Читаем без скачивания Развод и девичья фамилия (СИ) - Зика Натаэль

Только — для кого ей надевать всё это великолепие? Разве хоть один мужчина посмотрит на неё второй раз, хоть во что наряди, стоит только ему узнать, что у неё удалена матка?

Как бросил ей в лицо Павел — она теперь женщина только наполовину. И добавил, что ни один мужчина не свяжет свою жизнь с неполноценной. Единственное, что ей светит — временные связи «для здоровья», как уже предлагал ей хозяин. Но теперь, когда он знает о её ущербности, то больше не предложит. Вон, в магазин не пошёл, не поинтересовался, чего она себе набрала. Наверное, рад до смерти, что она тогда отказалась…



Ладно, нечего слёзы лить, прошлое не вернёшь, не исправишь! У неё есть работа, немного суховатый, но справедливый хозяин и два замечательных человечка — Лиза и Артёмка. Пусть всего на десять лет, но она будет им почти мамой, а они — её малышами. Главное, постараться не слишком к ним привязываться, хотя это так трудно, ведь дети такие искренние и открытые, такие…

Нет! И думать не смей! Иначе расставание, которого не избежать, тебя просто раздавит! Ты никакая не мама, ты — няня. И точка.

Глава 13

В четверг доставили подарки: шкатулку для Веры и монстров для Артёма с Лизой.

Когда подарок распаковали, дети быстро выяснили, что игрушки умеют запоминать и воспроизводить слова и намертво к ним прилипли. Александр с сомнением понаблюдал за рядком расставленных на детском столике коробок с торчащими из-за решёток языками, послушал, как Тёма, Лиза и Ната наперегонки учили игрушки говорить и громко радовались, когда монстрик послушно повторял фразу. А поскольку очередь дети соблюдать не хотели, и все болтали одновременно, игрушки, соответственно, тоже говорили без остановки. Вытерпев этот бедлам полчаса, Александр тихо ретировался — сегодня сыну с дочкой было явно не до отца. Ничего, главное, с подарком он угодил!

Прошло ещё полчаса, и он уже не был уверен, что покупка этих чудиков оказалась хорошей идеей…

Сати, как привыкла по вечерам, пробралась в детскую, где сразу наткнулась на стайку светящихся монстров, и мгновенно из котёнка превратилась в помесь дикобраза с белкой. Вот только что в комнату вальяжно зашла приличная кошка, а через секунду вверх подпрыгнул рыжий шар с торчащей в разные стороны шерстью и пышным, будто беличий, хвостом.

Выгнувшись дугой, изобразив из хвоста вопросительный знак и прижав уши, кошка покачивалась на прямых ногах, издавая нечто среднее между пожарной сиреной и завыванием вурдалака из третьесортного фильма ужасов.

На эту какофонию сбежались все, кто был поблизости — обе горничные и Александр.

Картина перед их глазами предстала ещё та: невозмутимая Катя у стеллажа с детскими книгами, на полу бормочущие и подмигивающие монстрики, на Тёмкиной кровати хохочущие Лиза, Натка и Артём, а в дверях ошалевшая кошка, решившая дорого продать свою жизнь. На самые ласковые «кис-кис» кошка реагировала усилением завывания, а на любое движение в свою сторону отвечала молниеносными взмахами лапки, вооружённой пятью лезвиями. И пока всех чудовищ не убрали в шкаф, к Сати не вернулся нормальный вид и размер. После чего котёнок с оскорблённым видом ушёл на кухню зализывать свою гордость.

Но приключения монстров на этом не закончились. Поскольку Валентина Сергеевна не могла подниматься на второй этаж, добрая девочка Лиза решила сама отнести вниз игрушку и поделиться с тётей Валей радостью. К сожалению, в кухне она её не нашла, в холле тоже, поэтому отправилась в комнату домоправительницы. А когда Лизочка убедилась, что тёти Вали нет и там, то не придумала ничего лучше, как просто поставить йети на стол. Прямо в его клетке. И убежала наверх, к брату и подружке.

Спустя некоторое время домоправительница заехала к себе в комнату и не стала включать верхний свет, а направила коляску к кровати, намереваясь зажечь боковую лампу. Задела колесом за ножку стола, тот покачнулся, игрушка сдвинулась и активизировалась.

Валентина Сергеевна заметила всполохи света, обернулась и увидела, как что-то потустороннее, светясь и завывая, пытается выбраться сквозь прутья клетки и уже высунуло красное щупальце. Не помня себя от ужаса, женщина вскочила с кресла и вынеслась за дверь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К счастью, обошлось без инфаркта и повторного перелома! После изрядной порции успокоительного, которое понадобилось всем взрослым, сбежавшимся на крики домоправительницы, Воротаев сделал себе зарубку на память — больше никаких интерактивных монстров! И запретил выносить коллекцию из детской — мало ли, кто и где натолкнётся на очередное чудовище, и что вообразит от неожиданности.

Для себя же мужчина твёрдо решил, что не все игрушки одинаково полезны, поэтому он, прежде чем купить новую, сначала проконсультируется на предмет её безопасности для психики взрослого человека у более опытных родителей.

В пятницу Воротаев съездил в офис компании на пару часов, а потом на час застрял в головном офисе, но к обеду успел вернуться домой.

Лиза с Тёмой, ожидая обещанной поездки, с самого утра «ходили на ушах» от нетерпения, и няне еле-еле удавалось их держать в рамках. Нату сразу после полудня Вячеслав отвёз в Москву — Татьяна взяла на полдня выходной. Лиза немного поныла, что не хочет ехать в гости без подружки, но услышав, что там тоже есть девочки — Вера и Тамара, смирилась. В общем, к моменту отправления мальки измаялись сами и утомили взрослых.

Отправив Марину погулять с детьми на участке, чтобы они спустили часть накопленной энергии, Воротаев постучал в комнату няни.

— Екатерина Михайловна, можно вас?

Женщина вышла, вопросительно глядя на работодателя.

— Что-то случилось? Дети с Мариной, вы же велели мне переодеться и снести вниз свои и детские вещи.

— Хочу, чтобы вы мне показали, что из одежды берёте с собой на этот уик-энд, — ответил Александр. — Можно войти?

И, не дожидаясь разрешения, протиснулся мимо Кати в комнату.

— Александр Александрович, вы что — давно не видели бюстгальтеров? — с насмешкой поинтересовалась Екатерина. — Мне кажется, вы перегибаете.

— Не собирался устраивать шмон, просто хочу убедиться, что вы положили с собой только ту одежду, которую купили на днях, и в чемодане нет ни одного лоскутка из вашего старого гардероба! Помните, что я говорил вам по поводу своей репутации состоятельного бизнесмена?

— Помню, — вздохнула Катя и, открыв собранный чемодан, принялась выкладывать из него любимую юбку, блузку и немного растянутый, но такой уютный свитер. Бельё тоже было не новое, но она понадеялась, что Воротаева оно не заинтересует. Ведь никто не увидит, что у неё надето под платьем!

— И бельё тоже, — ледяным тоном произнёс Александр, разрушая её надежды.

— Но…

— Не спорьте, просто выполняйте. Мы едем на два дня и две ночи, будет баня и купания в бассейне. Что вы скажете, если вам придётся раздеваться при других женщинах? В той же бане, например?

— Я просто туда не пойду, — фыркнула Катя. — Моё дело — дети, зачем мне баня?

— Катя, — устало вздохнул Воротаев. — Мы теряем время. Повторяю — в вашем чемодане должно быть только то, что мы привезли из бутика.

— Хорошо. Дайте мне десять минут. Вещи Тёмы и Лизы уже собраны, они в детской.

— Я скажу, чтобы Вячеслав отнёс их в машину, — проявил заботу Александр. — Забыл сказать — усадьба Мамонова рядом с водохранилищем и лесом, поэтому там, наверное, по вечерам полно комаров. Советую надеть тот брючный костюм, сиреневый. И лодочки.

Катя сердито посмотрела на захлопнувшуюся дверь — кажется, её работодатель перебарщивает с желанием всё контролировать. И с требованием, чтобы все вокруг него выглядели, будто тоже миллионеры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Женщина полностью переоделась, потом распустила волосы и, расчёсывая их, подошла к зеркалу.

О…

В зеркале сегодня показывали симпатичную незнакомку.

Катя покрутилась так и этак, и вынуждена была признать — костюм ей идёт. И цвет, и фасон… А она уже и забыла, как выглядит, ведь под разлетайками фигуры не видно. И тут же сама себя одёрнула — ни к чему ей мужиков привлекать. Они-то привлекутся, как бы там ни было, фигура у неё неплохая, и лицо приятное, но что потом? Узнает кавалер про её ущербность, и шарахнется. Или того хуже — обольёт презрением. Нет, лучше уж балахоны и никакой косметики!