Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нафан, нам пора.
Дверь открылась не в темень подъезда, а в золотистый туман, и под звук горнов, слышимый только ими, они переместились обратно, в уборную, где их ждали ведро с верёвками и швабра с половой тряпкой.
Копия Ингрид осталась стоять перед подъездом. Потом она развернулась и пошла домой.
Нафан и Ингрид, оказавшись в уборной, отдышались после прогулки.
– Вот так встрясочка, – сказала Ингрид, глядя на себя в зеркале.
– Это лучший подарок на мой день рождения!
Нафан стоял рядом с ней и обнимал от счастья её руку. Через зеркало они смотрели друг на друга. Ингрид снова была в ликейской форме, и в ней она выглядела куда красивей, чем в своей одежде на земле. Нафан стянул пальто и шляпу. После молчаливой паузы Ингрид натянула обратно передник, взяла частично опустошённые банки и швабру, Нафан слил воду из ведра, верёвку оставил в раковине. Благодаря каустической соде она отмокла и сильно посветлела. Банки убрали в ведро, верёвку ополоснули.
– Да, Ингрид, пароль обязательно надо сказать, когда будешь выходить. Я должен его закрыть, чтобы больше никто им не воспользовался. Ой. Секунду задержись, ты себе воротник вывернула, дай поправлю сзади.
Она, взяв свой инвентарь, сказала двери: «Небо и земля» – и вышла из уборной. Всё-таки Междумирье ей больше нравилось. Девочке по-прежнему казалось, что путешествие на землю было ошибкой, но искренняя радость Нафана приводило баланс сомнений к нулю. Больше всего она радовалась, что выход остался позади и прошёл успешно. И, конечно, совершенно неожиданная встреча с Антоном Павловичем стала для неё особенным подарком.
На посту Ингрид встретилась с такими же штрафниками, как и она, все возвращали свои швабры, вёдра и получали обратно кредитные альбомы. Ученики Ликеи и студенты Академии стекались в зал на ужин, где она вновь встретилась с Нафаном.
– Давно не виделись! – радостно сказал он.
– Да, так сказать, с обеда! – задорно откликнулась Ингрид. Теперь у них был общий секрет, а, как известно, такие вещи сближают.
Вместе с Нафаном пришли двое взрослых – господин и госпожа – и маленькая девочка лет семи.
– Ингрид, это мои родители, – шепнул он ей и обратился уже к ним: – Папа, мама, познакомьтесь, это Ингрид!
Ингрид поклонилась:
– Очень рада знакомству, господин и госпожа Фосфорос!
– Это моя сестрёнка Хиона, – добавил он, указывая на девочку. Девочка сделала книксен.
Ингрид посмотрела внимательно на родителей: папа был высоким, худым, с острыми чертами лица, мама, наоборот, округлая, мягкая, среднего роста и немного полная. Девочка сразу удивилась, как у людей с весьма посредственной внешностью может быть такой красивый сын.
Фосфоросы в свою очередь внимательно изучали Ингрид. Нафан уже сказал им, что она с земли, поэтому подруга сына была им вдвойне интересна. Её внешность, манеры и поведение сильно отличались от местных, несмотря на то, что одета она была как все в форму серого и кобальтового цветов. Родителям ужин накрыли за столами для преподавателей, а сестрёнка Хиона села вместе с Нафаном и его друзьями.
– Мою маму зовут Елена Евпсихия, а папу – Григорий Амос. Сестёр у меня, как ты помнишь, несколько. И вот, собственно, Хиона.
Ингрид уже знала, что старшая сестра Гелла по характеру была воительницей, Персефона склонна к слезам и меланхолии, Хиона – любительница поболтать, а Мелания просто лапочка-дочка.
Артемида сказала, глядя на Хиону:
– Да. Тут волей-неволей начнёшь понимать девочек.
Хиона всё время ёрзала на стуле, давая всем видом понять, что ей не терпится вступить в диалог, но правила этикета не позволяли перебивать старших. Едва предохранитель был снят, Хиона затараторила как автомат. Ингрид думала, что сама болтушка, но она ошибалась. Поток вопросов про землю полился так бурно, что Ингрид с трудом успевала отвечать и сохранять тайну, что у неё есть портал.
Потом гости и друзья перешли для поздравлений в общую комнату пансиона. Нафану торжественно вручили длинный, похожий на палку предмет, бережно зачехлённый в лён. Все, конечно, сразу поняли, что это за подарок – первый собственный большой лук. Мальчик, сняв полотно, вскричал от радости. Григорий Амос протянул сыну недостающую часть – длинную прочную верёвочку – тетиву.
– Ну, давай посмотрим, как вы подружитесь, – сказал он.
Нафан зацепил один конец тетивы за ушко плеча, развернул лук зацепленным концом вниз и упёр его в стопу. Второй конец шеста перегнул через спину левой рукой, а правой натянул вторую петлю верёвки на верхнее ушко. Он сиял от радости, прижимая лук к груди.
– Папа, мама, спасибо вам огромное! Он прекрасен!
– Нафан, ты ведь наверняка уже придумал, как назовёшь свой лук? – спросила сына Елена Евпсихия.
Ингрид любовалась его подарком: собственный лук! Артемида одобрительно покачала головой, поскольку сразу разглядела добротное оружие.
– Я хочу дать ему имя Дрозд. Певчие дрозды встречают весну, я давно решил, что свой первый лук назову именно так.
Ингрид снова кольнула зависть: на земле таких подарков не дарили! На дни рождения она получала обычно пижамы и шампуни. Иногда могли подарить набор карандашей или фломастеров. Правда, один раз – как раз за полгода до поступления в художественную школу – ей подарили дорогущий набор акварельных красок «Ленинград», за который мама отдала, наверное, свою месячную зарплату. Пожалуй, это был самый ценный подарок. Но лук… Нет, мама бы ей такое никогда не подарила. Словно прочитав её мысли, Артемида сказала ей:
– У нас принято на двенадцатый день рождения дарить первый собственный лук. Если мы свои луки получили весной и летом, то Нафан только сейчас отпраздновал своё двенадцатилетие. Это первый знак взрослости, когда мы отправляемся на учёбу в Ликею.
Хиона достала свой подарок – колчан стрел, среди которых были две кривенькие стрелы с корявым оперением.
– Хиона, – наклонился Нафан к сестрёнке, – ты эти две стрелы сделала сама?
– Да, дорогой мой братик, я тебя так люблю, я порезала себе пальцы на левой руке и натёрла мозоли на правой, когда делала их тебе специально ко дню рождения, я так хотела тебя порадовать, поэтому выбрала самые лучшие деревяшки, которые мне дал папа, а потом я вместе с Персефоной резала перья, а потом наш конюх научил нас связывать стрелы и заказал у своего лучшего кузнеца наконечники для стрел… – Она тараторила с такой скоростью, что Ингрид с трудом успевала сложить слова в своей голове.
– Хиона, это будут мои самые любимые стрелы, я тебе обещаю! – Нафан обнял свою сестру, она же от радости запрыгнула на него.
После торжественной минуты вручения подарков праздник принял формат дружеско-семейного вечера. Нафан расположился с отцом, матерью и сестрой на диванах и креслах, друзья сидели рядом, вели разговоры о жизни, просто хорошо и душевно проводили время. На столике стояли большой чайник с кружками и подносы с привезёнными сладостями: пахлавой, пирожными, орехами и сухофруктами. Нафана поздравляли ребята и из других классов, присоединяясь к угощению.
Елена Евпсихия расспрашивала Ингрид о земле, о традициях, отношениях и быте. Отец именинника часто выпадал из беседы, будто думал о своём, а если и говорил, то более интересовался земными изобретениями. Ингрид рассказывала всё, что знала о телевизорах, игровых приставках и радиотелефонах. На ночь родители остались в пансионате. Для дворян были оборудованы лучшие комнаты, которые обслуживались горничными.
Ингрид знала, что во Дворце есть помощники по хозяйству, которые почти никак не выделялись. Несмотря на насыщенный работой обиход, ученики и студенты не успевали обеспечить себя и Дворец самым необходимым в плане удобств и нужд, и эти рабочие делали всё остальное. Например, вывозили тележки с едой и чистую посуду во время занятий, делали текущую мелкую уборку, носили дрова, разносили полотенца по термам, а также прислуживающие помогали гостям, которыми в этот раз были родители Нафана.
Ингрид по-прежнему казалось, что им не стоило ходить на землю. С другой
