Читаем без скачивания Украденная субмарина. К-129 - Михаил Вознесенский

Взыскания, наложенные на причастных высших офицеров, носили ритуальный характер. Ничья карьера не была нарушена непоправимо, а лишь на время приторможена.

Командующего Тихоокеанским флотом Амелько той же осенью в кулуарах сессии Верховного Совета страны окликнул премьер А.Н. Косыгин:

— Мы тут тебе выговор объявляли три месяца назад, но ты знай, что он уже снят.

Очередная годовщина Великого Октября служила поводом для награждения и снятия взысканий.

Ветеран освоения флотом баллистических ракет В. Запольский вспомнил важную деталь, рассказанную ему членом правительственной комиссии, бывшим главным штурманом ВМФ А. Мотроховым. Тот утверждал, что по окончании работы комиссии Л. Смирнов высказал свое особое мнение: высший эшелон командования ТОФ почти целиком состоит из моряков надводных кораблей, которые недостаточно представляют себе специфику подводного плавания, и в этом может быть косвенная причина трагедии. На ТОФ провели кадровые перестановки. Адмирал Н. Амелько не скрывает, что долго упорствовал переводу в Москву и согласие дал только в кабинете Л. Брежнева. Перевод состоялся весной 1969 г. на новую, специально под Амелько введенную должность заместителя главнокомандующего ВМФ по противолодочной борьбе.

Командир 29-й дивизии контр-адмирал Виктор Дыгало хотя и говорит, что «все получил сполна», не был понижен в звании, дивизией командовал до 1969 г. (затем, видимо, был переведен на Должность заместителя командующего 15-й эскадрой по боевой подготовке) а в 1972 г. он уже в Москве, на престижной и спокойной должности главного редактора журнала «Морской сборник», руководил редакцией до выхода в отставку.

Начальник штаба 29-й дивизии ДРПЛ капитан 1-го ранга Валентин Бец получил в 1974 г. звание контр-адмирала, приняв под командование 182-ю отдельную бригаду подводных лодок в бухте Бечевинка (13 лодок и плавбаза). Это соединение имело важную специфическую задачу: в случае нападения на Камчатку с океанской стороны связать противника боем, оставляя другим силам флотилии время мобилизоваться или эвакуироваться. Назначение на такой ответственный пост и производство в контр-адмиралы свидетельствовали о полном доверии.

Судьба командира 15-й эскадры ПЛ Якова Криворучко неизвестна, но, во всяком случае, этот контр-адмирал нигде не упоминается как особо пострадавший от этой истории. Он продолжал командовать эскадрой до 1970 г.

Начальник штаба 15-й эскадры ПЛ контр-адмирал Рудольф Голосов стал впоследствии Героем Советского Союза, вице-адмиралом, начальником штаба Тихоокеанского флота, преподавателем Академии Генерального штаба ВС РФ.

В августе 1968 г. К-129 секретным приказом была исключена из состава флота без указания причин. Списать и забыть навсегда. Однако факт гибели подводной лодки не был официально объявлен. Аварии и катастрофы — это удел империалистов. В СССР мог быть только неуклонный рост достижений. Можно ли упрекать верного коммуниста-ленинца Горшкова за неукоснительное следование идейным установкам партии. Кто думал тогда о возможных правовых последствиях…

Было достаточно опубликовать в «Извещениях мореплавателям» или в открытой печати сообщение о потере корабля с примерным указанием района, и ни одна страна не имела бы юридического права прикасаться к утраченной собственности СССР! Но, если такового не сделано, имущество можно считать бесхозным.

«По заявлению специалистов в области международного морского права, затонувшее в международных водах судно может быть поднято тем, кто раньше к нему успеет. Однако они признают, что в случае с советской субмариной существуют сомнения и неясности, так как пока мало прецедентов (если они вообще были) предъявления прав на спасение военного корабля другой страны…» — писала газета «Вашингтон пост» весной 1975 г.

Но до событий, которые станут поводом к данной цитате, еще далеко. Однако на всякий случай, советским морским офицерам было категорически запрещено даже произносить вслух тактический номер таинственной пропажи.

На причалах в бухте Крашенинникова постоянно находились особисты. Наблюдали, чтобы офицеры не болтали лишнего про К-129. На самом деле разговоры об исчезнувшей субмарине велись постоянно.

ЧАСТЬ 4. РАКЕТЫ И СУБМАРИНЫ

КРАСНЫЙ ЯЗЫК НИКИТЫ СЕРГЕЕВИЧА

Сам Хрущев весьма своеобразно трактовал собственное знаменитое выражение «Мы вам покажем кузькину мать!» Это означало примерно следующее: мы создадим нечто небывалое по мощи и красоте, и империалисты будут кусать локти от зависти!»

В. Суходрев, личный переводчик Н.С. Хрущева

Сторожевой корабль береговой охраны «Грешем» держал курс к мосту Золотые Ворота, на выход из гавани Сан-Франциско. Слева и справа 12 быстроходных катеров отгоняли в стороны любые суда, военные и торговые. С воздуха сторожевик прикрывали вертолеты. Впервые лидер СССР — лицом к лицу с Америкой. Дальнейшее лучше цитировать по одноименной книге. Ее написал — «не имей сто друзей, а женись, как Аджубей!» — зять Хрущева, главный пиарщик «оттепели».

«Командор Кларк обращается к своему почетному гостю:

— Наш корабль используется сейчас как судно береговой охраны. Кроме того, корабли такого типа используются сейчас в качестве спасательных судов в случае какой-нибудь аварии на море. У них хорошая скорость…

— Я у себя на Родине немного занимаюсь и флотскими делами, — отвечает Никита Сергеевич. — Большим специалистом себя не считаю, но кое-что о флотских делах знаю.

…В этот момент на горизонте показалась внушительная серая громада военного корабля — авианосца. Может быть, он проходил здесь случайно, но американские журналисты говорили нам, что это было кем-то предусмотрено. Командор Кларк постарался привлечь к нему внимание Н.С. Хрущева.

— Военные корабли хороши лишь для того, чтобы совершать на них поездки с государственными визитами, — отозвался Никита Сергеевич. — А с точки зрения военной они отжили свой век. Отжили! Теперь они лишь хорошие мишени для ракет! Мыв этом году пустили на слом свои почти законченные крейсеры. Они были готовы на девяносто пять процентов.

Стоявшие рядом военно-морские чины и журналисты навострили уши.

— Но во время войны ваши корабли показали свои хорошие качества, — возразил Кларк.

— Времена меняются, пояснил Н.С. Хрущев. — В наше время боевое применение крейсеров вряд ли было бы целесообразно. Раньше подводная лодка должна была приблизиться к борту крейсера на пять километров для того, чтобы потопить его. Теперь же их можно пускать ко дну ударами, направленными за сотни километров. Появление летающих торпед и ракет полностью изменило положение на море. Поэтому нет смысла теперь иметь в строю крупные корабли. На борту крейсера, например, находится 1200–1300 человек, а ведь он очень уязвим. Зачем же использовать такие устарелые средства борьбы на море?

Командор Кларк промолчал.

— Нет, — продолжал Никита Сергеевич, — мы не хотим оставаться на позициях вчерашнего дня. Нам советских людей жалко. Поэтому мы сохраняем в строю суда береговой охраны, сторожевые корабли, на борту которых находятся ракеты, подводный флот, также вооруженный ракетами, торпедные катера и тральщики. Вот и все. Другие корабли в наше время не нужны… А корреспонденты пытаются мне приписать, будто я говорю сейчас о создании самого большого в мире военно-морского флота. Я этого не говорил. Если бы я это сказал, то это прозвучало бы как угроза, а я никому не хочу угрожать.

— Я могу подтвердить каждое слово, сказанное г-ном Хрущевым, — твердо сказал Кларк.

— Но мы вовсе не это имели в виду! — обиженно сказала сновавшая рядом небезызвестная обозревательница газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» Маргарита Хиггинс. (Это не помешало ее газете опубликовать на следующий день сообщение об этой беседе под развязным и лживым заголовком «Хрущев… похваляется красными подводными лодками»).

Корреспондент радиотелевизионной компании «Коламбиа бродкастинг систем» Шорр, несколько лет работавший корреспондентом в Москве и известный как мастер фальшивок, попытался прибегнуть к дешевой уловке, с помощью которой он надеялся вызвать сенсацию:

— А почему вы не строите самый сильный в мире флот?

Грянул всеобщий смех. Даже Г. Лодж (госсекретарь США — авт.), который все это время стремился сохранить вид рассеянного человека, который не интересуется содержанием разговора, вдруг не сдержался и расхохотался. Н.С. Хрущев, прищурившись, поглядел на сконфузившегося корреспондента и сказал:

— А что такое «самый сильный»? Это относительное понятие! Скажите мне, какой у вас флот, и тогда давайте сравним его с нашим.

— Я не знаю, какой у нас флот, — пробормотал Шорр.