Читаем без скачивания Операция продолжается - Владимир Волосков

— М-да... Все равно, прозевали мы тут, — махнул рукой Возняков. — Да и я, дуралей, додумался поручить повторный сбор сведений у населения Мокшину... — Он помолчал, потом сказал Володе: — Теперь я все понимаю. Все! — Возняков схватил широкий кухонный нож, постучал ногтем по лезвию. — Вот. Видели? То рудное тело. Представьте себе, что линия разлома пришлась как раз на кончик ножа. Маленький осколочек месторождения попал за зону сброса и дал о себе знать обломками в реке. Все просто. А мы тыкались вокруг этого осколочка и, естественно, никак не могли его нащупать. Летом мы обязательно обследуем выход пласта. Вы покажете нам, Тихон Пантелеевич, то место?

— Не трудно.

— Пора ехать, — напомнил Назар Осинцев.

— Да-да, — спохватился Возняков. — Пора, давайте выпьем. Счастливой дороги. Счастливых анализов!

Все чокнулись, выпили. Похрустывая ядреным соленым огурцом, Володя рассеянно глядел в окно. И вдруг вздрогнул от неожиданности. По противоположной стороне улицы шла Надя. Она была, как всегда, в полушубке, розовощекая. Надя несколько раз оглянулась на стоявшую у ворот полуторку, замедлила шаги.

— Чего это ты там узрел? — заметил Володино оцепенение Назар.

— Да так.

Назар глянул в окно.

— А! Мокшина нет, а следователи все еще что-то ищут, — сказал он Вознякову. — Уж не вас ли?

— Нет, — беззаботно отмахнулся тот. — Нас они теперь оставили в покое. Занимаются своими прямыми обязанностями. Кто-то с лесозавода пиломатериалы ворует, так опрашивают в селе всех застройщиков. Выявляют, у кого покупали доски.

— А я думал, что-нибудь этакое... — Назар покрутил пятерней перед носом. — На Володьку посмотреть, так он вроде бы жар-птицу увидел.

Володя поспешил отвернуться от окна.

— Ну, пора в путь! — скомандовал Возняков. — Удачи вам. Зайдешь, Осинцев, к моим, скажешь, что я скоро приеду.

— Когда?

— Скажи, что скоро, — вздохнул Возняков. — Может быть, в этом месяце...

— Ладно. Совру. Но это в последний раз.

— Ну что ты, Назар! Ей-богу же, поеду...

Выйдя из ворот, Володя опять увидел Надю. Она стояла возле одного из домов и внимательно разглядывала новую тесовую крышу. Володе показалось, что делает это она без всякого интереса, просто так, а на самом деле ждет, когда он подойдет к ней. Расстояние было невелико, но Володя сразу понял, что проковылять эти двести — триста метров заснеженной дороги ему сейчас не по силам. Перетянутая тугой повязкой рана горела и ныла, от нее растекалась по всему позвоночнику и правой ноге острая, рвущая боль. Придерживаясь за борт грузовика, он помахал Наде. Она не ответила, только склонила голову, издали разглядывая Володю.

«Подумаешь, царевна Несмеяна... — обиделся Володя. — Их величество не желают здороваться!»

Он сердито рванул дверцу и, стиснув зубы, чтобы не застонать, неуклюже полез в кабину.

Когда полуторка тронулась, Володя не удержался, снова помахал Наде. На этот раз девушка вскинула руку над головой. Володя вымученно улыбнулся ей сквозь автомобильное стекло и крикнул: — Мы в Сосногорск!

Надя ничего не услышала. Она посмотрела на Володю сердитым, недоумевающим взглядом и исчезла из поля зрения. Шофер дал газ, грузовик лихо рванулся вперед, оставил где-то позади стоявшую на краю дороги девушку. Кабину сильно затрясло, и у Володи потемнело в глазах. Путь до Сосногорска показался ему бесконечно долгим. За время пути он несколько раз терял сознание и, обретая его вновь, каждый раз удивлялся, что не вышиб головой лобовое стекло. В отяжелевшем сознании все перемешалось: и действительное, и прошлое. То он начинал опасливо коситься на хмурое небо, ожидая очередного налета немецких самолетов, а то вдруг начинало казаться, что все происшедшее с ним в последнее время: Новгородский, Надя, Мокшин, вскрытие пласта боксита — это не реальность, а события и люди из долгого, беспокойного сна, что ничего и никого фактически не было — продолжается та самая бесконечная осенняя дорога от Ливен до Ельца, по которой везет раненого лейтенанта Огнищева тряская армейская «санитарка».

Шофер полуторки в конце концов заметил состояние Володи и с сожалением сбавил скорость. — Болит? Поедем потише...

— Не надо тише. Жми, — глухо сказал Володя. — Теперь все равно. — Ему было действительно все равно. Любой толчок, хоть слабый, хоть сильный, причинял одинаковую боль.

Шофер внимательно посмотрел на побелевшее, усыпанное росинками пота лицо Володи и изо всей силы нажал педаль акселератора.

Разгружать пробы в лаборатории Володя уже не смог. С этим делом Назар управился один. Поглядев на Володю, он сразу все понял и без обычных словоизлияний полез в кузов за ящиками с образцами. Шофер помог ему.

В лаборатории Назар пробыл недолго. Через четверть часа он уже вынырнул из-за широкой застекленной двери и крикнул шоферу: — В госпиталь!

— Отставить, — тихо сказал Володя. — Нам же надо в управление...

— Какое к черту управление! — взорвался Назар. — Ты на себя посмотри. На тебе же лица нет!

— Теперь все равно... — Володя попытался улыбнуться. — Теперь все равно. Часом позже, часом раньше — один ответ... Растрясло меня. А ты успеешь в техснабе все материалы выписать. Значит, завтрашний день выгадаете. Погрузитесь с утра — и домой. Чуешь?

— Ты что, ошалел, что ли? — поразился Назар. — Погляди-ка... У тебя штанина от крови промокла, а ты...

— Поехали в управление! — сердито скомандовал Володя и с треском захлопнул дверцу.

Шофер только покачал головой.

Но в управление они все же не успели. Рабочий день кончился. Из парадных дверей пятиэтажного, полукруглого здания группками и в одиночку выходили люди. Назар суетливо пометался у входа и огорченно махнул рукой.

— Говорил же... — плачущим голосом сказал он Володе. — Впустую гнали через весь город.

В это время Назара кто-то узнал. Тотчас к ним подошли еще несколько человек. Все они по-приятельски здоровались с Осинцевым, и Володя невольно позавидовал своему шумливому товарищу. Оказывается, в управлении Осинцева знали многие. Вскоре, однако, вокруг Назара собралась такая большая толпа, что Володя стал недоумевать. Что-то не похоже было, чтобы все эти жадно слушающие говорливого буровика люди были его приятелями. Володя прислушался и все понял. Узнав, что маленький курносый паренек только что приехал из зареченской партии, сотрудники управления хотели убедиться в достоверности слухов о событиях, происшедших там.

«Эге! Кажется, здесь уже все знают», — отметил про себя Володя и не стал торопить польщенного вниманием толпы Назара.

— Точно! — вдохновенно говорил Назар. — Сам видел. Всех троих мертвыми везли. Весь поселок видел. Этот подлюга Мокшин своих холуев прикокал, а как сам в капкан попал, то и себе пулю в лоб пустил.