Читаем без скачивания Секретный архив Шерлока Холмса - Марвин Кей

— Ну что, с вас достаточно Элвы? — усмехнулся Харгрив, когда мы двинулись по тротуару.

— Значит, вы согласны, что это она подговорила Чарльза взломать сейф?

— Конечно, согласен, — ответил Харгрив. — Но он никогда ее не выдаст. Чарльз отбудет срок, а потом его будет ждать хорошая работа. Если только его не отправят на Запад. Я так и не знаю, что он искал.

— Завещание, — сказал я.

— Что? — Харгрив бросил на меня удивленный взгляд.

— Разве не было затруднений с условиями завещания старого коммодора?

— Не затруднения, а целый скандал, — усмехнулся Харгрив. — Судебное дело и все прочее. После этого ни один Вандербильт не осмелится поднять шум из-за завещания!

— Следовательно, если бы мистер Уильям Генри Вандербильт завтра умер…

— Вступило бы в силу то завещание, которое находилось в сейфе, — кивнул Харгрив. — Очевидно, миссис Элва хотела узнать, сколько ей достанется…

— И, возможно, принять меры к исправлению «ошибки», — закончил я. — Но у нас нет никаких доказательств, мистер Харгрив, а Вандербильты ни за что не позволят двум частным сыщикам…

— Одному сыщику и одному актеру, — поправил Харгрив.

— Признаю свою ошибку, — согласился я. — Но они никогда не позволят предать это огласке. — Несколько минут мы шли молча, потом я заметил: – Меня очень заинтриговало, что вы зарабатываете себе на жизнь, расследуя преступления, которые ставят в тупик полицию. Насколько я знаю, в Англии нет такой профессии.

— Если хотите этим заняться, милости просим, — добродушно сказал Харгрив. — Только не в этом городе! Нью-Йорк мой!

— Пока что, сэр, можете оставить его себе, — улыбнулся я. — Могу я сообщить мисс Магилл, что ее брата скоро освободят?

— Думаю, она об этом уже знает, — ответил Харгрив. Мы подошли к театру, и я увидел мисс Магилл, обнимающую брата, вышедшего из экипажа. Я был удовлетворен, но не полностью, ибо правосудие свершилось не до конца.

Наш поезд остановился, и Холмс начал надевать знаменитое твидовое пальто и войлочную шапку.

Я последовал за ним на станцию, где нас поджидала фермерская подвода.

— Но Холмс, — заговорил я, слегка запыхавшись, — мне не понятна вся эта таинственность. Вы ведь могли заговорить, когда мистер Уильям Вандельбильт умер и его завещание было оглашено.

— Это произошло в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, — сказал Холмс. — Как вы помните, тогда мы были очень заняты. К тому времени, как я узнал об этом, завещание уже вступило в силу. Согласно его условиям, состояние было разделено более-менее поровну между мистером Корнелиусом и мистером Уильямом Киссамом Вандербильтами, а мистер Джордж Вашингтон Вандербильт и несколько дочерей семейства получили солидное, хотя и не колоссальное наследство. Миссис Уильям Киссам – Элва – стала лидером высшего общества в Штатах и, как видите, сделала свою дочь герцогиней. Я удивился, когда ее светлость вспомнила мое лицо. Мне казалось, что с тех пор я сильно изменился.

— И все же, — возразил я, — вы могли объявить о ваших подозрениях.

— С какой целью? — устало осведомился Холмс. — После скандального процесса из-за завещания коммодора никто из ныне живущих Вандербильтов не стал бы оспаривать завещание. Без доказательств я ничего не мог предпринять. Дело Вандербильта и медвежатника было закрыто. Это один из моих самых ранних успехов и одна из моих величайших неудач. Меня до сих пор одолевает досада, когда я вспоминаю о своем трусливом бегстве от этой женщины. То был единственный случай, когда я бежал от чего бы то ни было, и я могу оправдывать себя, лишь вспоминая, скольких людей погубила Элва Вандельбильт на пути к своей цели. Она с боем пробилась в отвергавшее ее светское общество и нашла для дочери жениха из высших кругов нашей аристократии.

— Да, герцога Мальборо, — кивнул я.

— Вы правы, Ватсон, я был непозволительно груб с герцогиней. Я принесу ей извинения в письме и объясню, что срочное дело, жизненно важное для империи, не позволило мне помочь ей. Но я не могу объяснить ей, что ее брак, возможно, основан на мошенничестве.

— Возможно?

— Неужели вы не понимаете, Ватсон? Мистер Уильям Генри Вандербильт мог изменить завещание после кражи в тысяча восемьсот восьмидесятом году, а умер он в тысяча восемьсот восемьдесят пятом. Может быть, Элва Вандербильт всего лишь убедила свекра изменить завещание, а не сама вставила дополнительный пункт. Как бы то ни было, без доказательств я не могу ничего утверждать. Когда мисс Консуэло Вандербильт в прошлом году вышла замуж за герцога Мальборо, по договору большая часть ее состояния перешла к нему. Его титул она купила своими деньгами. Не думаю, что герцогиня Мальборо счастлива в браке, заключенном в результате подобной сделки. Я не стану усугублять ее беды, обвиняя ее мать в краже и в возможной подделке завещания. Нет, Ватсон, я настаиваю, чтобы вы хранили эту историю в тайне. А сейчас поехали!

Действительно, ходил слух, что завещание Уильяма Генри Вандербильта было подделано Элвой или что она убедила его разделить свое огромное состояние между двумя старшими сыновьями. Третий сын, Джордж Вашингтон Вандербильт, получил неплохое наследство, но ему было далеко до пятидесяти миллионов, унаследованных Корнелиусом и Уильямом Киссамом. Брак Консуэло Вандербильт с герцогом Мальборо был устроен ее матерью, хотя жених и невеста не испытывали друг к другу привязанности. Они стали жить порознь с 1909 года и развелись в 1920. Как только было объявлено о помолвке дочери, Элва развелась с мужем и вышла замуж за одного из его лучших друзей, Оливера Перри Белмонта. Уже будучи миссис Белмонт, она возглавила движение за избирательные права женщин и девятнадцатую поправку к конституции.

Шэриэнн Луитт

ТАЙНЫЙ БРАК ШЕРЛОКА ХОЛМСА

Как известно, с 1891 до 1894 год Шерлок Холмс считался погибшим у подножия Рейхенбахского водопада вместе со своим злейшим врагом профессором Мориарти. Когда он наконец появился перед доктором Ватсоном, то на вопрос своего друга, что он делал в течение этого времени, сыщик упомянул о путешествиях в Тибет, Персию, Мекку и Хартум и о нескольких месяцах, проведенных в исследовательской лаборатории на юге Франции. Но он умолчал о дипломатической миссии, предпринятой им по просьбе его брата Майкрофта, которая привела к высшей степени неромантическому… браку сыщика!!!

Миссия была мне навязана, но я не мог отказать Майкрофту. Поручения Майкрофта обычно были интригующими и в то же время важными, предоставляли возможность послужить королеве.

Тем не менее в 1893 году я не испытывал желания отправляться в Аравию. Работа во французской лаборатории неплохо продвигалась, и я был поглощен ею целиком и полностью. К тому же недавние исследования в Германии были весьма многообещающими – мне хотелось их продолжить, и я истратил немало времени и денег на необходимые препараты и оборудование.

С большим сожалением я сел на корабль в Марселе и наблюдал за удаляющимся французским берегом. В кармане у меня лежал запечатанный кожаный конверт, который Майкрофт поручил мне доставить в Мекку турецкому представителю, и другие послания чиновникам на Аравийском полуострове.

Для выполнения этой миссии мои детективные таланты не были нужны. Просто Майкрофт не мог поручить ее курьеру из министерства иностранных дел, так как контакт был неофициальным, но он абсолютно не нуждался в моем опыте и способностях.

— Чепуха! — заявил он, когда я заметил, что любой ориенталист способен выполнить эту задачу лучше меня. — Ни у кого из них не хватит на это духу. А твое знание языка и культуры позволит тебе, как Бертону[61] проникнуть в запретный город Мекку. Никто не подходит для этого лучше, чем ты.

Но я не должен был путешествовать обычным маршрутом паломников. Миссия в Мекку была последней в серии нескольких интервью и писем к арабам, египтянам и туркам в различных районах Аравии. Задача была не только скучной, но и трудоемкой. Составляя для меня маршрут, Майкрофт предписывал мне пересечь пустыню Руб-аль-Хали, чтобы посетить в соответствии с замысловатым графиком все указанные им адреса.

Майкрофт отлично знал, что Руб-аль-Хали – самая негостеприимная пустыня в мире. Там нет колодцев, а все немногочисленные источники отравлены. Даже не все арабы способны выжить в этих песках, а тем более пересекать их, сопровождая путешественников. Только одно-два самых свирепых бедуинских племени способны предпринять такой переход. Даже в комфортабельной атмосфере клуба Майкрофта эта перспектива выглядела достаточно неприятной, а в раскаленной от жары Джидде я искренне пожалел, что не сопротивлялся поручению более упорно.