Читаем без скачивания Крестоносец - Андрей Астахов

      - Итак, он все же был фламеньером, - заметил Лукас.

      - Тем больше у нас причин помянуть его добрым словом, - сэр Роберт наполнил наши кубки. - Его и бедного старого Джесона, заведомо знавшего, что его ждет. Но теперь мы держим этих тварей на крючке. Рано или поздно они окажутся на расстоянии удара мечом.

      - Почему вы так думаете, сэр? - спросил я.

      - Потому что для одного из этой пары кровососов это, - и сэр Роберт показал мне монету, - верная смерть. Тот, кто может жить вечно, особенно боится смерти, Эвальд. Они будут искать эту монету повсюду, и мы отомстим за Джесона и Вортана. Для меня это теперь долг чести.

      "Здравствуй, родная моя!

       Я, наконец-то, могу написать тебе письмо и сообщить свой более-менее постоянный адрес, на который ты можешь присылать мне письма. Я сейчас в Данкорке. Здесь находится учебный центр фламеньеров, который готовит для братства молодое пополнение, и очень скоро я стану послушником братства. Однажды я расскажу тебе, как получилось так, что я заслужил право на вступление в братство. Это было настоящее приключение, но в письме всего не расскажешь, да и ты мне не поверишь, наверное. Скажу только, что меня рекомендовал сэр Роберт и еще два рыцаря, а по правилам братства такая рекомендация обязательна. Вобщем, я счастлив. Для полного счастья мне не хватает одного - увидеть тебя, милая моя Домино, обнять тебя и поцеловать и шепнуть в твое остренькое ушко, как же я тебя обожаю.

       Как твои дела? Обязательно напиши мне, как твоя учеба и как успехи. Я почему-то думаю, что ты в Академии самая лучшая. Может, я ошибаюсь, и ты не самая лучшая студентка, но то, что самая милая и прекрасная, это точно (Шутка!)

       Знаешь, я часто вижу тебя во сне. Однажды мне приснилось, что мы с тобой гуляем по берегу моря, и ты рассказываешь мне об эльфийских кораблях. Какие они большие и красивые. Я проснулся, и мне было очень грустно - ведь тебя не было рядом со мной. Домино, милая, как мне плохо без тебя! Я очень надеюсь, что как только стану послушником, смогу приехать в Рейвенор и встретиться с тобой.

       Помнишь, я писал тебе, что хочу, чтобы ты стала моей женой? Я жду твоего ответа. Жду и боюсь прочитать...вобщем, ты понимаешь. Если ты откажешь мне, я умру.

       Я жду твоего решения и ответного письма. Пиши мне: Данкорк, пансион Дюран, Эвальду Данилову. Люблю тебя, с ума схожу без тебя, целую бессчетное количество раз.

       Вечно твой,

       Эвальд"

  Часть четвертая. Данкорк, Лашев, Халборг

  1. По следам вампира

       Все эти недели я жду чуда.

       Письма от Домино. Снов о доме, о той жизни, которая теперь кажется далекой и чужой. Чтобы хоть во сне увидеть то, что начинает забываться.

       Каждую ночь я ложусь спать с одной надеждой - увидеть такие сны, но проваливаюсь в забытье, которое заканчивается тяжелым звенящим ударом большого колокола цитадели. Сигналом подъема. И все начинается сначала.

      - Быстрее, проклятые пахлы! - орет на нас послушник-министр Джонан Грэвел, прохаживаясь между рядами деревянных нар, на которых мы спим. - Быстрее, не заставляйте меня ждать! Еле шевелитесь, как сраные парализованные калеки! Быстро, быстро, быстро!

       Натягивая на себя полотняную рубаху-камизу и широкие штаны, я пытаюсь проснуться и одновременно вспомнить сны, которые посещали меня этой ночью - и не могу. Наверное, я слишком устаю за день, и мой сон больше похож на смерть. В нем нет и не может быть никаких видений.

      - Вперед! - орет министр, нависнув надо мной. - Вперед, пахол!

       Вдеваю ноги в кожаные чувяки, выбегаю во двор, где уже строится мой взвод. Небо над шпилями соборной церкви едва-едва окрашено румянцем зари. В глазах моих товарищей тоска и покорность.

       В колонну по двое бежим к воротам - они уже открыты. Дальше трусцой по утоптанной сотнями ног таких же, как мы послушников ордена колее через поля, пока не добежим до каменного креста у реки, потом обратно к воротам, потом опять к кресту, потом обратно. Получается три стае, чуть больше трех километров.

       Я уже привык. Первые дни было очень тяжело. Свой первый кросс я не смог пробежать до конца - не выдержал, задохнулся. Послушник-министр отругал меня, назвал дохлым уродом и позором ордена и записал мое имя на штрафной доске учебки. Весь день я убирал навоз в конюшне, потом таскал сено для лошадей. А утром министр бежал рядом со мной, и я назло ему дополз до конца, правда, со штрафом по времени. И теперь я знаю, что пробегу три стае. Человек - живучая и упорная тварь, приспособится ко всему...

       Вот и крест. Грудь у меня ломит, ноги горят, дыхалка свистит, как паровозный свисток. Еще два круга. Но я добегу. Скоро у меня откроется второе дыхание, и я добегу. Я уже привык.

       После кросса - умывание. Длинные деревянные ясли во дворе перед нашей казармой, полные мутной холодной воды. Такой холодной, что всех от мытья бьет озноб. Рядом корыто со смесью крупной соли и березовой золы, заменяющей мыло. Все моются молча, лишь охая или фыркая - любые разговоры до утренней молитвы запрещены.

      - Чисто мойтесь, пахлы! - приговаривает министр, расхаживая за нашими спинами. - Отец Амори не любит, когда после вас в храме Божьем воняет потом и грязными ногами!

       После помывки мы одеваемся, набрасываем поверх одежды длинные темные плащи и отправляемся в храм. Отец Амори, наш главный капеллан, начинает службу. Каждое утро мы вначале поем псалом "К ногам твоим, Матерь Святая, припадаем", потом следует поминовение героев и мучеников, отдавших свои жизни во славу братства и империи. Затем начинается самая интересная часть службы - отец Амори читает нам политинформацию. У него несомненный талант оратора. Вчера темой выступления святого отца была богоизбранность Ростианской империи. Сегодня речь о пище духовной.

      - Гляжу я на ваши тупые рожи и вижу на них печать ненависти, - говорит отец Амори. - В глазах ваших, проклятые пахлы, я читаю злобу и непокорность. Молитва сия святая и слова мудрости, кои пытаюсь донести я до ваших озлобленных сердец и куриных мозгов, не вызывают в них отклика, и думаете вы только об одном: "Сейчас этот старый козел закончит блеять со своей кафедры, и мы отправимся в трапезную, чтобы наконец-то набить брюхо тем, что Господь нам послал!" Пища земная, говорите вы себе, быстрее поможет стать нам храбрыми бойцами воинства Матери, нежели словеса, которыми пичкает нас этот седой дурак Амори. Признайтесь себе, жалкие черви, что жратва, пиво и девки интересуют вас куда больше моих проповедей. Ночью во сне вы вздыхаете и ворочаетесь не потому, что вам снятся подвиги божьих витязей и дороги славы и послушания - нет, вам снится какая-нибудь Крошка-Мадлен из квартала красных фонарей в Данкорке, которой вы запускаете под юбку свои шаловливые лапы. Но откроем Золотые Стихи и прочитаем главу пятую, стих восьмой: "Плоды земные питают тело ваше, но дух ваш питает Слово мое, и слаще оно любой пищи". Поняли? - Отец Амори делает паузу и поднимает к своду храма указательный палец. - Слово питает дух. А высокий дух для рыцаря значит едва ли не больше, чем телесная сила и здоровье. Ибо высоким духом порождены такие похвальные качества человека, как отвага, стойкость, преданность, презрение к смерти и неприхотливость. Что толку, если тело могучее, а душа слаба и пуста? Человек, дух которого слаб, подобен безмозглому быку, сильному, но глупому. Сильному духом не страшны соблазны и козни сил зла, он не предаст и не отступит от долга своего, прельстившись благами этого мира. Сильный духом идет по путям своим, аки истинный сын святой матери-церкви, сопоставляя дела свои со Словом Божьим. Чтобы укрепить дух свой, смиряйте плоть свою, прогоняйте греховные мысли и обращайтесь к Слову Божьему каждый миг своей никчемной жизни. И может быть, однажды вы обретете духовные добродетели, которые сделают вас настоящими воинами и защитниками нашей святой веры! Крепко думайте над словами истины, что услышали ныне. А сейчас помолимся, братие, и да поможет вам пресвятая Матерь-Воительница!