Читаем без скачивания Стрелок «Черной скалы» - Сергей Ким
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Почему зад зашит?»
Поворачиваюсь – начштаба. А у меня шинель-то новая, складка на спине ещё не распорота – это он про неё, оказывается. Видать, докопаться сильно хотелось, а не до чего было, так что пустил в ход комендантские уловки.
«Разорвите себе зад, или я вам его сам разорву! – говорит. – Тут из штаба флота проверяющие, а он с зашитым задом ходит!»
«Есть… разорвать себе зад, – говорю. – Разрешите устранять?»
А сам к штабу дивизии. Нарезал вахтенному… сектор наблюдения за водной гладью, а то он не туда смотрел. А потом взял комдива, вытащил его через окно, спустил с противоположного сектора и увёз на надувной лодке. Потом говорили, что комдив сам же эту лодку и надувал.
– Брехня?
– Брехня… Лодка была уже заранее надута и стояла вместе с гребцами у специально сброшенного шторм-трапика. Вахтенный, конечно, видел, что где-то там движется какая-то лодка, но не в его же секторе наблюдения – он только за свой ведь отвечает, поэтому и не доложил… Так закончился второй день учений.
– Даже боюсь спрашивать, что же учинили на третий день…
– Да ничего особенного – просто МПК для разнообразия угнали. А для начала шороху на пирсах навели. Там же они в преддверии полномасштабного штурма себе сигналы придумали: одна зелёная ракета – готовность, две – сбор, три – тревога… А тут сразу десять зелёных ракет! Не иначе война с НАТО и пришельцами с Тау Кита началась. Вот мы под шумок кораблик-то и увели…
Точно я это уже где-то читал. Известная байка.
– Палишься, Датч, ой палишься, – хохотнул я. – У меня друг в наших морпехах служил – никогда они таким не маялись. Так что ты скорее и есть самый натуральный и всамделишный диверсант. Пиранья, так сказать.
– Да я в разведке просто служил. А разведка даже в обычной махре – почти спецура.
– Ну да, ну да… Морда в грязи, в попе ветка – это к нам ползёт разведка.
– А сам-то?
Начинаем традиционную травлю баек? Лады, будет тебе наше ответное алаверды в виде точно такой же бородатой истории с вкраплениями реальных событий…[28]
– А что сам? Хочешь – действительно реальную историю расскажу? – я аккуратно обошёл рухнувшую стену какого-то древнего храма. – Тоже во время службы было… Только БАТО[29] – это не спецура, в диверсантов не играли. Из спецподготовки только традиционные зарубы с кавказцами. Но на время очередного стихийного бедствия, то есть приезда непосредственного начальства, даже это рубилово на время стихало. И вот однажды приезжает наш чудо-полковник по кличке Рыжик… И так ему захотелось до чего-нибудь докопаться, а не было повода, что его праведный начальственный гнев обрушился на большой валун около столовой. Уж не знаю, откуда эта каменюка там взялась, но была там, кажется, всегда. И никому не мешала. Но полковник грозно посмотрел на камень, потом на наших на больших и сказал: «Устранить!»
– Решили убрать?
– Ну а как же? Прокопенко из второго взвода, который два года перед армейкой где-то там проучился – то ли в Оксфорде, то ли в ПТУ, – на глаз определил, что валун этот весит пять тонн. Собрали нас полсотни рыл из расчета по сто килограммов веса на человека… Но подкачали расчеты – покачать мы камешек этот покачали, но не более. А техники никакой пригодной на тот момент не было – всё либо далеко, либо сломано, либо на ремонте. И Рыжик уже завтра приезжает проверять обратно.
– Ну, вспоминая нашу армию, если не получается устранить, то нужно привести к единообразию…
– Короче, покрасили мы этот валун. Зелёной краской.
– И что?
– На следующий день снова приехал Рыжик. Снова нахмурился, глядючи на каменюку, и сказал: «Слишком светлый. Устранить».
– Какой изобретательный начальник, однако…
– Придурок он. Ну, и мы тоже. Короче, камень мы снова покрасили. Но теперь уже в чёрный цвет. Рыжик вернулся на следующий день, увидел валун и сказал «Слишком темно. Устранить». С матами сковырнули всё краску… Но Рыжик, увидев валун, вновь остался недоволен: «Устранить – это значит убрать к чёртовой матери!»
– Сразу же это, естественно, было сказать нельзя…
– Ни в коем случае. Так что в итоге дали нам ломы с кувалдами и натравили на несчастный булыжник. А потом пришёл грустный прапор и засунул в несколько выдолбленных нами трещин взрывпакеты… В общем, мы эту каменюку как того слона съели – маленькими посильными порциями.
– Слушай, Вайс, я эту историю уже раза три слышал, только с разными концовками. Ты бы ещё рассказал про то, как при сдаче пистолета в оружейку некое тело делало контрольные выстрелы при невытащенном магазине.
– О, да никак эта ещё одна наша история по всей стране известной оказалась…
Вот так вот болтая и травя байки, мы и шли по заброшенному городу древних. А заброшен он был давно и основательно. Про многие вещи порой говорят, что они знавали лучшие времена… Глядя на руины Кроатлана, даже на это было мало надежды.
Полуразрушенные пирамиды и храмы, заросшие улицы, некогда мощённые камнем. Неконтролируемо разросшиеся деревья, превратившие древний город в лесной пригород. Ну, и без гадких людишек тут не обошлось – мусор, граффити и выбоины от пуль.
Очарование от ощущения себя кем-то вроде Индианы Джонса ушло, едва появившись.
– Пусть это древний город, где наверняка приносили человеческие жертвы, нужной атмосферы здесь нет, – вынес я свой вердикт, когда мы вышли к центру города – круглой каменной площади с полуразрушенным пьедесталом в центре. – Это ложный след.
– Что ты имеешь в виду под атмосферой? – спросил Датч.
– Здесь нет чувства загадочности. Тайны. Мистики. Ничего. Просто куча развалин. Таких хватает в любом городе. Не настраивает хлам вокруг на благоговейный трепет перед древней цивилизацией как-то…
– Хмм… Знаешь, а ты, пожалуй, прав, Вайс…
– Конечно, прав. Я всегда прав. Так что хватит уже здесь прогулок – надо искать что-то другое.
– Что именно?
– Ты же у нас знаток всяких баек и легенд? Есть что-нибудь на Тортуге из разряда городских легенд?
– Ну, если подумать… – задумчиво почесал подбородок Датч.
43
– «Тропикал Тауэр», – прочитал я изрядно поеденную ржавчиной надпись над входом в тот самый большой на Тортуге, но всё-таки недостроенный небоскрёб.
– Эту башню называют Оставляющая Вдов, – произнёс Датч, задирая голову вверх. – При её строительстве погибли даже не десятки, а почти три сотни рабочих.
– Тут битва за неё была, что ли?
– Нет. Вроде бы всё просто несчастные случаи… Рухнувший кран, обвалившиеся перекрытия, врезавшийся в толпу потерявший управление грузовик, обрывы троса, просадка грунта…
– Но три сотни…
– Во-во. Так что «Тропикал Тауэр» считается самым натуральным надгробием старой Санта-Марии и всей Республики Сорно.
Я подошёл поближе к сетчатому забору, окружавшему место так и незаконченной стройки. Конечно, окружавшему – это громко сказано. Почти повсюду в нём зияли дыры, а сама рабица была изрядно проржавевшей.
– Хочу тут немного осмотреться, – произнёс я, оглядываясь по сторонам.
– Чтобы облазить эту башню сверху донизу, потребуется не одна неделя…
– Я не собираюсь прочёсывать её от и до – просто немного осмотрюсь.
– Тогда я подожду тебя здесь, – произнёс Датч, приваливаясь к «Хамви». – Неохота ломать ноги в темноте.
– Добро, – кивнул я, беря небольшой фонарик и доставая пистолет. – Я недолго.
– О’кей, буду ждать.
Я шагнул в вырезанную в металлической сетке дыру и направился к недостроенному зданию.
Земля была неровной, с то и дело попадающимися ямами разной глубины и просто валяющимся тут и там мусором. Так что под ноги приходилось смотреть очень внимательно – запнуться, упасть и сломать шею или пропороть себе горло ржавой железкой. Что за бесславный конец для наёмника! Хуже его только смерть в собственной постели в окружении пары десятков отпрысков первого и второго рангов в возрасте лет девяноста…
Странно, правда? Я вот тоже всё удивляюсь выводам, к которым пришёл.
У меня могла быть совсем иная жизнь. Сытая, спокойная… ну или голодная, но тоже спокойная. Без пыли в лицо и ножей в бок, без визга осколков и взрывающихся вертолётов. Возможно, я бы выбрал именно такую жизнь. Я ведь не авантюрист и никогда им не был – мне близко то же, что и любому нормальному человеку. Жизнь длинную, долгую. Скучную, но лишённую опасностей.
Увы, но не я делал выбор – его сделали за меня. Кто? Да кто его знает. Может, Иисус, может, Люцифер или мойры. В любом случае выбор был сделан.
И вот теперь я – это я. Не больше, но и не меньше. И дороги назад больше нет. Мне почти тридцать, а что я умею в этой жизни? Драться, стрелять и совершать прочие негуманные поступки. Бухгалтера или адвоката из меня уже не получится. А значит, приходится привыкать к той жизни, которая у меня есть. Если ты не можешь от чего-то избавиться – полюби и прими это. Не можешь предотвратить, так возглавь – простая истина.
