Читаем без скачивания Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия - Александр Немировский

Ночью Наль проснулся и вышел из обители отшельника. Он решил покинуть Дамаянти и все придумывал оправдание своему предательству. «Ей без меня будет легче! Она вернется к отцу и детям. А я…»

Он взглянул на себя и, возвратившись в хижину, отрезал часть одеяния Дамаянти. Обвязавшись материей вокруг бедер, он снова покинул их общее пристанище. Над деревьями поднималась бледно–синяя луна. Налю показалось, что она насмехается над ним. Погрозив луне кулаком, он побрел ей навстречу.

Утром, проснувшись, Дамаянти обнаружила, что рядом нет Наля. «Наверное, решил поохотиться», — поначалу решила она, но тут же заметила, что накрыта лишь половиной одеяния. Ее охватил ужас. Она выбежала из хижины и стала звать Наля. Он не откликался. Почему–то ей показалось, что за деревьями метнулась какая–то тень.

— Наль! Выходи! — крикнула она. — Хватит шутить!

Наль не появлялся и не откликался. Но где–то совсем рядом завыли шакалы.

Дамаянти провела ладонью по лицу. «Нет, это не сон, — подумала она. — Наль и впрямь бросил меня одну в лесу, полном зверей и злых духов, без пищи и воды. Но не мог же он этого сделать в здравом уме! Значит, какой–то враг похитил его разум».

Воздев руки к небу, Дамаянти закричала:

— Пусть будет проклят враг Наля! Пусть он присохнет к месту, на котором стоит! Пусть он страдает, как страдаю я!

И снова кто–то показался из–за дерева. В ужасе побежала Дамаянти по лесу, натыкаясь на колючие кусты, царапая лицо, руки, ноги. Споткнувшись о гнилой ствол, она упала, и кто–то схватил ее. Это был огромный удав, сжимавший вокруг ее туловища железные кольца.

— Наль! Наль! На помощь! — в отчаянии взывала Дамаянти.

Этот крик услышал бродивший по лесу охотник. Он бросился на помощь женщине и успел убить змею стрелой.

Дамаянти взглянула на своего спасителя. Что–то в его улыбке, во всем его облике ее испугало, и она кинулась в чащу. Он же гнался за ней и кричал, чтобы она его не боялась, что он хочет взять ее в жены. Но именно это и пугало Дамаянти. Упав на колени, она обратилась к Индре с жаркой молитвой спасти от преследователя.

С чистого неба внезапно ударила молния. Ею Индра отозвался на мольбу. Охотник был испепелен.

Вскоре Дамаянти вышла на светлую поляну и увидела ряд одинаковых, ничем не отличавшихся друг от друга хижин. Возле них горели костры. Седобородые старцы, сидя на траве, пели гимн. По деревьям мирно прыгали обезьяны. «Конечно, это становье отшельников», — подумала Дамаянти и без страха подошла к старцам.

— Мир вам! —сказала она. — Как живется в лесной обители? Не обижают ли вас звери и злые люди?

— Слава богам! — отвечали старцы. — У нас все спокойно, чего желаем тебе и твоему дому, красавица. Но из какого ты рода и как оказалась в лесу?

Коротко рассказала Дамаянти о своих родителях, о себе, о супруге, о преследующих ее несчастьях и закончила вопросом:

— Скажите, не видели ли вы в лесу моего Наля, того, без которого мне лучше и не жить?

— Не видели, страдалица, — отозвался один из старцев. — Но мы в состоянии предвидеть будущее. Знай, что ты будешь счастлива. Безумие, овладевшее властителем Нишадхи, испарится, как туман на болоте. И станет Наль снова царем, грозным для врагов, верным для друзей, праведным для богов, твоим супругом, советником и защитником. Разделишь ты с ним богатство и счастье. И все это сбудется, если в тебе не ослабнут терпение и верность.

Старцы вновь затянули гимн. И под их пение уснула на траве Дамаянти, вся мокрая от слез. Когда же она проснулась, не было ни поляны, ни хижин отшельников, ни их самих. Она снова оказалась в чаще, но мелодия гимна звучала в душе и пробуждала надежду.

В это же время по лесу блуждал и Наль. Его не пугали дикие звери и разбойники. Казалось, что он бежит от самого себя, от того, что в нем проявилось перед тем, как он и Дамаянти оказались в заброшенной хижине. Как он мог покинуть ее, нежную, любящую, верную? И это сделал тот, кого называли Беспорочным! Ночью Наль проклинал Луну, считая, что именно она выманила его и околдовала своими чарами. Днем он разговаривал с Солнцем: «Не за то ли ты меня жжешь так безжалостно, что я бросил Дамаянти? Ответь». Но Солнце молчало так же, как молчала Луна. Казалось, даже звери бежали от него, как от зачумленного. Наклонившись к ручью, чтобы напиться, он увидел свое отражение и отшатнулся. «О, если бы мне больше не видеть этого лица предателя!» — воскликнул несчастный и бросился бежать.

Тогда–то он увидел в чаще пламя в виде кольца и услышал жалобный голос:

— Явись! Явись, царь Наль! Освободи меня и будешь спасен!

— Я иду! — крикнул Наль. — Но где ты?

— Я в огне, — отозвался голос. — Не испугает ли тебя огонь, благородный Наль?

— Не испугает, — отвечал Наль. — Мне не страшны ни огонь, ни вода, ни дикие звери. С недавнего времени я боюсь только самого себя.

С этими словами он вступил в огненное кольцо и увидел прижатую камнем огромную змею с разинутой пастью.

— Кто ты? —спросил Наль. — И откуда тебе известно мое имя?

— Я, Каркатака, царь змей, — ответило чудовище. — Много лет назад я обманул праведника, чтобы избавить мой ползающий народ от справедливого наказания. Праведник проклял меня и обрек на огненную кару, объявив, что она кончится, когда меня освободит царь Наль. Вынь меня из огня, и я объясню путь к твоему спасению. Ведь змеи мудры, а я их царь.

С этими словами Каркатака стал уменьшаться и вскоре стал так мал, что смог обвить палец нишадца.

— Теперь беги и считай свои шаги! — крикнул змей.

При каждом шаге Наля пламя слабело, а на десятом и вовсе исчезло, словно его и не бывало. После этого змейка вонзила зубы в кожу Наля, который едва это почувствовал, и сразу же превратилась в огромного чешуйчатого змея. Он пополз к ручью, к тому самому, от которого в ужасе бежал Наль.

Напившись, змей раскрыл спасшему его от огненного плена Налю тайну его злоключений.

— Виной их злой демон Кали. Это он помог твоему брату тебя обыграть. Но мало того: он поселился в твоем непорочном сердце и пребывает в нем до сих пор. Когда я вонзил в тебя свои зубы, яд достался ему, а не тебе. Он обречен на муки и не может от них избавиться.

— А как мне избавиться от него? — спросил Наль.

— ИдикРитупарне, царюАйодхьи, знающему числа. Он тебе откроет тайну игры в кости, и ты отыграешь свое царство. Теперь же подойди к ручью и взгляни в воду.

— Кто этот урод? — изумленно воскликнул Наль.

— Это ты. Мой яд изменил твой облик. Теперь тебе нечего бежать от себя. Ты ведь хотел расстаться с самим собой. Твое желание исполнено. Отныне ты не Наль, а Бахука! Если же тебе надоест им быть, натяни эту мою кожу на свои пальцы и ты снова станешь Налем.

В это же время Дамаянти вышла к судоходной реке, близ которой, повторяя ее извивы, змеилась дорога. Ее потянуло к людям, и она пристала к пестрому сборищу путников, лошадей с повозками, слонов и верблюдов, какое называют караваном.

При виде Дамаянти, полунагой, прикрытой, как покрывалом, длинными шелковистыми волосами, бледной, но все же прекрасной, почти все в ужасе разбежались. И только несколько мужчин посмелее подошли и спросили:

— Кто ты — бессмертная или смертная?

— Я — земная, — ответила Дамаянти. — Я ищу своего мужа, царя Наля. А вы куда идете?

— Мы движемся в великий город Цеди на краю дикого леса. Идем с нами.

И пошла Дамаянти с караваном, как и прежде одинокая и печальная. Когда уже до цели было не более перехода, на караван, устроившийся на ночлег, напали разъяренные слоны. Под толстыми ногами лесных великанов, от ударов их хоботов погибло много людей.

Утром оставшиеся в живых едва не растерзали Дамаянти, подозревая, что она ведьма, виновница обрушившихся бедствий.

В Цеди Дамаянти вошла одна и сразу же была окружена гогочущей толпой детей. Взрослые же в ужасе разбежались. Но царица–мать, увидев нищенку из окон дворца, приказала ее впустить. Выслушав ее рассказ, — имени своего Дамаянти не назвала, — добрая женщина предложила страннице остаться во дворце и обещала не обременять работой.

Поблагодарив за участие, Дамаянти попросила царицу–мать сделать так, чтобы она не могла видеть никого из мужчин, кроме брахманов.

— Я дала клятву не разговаривать с мужчинами, пока не отыщу мужа.

— Хорошо, милая, — ответила женщина. — Ты будешь жить в покоях моих дочерей, куда нет входа посторонним.

И почти в то же время Наль, точнее Бахука, добрался до Айодхьи, где правил царь Кошалы Ритупарна. Он был большим любителем коней и скачек, собирая отовсюду лучших конюших.

Явившись во дворец, Бахука добился встречи с царем и, принятый им, сказал:

— Я — конюх Бахука. В искусстве править конями нет мне равных. Сто миль могу я в день проскакать. К тому же я умею готовить пищу вкуснее многих. Возьми меня на службу.