Читаем без скачивания Кровь времени - Максим Шаттам

Беатрис прервалась, чтобы глотнуть кальвадоса.

— Умоляю тебя, держи его от меня подальше! — жалобно попросила Марион.

— Это не в моих силах. Старайся поменьше выходить на улицу по вечерам, вот и все! — пошутила Беатрис.

— В любом случае это не решает проблемы. Кто за мной следит? Я изучила каждую возможную кандидатуру и не нашла ответа… Подозревала даже Джо!

— Его не надо бояться. Он столь же тихий и мирный, как сторонник «Гринписа», обкурившийся марихуаны.

Марион усмехнулась, представив себе этот образ.

— Ты исключительно лирична этим вечером, — прокомментировала она фразу Беатрис.

— Бывают у меня такие деньки… Относительно старины Джо могу сказать следующее: он не выходит из дому, за исключением случаев, когда отправляется погулять на Томблен. В остальное время почти всегда сидит в четырех стенах.

— Тогда кто же?

— Я.

Марион уставилась на нее. Беатрис только что сделала большой глоток кальвадоса, но выглядела собранной, задумчивой и даже мрачной.

— Ты?! — удивилась Марион.

Взгляд Беатрис скользнул в ее сторону.

— Я. Это я тебя преследую. И знаешь почему? — Ее губы увлажнились. — Потому что я лесбиянка и безумно влюблена в тебя! — завопила она и расхохоталась.

Марион расслабилась:

— Идиотка… Я чуть не поверила!..

Беатрис была на седьмом небе от удовольствия.

— Ага, ты меня испугалась? Ладно, проехали, не надо так переживать. Я скажу тебе, что происходит. Во-первых, среди братии, вероятно, есть чрезмерно исполнительные личности. Они-то и пробрались к тебе в дом, чтобы убедиться в отсутствии у тебя наркотиков или чего-нибудь в этом роде. Во-вторых, ты проводишь там, наверху, слишком много времени в полном одиночестве, и иногда эти старые камни подшучивают над тобой. Тебе везде видятся монахи. Это нормально, просто твое воображение слегка все приукрашивает… И… хм… в-третьих: послания — это действительно игра. Видимо, один из монахов подыхает со скуки и ему недостаточно Господа, чтобы занять свое свободное время. Уверяю тебя, ты делаешь из мухи слона.

— А ведь я нахожусь здесь меньше двух недель! Не знаю, сумею ли выдержать больший срок.

Беатрис скорчила недовольную гримасу.

— Конечно, сумеешь! Если нет, то что ты станешь делать? Вернешься в свою квартиру в Шуази-ле-Руа, к серым парижским будням?

Марион любовалась теплым оттенком напитка.

— Ты подарила себе отдых — так воспользуйся же им здесь, у нас! — настаивала Беатрис.

Марион отодвинула рюмку:

— Беа, мне надо тебе сказать…

Хозяйка дома моментально уловила серьезность в голосе подруги.

— Я нахожусь здесь не потому, что мне захотелось отдыха.

Перед мысленным взором Марион замигала тревожная красная лампочка — она переступила черту, провалилась…

— Я здесь потому, что мне надо исчезнуть с поверхности планеты — на несколько недель или месяцев, сама точно не знаю. Нужно, чтобы все забыли о моем существовании до того момента, пока кое-что не произойдет в Париже. Сейчас я разрываюсь между силовыми структурами и их операциями. Именно из-за них я так уязвима.

Внутри нее, все нарастая, звучал сигнал тревоги. Но теперь уже поздно отступать — за пять секунд она обратила в прах все свои усилия, а заодно и труды ДСТ. Что с ней происходит, почему она раскололась именно сейчас?

Беатрис сделала громкий глоток — очевидно, ей было уже не до смеха. Кинув беглый взгляд, убедилась, что дверь в гостиную плотно закрыта.

— Меня привезла в Мон-Сен-Мишель ДСТ, ночью.

— ДСТ?

— Французская секретная служба безопасности.

— Черт возьми, — пробормотала Беатрис. — И что ты наделала?

Марион нервно потерла бровь. Но раз уж начала, надо продолжать.

— Ничего. Оказалась в одном месте в неподходящее время, вот и все.

— Ты угрожала жизни президента или что?

Марион сделала отрицательный жест и откинулась назад.

— Я не работаю в рекламном агентстве. На самом деле я секретарша. В парижском морге.

Беатрис широко раскрыла глаза от изумления.

— Вернулась из отпуска на работу, пришла рано утром. Оказалась в зале для вскрытия трупов. Там на полу валялась копия отчета об эксгумации. Я решила, что ночью здесь проводилось вскрытие, так иногда бывает в случае крайней необходимости. Вероятно, врач составил рапорт прямо на месте и, едва закончив, передал его офицеру судебной полиции. Врач мог забыть копию отчета, которая случайно упала на пол. Вот я ее и подобрала, а затем пробежала глазами.

Марион сделала паузу — ее захлестнула волна эмоций, связанных с воспоминаниями об этом происшествии и его последствиях.

— В конце сентября один известный политический деятель скончался в своем доме от сердечного приступа.

— Да. Ох, так вот оно что… Конечно, это знают все. Особенно после того, что говорят сейчас.

— Вскрытие его тела проводилось ночью, в глубокой тайне, в парижском Институте судебно-медицинской экспертизы. Отчет именно об этой процедуре я и нашла.

Беатрис нахмурилась, а из Марион неудержимым потоком полилась правда:

— Судебно-медицинский эксперт, который проводил обследование тела, недвусмысленно заявил о том, что причиной смерти был не сердечный приступ, а отравление. Это совершенно четко указано в отчете о результатах токсикологической экспертизы. Этот человек умер из-за того, что проглотил чрезмерное количество амприлана — лекарственного препарата из семейства кальциевых ингибиторов, его прописывают при аритмии сердца. Когда я все это прочла, то, конечно, удивилась, но не более того: еще не до конца осознала, что все это значит. Для меня это было просто какое-то дело, связанное с политикой. Положила этот отчет к остальным своим документам; думала дождаться начала рабочего дня — собиралась вернуть рапорт врачу, который его составил, когда тот придет на работу. Но день прошел, а врач так и не появился.

По радио продолжали говорить о сердечном приступе как причине смерти и даже заявляли, что проведенное накануне вскрытие это подтвердило. Я почувствовала — что-то не так, поэтому оставила копию отчета у себя. Вечером текст информационных сообщений не изменился. На следующее утро врач, который проводил то самое вскрытие, наконец явился на работу. Я пришла к нему это обсудить. Он немедленно закрыл дверь своего кабинета и потребовал, чтобы я вернула ему копию отчета. Сообщил мне, что речь идет о деле государственной важности, что ни он, ни я не можем даже представить себе, с чем столкнулись, и потому нам следует немедленно все забыть. Я отчетливо видела, что он взмок от волнения, однако отказалась. Ведь речь шла об откровенном вранье, о смерти, обстоятельства которой внушали серьезные подозрения. Я считала, что это все меняет. Когда уходила из комнаты, врач мне уже почти угрожал. Все же я немедленно отправила текст отчета по факсу в редакции всех крупнейших ежедневных газет Парижа.

— Зачем ты это сделала?

— Испугалась… подумала, это лучшее, что я могу сделать. А затем позвонила знакомому следователю из судебной полиции и все ему рассказала. В конце дня появились два типа, которые отвели меня в сторону для серьезного разговора. Это были люди из ДСТ. И началась вся эта чертовщина.

— Они стали тебе угрожать? — поинтересовалась Беатрис.

— Нет, наоборот. Предупредили, что меня ждут неприятности. Что я должна на время заткнуться и в первую очередь не распространяться о своем поступке. На следующей неделе выяснилось, что последним гостем отравленного политика был некий неизвестный, но он приехал на одной из машин с номерами Елисейского дворца. Тогда-то и разгорелся настоящий скандал. В прессе моментально появилась информация, пахнущая крамолой. Речь шла о том, что жена президента лечится от артериальной гипертензии[75] и регулярно принимает амприлан, то есть то самое вещество, которым был отравлен несчастный. Средства массовой информации подчеркивали, что между двумя влиятельными политиками имелись серьезные разногласия и они наверняка стали бы конкурентами на грядущих выборах.

— Да, это совершенно непонятная история, знаю. Все говорят о том, что президент никаким боком не может быть связан с убийством. В то же самое время находятся люди, которые утверждают обратное: дескать, это последний предел для человека, упившегося властью, человека с чрезмерным самомнением, который теряет всякое представление о том, что делать можно и чего нельзя. Такой политик утрачивает ощущение реальности за иллюзией собственного успеха. Говорят, это изъян власти, ее изнанка. Я все это читала. Но представить, что ты стала причиной всего этого борделя… Вот это да!

Марион уже не могла остановиться:

— Общественное мнение по-настоящему возмутилось, когда была назначена повторная экспертиза, предстояло провести новое вскрытие трупа, и тут выяснилось, что тело исчезло. Оно было похищено из выдвижного ящика в морге, причем никто не заметил, как это случилось. Именно тогда я полностью осознала размах, который приобрели события.