачивания Музы дождливого парка - Татьяна Корсакова

Неразумно и бесперспективно вот так, без подготовки, искать Марту в огромном парке. Его экстраординарные способности тут не помогут, а вот обычные собачьи умения Грима могут очень даже пригодиться. Надо лишь найти что-нибудь из ее вещей. Арсений не стал ломать голову, в сложившейся ситуации действовать нужно быстро, и выход ему виделся лишь в одном.

Спальня Марты оказалась не заперта. Маленькая, похожая на гостиничный номер комната. Она казалась бы совершенно казенной, если бы не висящие на стенах картины. Арсений сначала подумал, что это работы ее великого деда, но, присмотревшись, увидел совершенно другую подпись. Картины были, безусловно, написаны талантливой рукой. Арсений не являлся искусствоведом, но красоту и выверенность мазков и линий чувствовал очень хорошо. Похоже, из всех потомков гениального Саввы Стрельникова его талант унаследовала одна-единственная внучка. Поразительно, если принять во внимание тот факт, что Марту и Савву Стрельникова не связывали кровные узы.

Арсений присел на нерасстеленную кровать, осмотрелся. Вещь должна быть только ее, Мартина. Что-то не очень громоздкое, такое, что можно в случае чего спрятать в карман. В глаза бросился небрежно брошенный на спинку стула вязаный кардиган, тот самый, в котором Марта спускалась к ужину. Получается, что искать ее в парке нет смысла? Получается, она до сих пор где-то в доме? С чего он вообще взял, что Марта выходила наружу, почему решил, что она непременно пойдет к павильону?! Нет, неправильный вопрос! Зачем ее вообще искать?!

Интуиция… шестое чувство? Она уже подвела его однажды. Именно с Мартой. Он не сумел почувствовать то, что лежало на поверхности, отключил логику, едва не потонул в ведьмовском омуте ее глаз.

— Уходим, Грим! — Арсений встал, аккуратно расправил лоскутное, совершенно негламурное покрывало. Со спинки кровати, прямо под руку спланировал шелковый платок. От платка едва ощутимо пахло духами Марты.

— Мы просто посмотрим. — Арсений взмахнул платком перед Гримом. — Нюхай, друг, запоминай. Мы ее найдем и пойдем спать. А дальше хоть трава не расти. Да?

Грим потянул ноздрями воздух, не то соглашаясь, не то протестуя, мотнул головой. Похоже, пес не одобрял легкого помешательства хозяина, но готов был служить верой и правдой. Арсений сунул платок в карман куртки, выглянул в приоткрытую дверь, вышел в коридор вслед за Гримом.

По дому они блуждали недолго, можно сказать, вообще не блуждали. Грим шел уверенно, лишь изредка останавливаясь и принюхиваясь. Через просторную кухню они вышли к запертой кладовке. Грим сел у двери, многозначительно посмотрел на Арсения.

— Закрыто ведь. — Арсений подергал за ручку. — Думаешь, она станет запираться в кладовке?

Пес в нетерпении переступил с лапы на лапу, мотнул головой.

— А ключ? — Арсений спросил, а уже потом вспомнил про отмычки Лысого. Замок тут плевый, работы на пару секунд. — Ох, толкаешь ты меня, друг, на преступление.

В кладовке было темно, пахло какими-то специями и чуть-чуть пылью. Арсений нашарил на стене выключатель — под потолком зажглась лампа, освещая заставленное стеллажами пространство. По всему выходило, что в поместье запасов провианта хватит, чтобы пережить не один голодный год. Банки, коробки, ящики… Магазинный склад, а не кладовка. Чего здесь не было, так это следов Марты.

— Ошибся ты, Гримушка. — Арсений потрепал пса по голове. — Нет здесь нашей Снежной королевы, она сейчас где-то в другом месте безобразничает. Пойдем еще поищем.

В ответ пес обиженно фыркнул, посмотрел на хозяина с укором, неспешно потрусил между рядами провианта.

— Думаешь, спряталась? — Арсений шагнул следом, даже позвал несколько раз Марту по имени. Не потому, что надеялся найти ее в этом продовольственном царстве, а просто чтобы сделать оскорбленному Гриму приятно.

Откуда-то из-за дальнего стеллажа послышался призывный рык, наученный жизнью Грим никогда не лаял, голос подавал очень осторожно.

Пес сидел возле еще одной тоже запертой, но на сей раз куда более внушительной железной двери. На стене рядом с ней подмигивал тревожным красным светом дисплей с тремя рядами кнопок. Если верить цифрам на дисплее, там, за дверью, была сильно минусовая температура. Холодильник? Или даже морозильник?

Грим вскочил на задние лапы, передними требовательно царапнул дверь. Когти с противным скрежетом скользнули по металлу. Арсений вздрогнул от недоброго предчувствия.

— Она там? — спросил шепотом.

Грим снова бросился на дверь.

Если Марта внутри, то дела плохи. Очень плохи. Арсений со всей силы ударил по двери, заорал во все горло:

— Марта, ты здесь?

Ответом ему стала тишина. То ли звукоизоляция в этом чертовом холодильнике была такой хорошей, то ли Марта уже не могла ответить…

Руки предательски дрожали, когда Арсений пытался справиться с замком. Может быть, из-за этого, а может, оттого, что замок был посложнее и помудренее, чем в кладовке, времени ушло непростительно много. Арсению, взмокшему от волнения и нехороших предчувствий, показалось, что целая вечность.

Предчувствия не подвели…

Там, за похожей на сейфовую дверью, лежала каменная лестница, ведущая в винный погреб. Может, погреб и был оборудован по последнему слову техники, но сейчас оптимальный микроклимат оказался кем-то нарушен. От холода перехватило дыхание, ноги заскользили на замерзшей на лестнице лужице. Чтобы не упасть, Арсению пришлось ухватиться за покрытую инеем стену. Здесь же, на лестнице, похожие на разноцветные кристаллы, валялись осколки бутылочного стекла.

— Марта? — То ли от холода, то ли от волнения голос вдруг охрип. — Марта, ты здесь?

Она была здесь, но не могла ответить… Она лежала скрючившись у дальней стены погреба. На ее длинных ресницах белел иней, а бледная кожа казалась хрустальной. Теперь девушка, как никогда раньше, была похожа на Снежную королеву. Спящую… или мертвую.

Арсений уже почти забыл, что такое паника. К своей новой послекоматозной жизни он научился относиться если не со смирением, то с философским равнодушием. Но сейчас, сейчас паника набросилась на него разъяренной волчицей, впилась отточенными клыками в горло, набилась шерстью в глотку.

— Марта? Марта, открой глаза!

Арсений зажмурился, сделал глубокий вдох. Нет, он не успокоился окончательно, но хотя бы получил возможность здраво рассуждать. Самое главное, узнать, живая или мертвая.

Тонкая ткань футболки выпачкана чем-то красным. Нет, не кровью — вином. И на белоснежной щеке — рубиново-красные капли. Умирать, так с музыкой… Или с вином.

Она не умрет! Он не позволит, не отпустит. Под озябшей ладонью биения сердца почти не слышно, но если есть это «почти», значит, есть и надежда. Арсений стащил с себя куртку, укутал в нее больше похожую на статую, чем на живого человека, Марту.