Читаем без скачивания Мария Стюарт. Королева, несущая гибель - Наталья Павлищева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Джеймс, вы должны бежать! Меня они не посмеют оскорбить! А вот вам оставаться нельзя.
Босуэл только пожал плечами, он это сделал еще в Бортуике, но она зачем-то помчалась следом.
– Бегите, и дай вам бог…
Они обнялись последний раз, эти двое любовников, связанных одной нитью, которая едва не утащила на дно обоих.
Королеву увезли в Эдинбург, а Босуэлу действительно удалось бежать даже из страны. После многих приключений он оказался в Дании под чужим именем, но, видно, попался на глаза кому-то из семейства Трондсен, которые не простили графу предательства по отношению к Анне. Босуэл попал в тюрьму по ее обвинению, а когда стало известно о его местонахождении, выдачи государственного преступника потребовала Шотландия. За Босуэла вступились де Гизы, видно, опасаясь, что тот может наговорить об их племяннице много лишнего. После долгих споров Босуэл был помещен в настоящий каземат, где через несколько лет от невозможности выбраться свихнулся и умер.
Мария Стюарт зря надеялась, что стоит ей приблизиться, как все лорды падут ниц и станут просить у нее прощения! Она оказалась на положении пленницы, а народ на улицах требовал: «На костер шлюху!»
Неволя
Мария снова оказалась в своем Холируде. Это ее обрадовало, дома и стены помогают, кроме того, здесь она знала немало тайных ходов и уже питала надежду выбраться. Но на сей раз не было ни множества свечей, ни слуг, ни даже Бетси, без которой Мария просто не мыслила себе нормальной жизни! Она одна, и у дверей рослый солдат, совершенно не склонный к каким-то разговорам. Попытка мягко улыбнуться ему и даже коснуться рукава нежными пальчиками действия не возымела, тот остался глух. На требование позвать кого-то из служанок, чтобы ей помогли раздеться и подготовиться ко сну, он мрачно ответил:
– Не стоит! Сидите так!
Главное, что отметила Мария, отсутствие обращения «Ваше Величество». Но она еще королева и не может переодеваться сама! Мария попробовала так и сказать. Ответ был снова коротким и лишившим ее всякой надежды:
– Сказал же: сидите так, скоро уедем отсюда!
– Куда?! – ужаснулась королева.
– А я знаю? Куда-нибудь в тюрьму!
– Меня в тюрьму?! Я королева!
Пожилой солдат сокрушенно покачал головой:
– Ваше Величество, уж лучше туда, а то ведь, если нападут, то сдержать не сможем…
– Кто нападет?
– Люди. Про Вас вон как на площадях кричат, чтоб на костер, значит! Лучше уж в тюрьму.
Она едва не потеряла сознание, с трудом добравшись до кресла, плюхнулась в него и в ужасе долго пялилась на пятно на стене, кажется, раньше там висело зеркало… Что можно придумать, как бежать? Вокруг никого знакомого, подле нее не было никого, кто мог хотя бы объяснить, что ее ждет.
Все вокруг затихло, но Марии даже не принесли свечей, ей надоело сидеть в темноте, и королева снова настойчиво постучала в закрытую снаружи дверь. Страж отозвался не сразу:
– Уже идут…
– Кто, куда?
– За Вами…
Во дворе Холирудского замка стояли множество вооруженных людей, ей предложили сесть в закрытые носилки, и процессия двинулась вперед. Практически без освещения, стараясь не шуметь, куда-то долго несли. Закричать бы, но капитан, командовавший стражей, посоветовал:
– Не шумите, Ваше Величество, мы постараемся спрятать Вас от гнева народа… Это в Ваших интересах.
К утру куда-то прибыли, оглядевшись, Мария увидела водную гладь и острия башенок какого-то замка вдали.
– Где мы?
– Лохливен. Там Вы будете жить, пока не решится Ваша судьба.
Лохливен… замок, принадлежащий матери Джеймса леди Дуглас! Вот кому поручили ее стеречь… Да уж, лучшего цепного пса им не найти. Когда-то леди Дуглас была не просто близка с отцом Марии королем Яковом, даже родила ему шестерых детей, старшим и самым сильным из которых Джеймс. Не помани Якова Франция, не женись он сначала на одной француженке, а потом на другой, пожалуй, Маргарита Эрскин стала бы королевой. Но королевой сначала стала Маргарита Французская, а потом Мария де Гиз. А Маргариту Эрскин выдали замуж за Дугласа Лохливенского. Этот брак оказался счастливым, леди Маргарита родила еще семерых детей. Но прежде всего она мать Джеймса Стюарта, который, не зовись бастардом, был бы законным королем Шотландии!
И причин любить Марию Стюарт у леди Маргариты Дуглас не было никаких, скорее наоборот.
В Шотландии творилось невообразимое! Не единожды многие прокляли тот день, когда судно с Марией Стюарт на борту коснулось берега в Лейте. Лучше бы оно разбилось в тумане, налетело на скалы, заблудилось в тумане и прошло мимо шотландских берегов прямо до Америки! Эта королева поистине стала проклятьем для страны. Шесть лет она в Шотландии, и из них, по крайней мере, половину страну трясло из-за ее выходок. Сначала была казнь Шателяра, несмотря на множество заверений, никто не поверил в невиновность королевы, все поняли правильно, мол, у королевы-то рыльце в пушку, а расплатился за это бедолага поэт. Потом совершенно нелепое замужество, когда Мария, абсолютно не задумываясь ни о последствиях для себя лично, ни о стране, посадила на трон пустоголового оболтуса. Но когда Дарнлей разочаровал и ее, явно способствовала его убийству, во всяком случае, знала о его подготовке. Но перед этим было еще страшное убийство этого итальянца-музыканта Риччи, тоже ведь из-за нее! А уж когда королева вышла замуж за убийцу своего мужа, причем так быстро, как только получилось…
В только что успокоившейся стране снова волнами прокатывались бунты, она поделилась на тех, кто осуждал королеву и заступался за нее. Но пришел день, когда вторых уже просто не стало! Никто не поверил Марии, что она не причастна к убийству мужа и не заодно с Босуэлом, – ни лорды, ни народ, ни ее собственное окружение и слуги. Мнение было единым: королева, которая из-за легкомысленной страсти способна если не участвовать в убийстве, то хотя бы потакать ему, не должна быть королевой!
В Шотландию вернулся Джон Нокс, его проповеди с каждым воскресеньем становились все требовательней. Пред господом все равны, и королева должна отвечать за свое прелюбодейство и убийство так же, как отвечала бы любая другая женщина! Надо ли говорить, какой это нашло отклик в душах простого народа?! Женщины, знавшие, что любой из них за подобные обвинения грозил бы костер и едва ли удалось оправдаться, все громче требовали: «На костер шлюху!» Этот клич стал самым громким по всей стране.
Вопреки ожиданиям леди Дуглас встретила свою подопечную безо всякой насмешки или жестокости. Маргарита Дуглас была спокойна и вежлива:
– Ваше Величество, Ваши комнаты готовы. Прошу Вас.
Спальня, кабинет и приемная действительно были приготовлены к ее прибытию, уютно, чисто, готова горячая вода и большой чан, чтобы Мария могла вымыться. Стопкой лежали новые полотенца, на кровати тонкая кружевная рубашка, на полу толстый пушистый ковер… Мария едва не разрыдалась, почувствовав, что за последние дни впервые сможет заснуть в нормальных условиях. Она вдруг поняла, насколько устала и измучена, все же беременной женщине нелегко переносить такие трудности…
Возник еще один вопрос: кто ей будет прислуживать или даже мыться придется самой? Но только Мария успела подумать, как в комнату вошла и присела в поклоне девушка:
– Ваше Величество, я буду помогать Вам. Позвольте. – Ее руки уже протягивались к перчаткам, которые сняла Мария.
– Как вас зовут?
– Анна, – еще раз, но уже легко присела девушка. Ямочки на ее щеках, румянец и свежий цвет лица говорили о том, что она здорова и не слишком удручена жизнью. После стольких дней, когда вокруг были лишь хмурые мужские лица, а если и встречались женские, то грубые деревенские, загоревшие за время нахождения в поле, увидеть приветливое молодое лицо было так приятно, что у Марии на глазах выступили слезы. Чтобы Анна не заметила их, королева поторопила:
– Помогите мне раздеться и принять ванну.
– Конечно, Ваше Величество.
– Анна, если вы будете постоянно прислуживать мне, а я думаю, что задержусь здесь не на один день, давайте договоримся, что вы будете меня звать просто мадам.
– О-о… хорошо, Ваше Величество.
– Хорошо, мадам! Повторите.
– Хорошо, Ва… хорошо, мадам.
– И не приседайте всякий раз, ноги отвалятся…
Конечно, Анне было непросто научиться называть королеву просто мадам, в остальном она оказалась ловкой и толковой. Девушка часто догадывалась о том, что нужно Марии, раньше, чем та успевала сказать.
Анна плотно прикрыла дверь, задвинула небольшую задвижку и, подойдя к королеве, принялась распутывать шнуровку ее платья. Даже просто выбраться из тугой шнуровки было блаженством! Марии приходилось затягиваться, чтобы не выпирал заметный уже живот, это причиняло не просто неудобства, а иногда и боль, нужно было следить, чтобы нечаянно не принять неловкое положение.
Освободив королеву от платья и множества самых различных шпилек и заколок в волосах, девушка принялась осторожно их распутывать:
