Читаем без скачивания Повелитель Вселенной - Памела Сарджент

Чилгер отступил. Бортэ села, Хокахчин закрыла ее своим телом.

— Это ты меня вынудила, — бормотал Чилгер. — Своими словами допекла.

Бортэ оперлась о старуху, боясь, что ее начнет рвать. Он будет бить в любом случае, несмотря на ребенка.

— Подавай ужин, — буркнул Чиледу.

Она встала и заковыляла к очагу. Это была лишь передышка, пока неосторожные слова или не то выражение лица не выведут его из себя. Может быть, избиения прекратятся с рождением ребенка. Тэмуджин пошутил с ней тем летом, сказав, что сделает вид, что бьет ее, дабы братья и товарищи знали, что он настоящий мужчина. Она тут же выкинула это из головы.

Чилгер особенно раздражался, когда догадывался, что она думает о прошлом, но ей становилось легче отбрасывать воспоминания о прошлой жизни прочь. В один прекрасный день ей будет трудно вспомнить о ней вообще.

45

Воздух темного леса был густым от запаха сосен… Джамуха почти не слышал за собой дыхания всадников, медленно выдвигавшихся в направлении стана мэркитов. Его ноги сжимали бока любимого боевого коня с черной полосой вдоль спины. Он вдохнул холодный смолистый воздух. Вот для чего он жил, ради подготовки к сражению, ради предвкушения победы. Когда Хасар и Бэлгутэй приехали к нему с просьбой о помощи, он понял, что обязан сражаться.

Загорелся факел — сигнал атаки. Полная луна сияла над деревьями, бледный свет пробивался сквозь ветви и падал на тропу. Тогорил-хан со своими кэрэитами приближается с востока, а воины Тэмуджина наступают в центре. Отряд Джамухи составлял левое крыло войска. Двух тысяч под командой Тогорила и брата хана кэрэитов Джахи Гамбу и трех тысяч Джамухи было более чем достаточно, чтобы нанести мэркитам серьезное поражение.

Несмотря на холод, расцвели рододендроны, а земля была покрыта бутонами весенних орхидей. Мэркиты не ожидали нападения в это время года, вот почему Джамуха решил совершить набег. Его люди недовольно говорили, что кони еще слишком тощи, но он отвечал, что они будут пастись в походе. Тэмуджин рвался в бой. Он поклялся освободить Бортэ в течение года.

Но война была затеяна не ради женщины. Пленение жены дало Тэмуджину повод добиться большего, чем он имел, потребовать, чтобы Тогорил и Джамуха выполнили обещания, данные ему. Хасар трогательно говорил о ране в сердце брата, но задета была и гордость Тэмуджина. Имя Бортэ можно было использовать для сплочения мужчин, но сама женщина не имела значения.

Всадник, ехавший впереди, замедлил ход, Джамуха натянул поводья. Его анда сперва поехал к Тогорилу заручаться его помощью, а потом уже послал Хасара и Бэлгутэя в стан к Джамухе. Тэмуджин поступил умно, сперва получив обещание от более сильного, но менее надежного союзника. Тогорил обещал сражаться только в том случае, если Джамуха присоединится и возглавит поход, так как на Джамуху ляжет большая часть вины, если поход окончится неудачей.

Джамуха сказал Хасару, что призовет других вождей и придет Тэмуджину на помощь. О несчастье друга оставалось только сожалеть, но оно же ставило анду в подчинение Джамухе. Победа укрепит их узы и обяжет Тэмуджина быть благодарным.

Началось редколесье. Передовые дозорные выяснили, что курень Токтоха Беки находился сейчас на южном берегу реки Удэ. Курень Хаадая был на западе, а Дайра Усуна — на юго-западе от того места, где сливаются Селенга и река Орхон. Сперва они ударят по куреню Токтоха, а потом поспешат к другим, отрезая им пути к озеру Байкал.

Джамуха был счастлив, все его чувства обострились. Обдумывая поход, он как бы с высоты видел воинов и их передвижения. Теперь же он был соколом, готовым ринуться на добычу.

Одна лишь задержка портила замысел. Он ждал в верховьях Онона целых три дня сверх назначенного времени подхода войск кэрэитов и Тэмуджина. При первом же взгляде на людей Тэмуджина он понял причину задержки. Это были совсем молодые пастухи, присоединившиеся к новому вождю в надежде обогатиться. Джамуха сомневался в их боевом опыте. Но при виде анды его гнев остыл, кем бы ни были люди Тэмуджина, они охотно подчинялись ему. Они одолели Хамары, перенеся поздний буран, а потом малыми группами форсировали реку Хилок на плотах из толстых бревен. Потерь во время похода было мало, никто не дезертировал. Тэмуджин закалил людей и сплотил их.

Спереди донесся шепот. Передний всадник обернулся к Джамухе.

— Багатур, — торопливо прошептал воин, — враги предупреждены. Мэркиты покидают курень.

Джамуха выругался.

— Дай проехать.

Он выскочил на опушку вместе со своим барабанщиком. В небе была полная луна, мерцали длинные цветные полосы света — это духи плясали у Врат Неба. Маленькие фигурки уносились от темных бугорков юрт, отряд всадников бежал на запад вдоль Удэ. Джамуха стиснул зубы. Его люди догнали и убили несколько рыбаков и охотников, но остальные, видимо, прискакали сюда и предупредили врага.

Тэмуджин и кэрэиты ожидали его сигнала. Он собирался подойти к мэркитам, пока они спят, и окружить курень, прежде чем они удерут или подготовятся к обороне. Тэмуджин не хотел, чтобы его жена пострадала, если она здесь.

Уже слишком поздно беспокоиться о женщине. Джамуха поднял копье, барабанщик заколотил в барабан. Откликнулся другой боевой барабан, а Джамуха закричал и послал коня вперед. Из леса высыпали всадники. Барабанную дробь заглушил ровный нарастающий топот копыт и крики воинов.

Чилгер усаживал Бортэ в кибитку, а Хокахчин держала вола. Люди бежали к лошадям, другие бросились к реке. На равнине Бортэ увидела штандарты Токтоха Беки и Дайра Усуна, колыхающиеся над отрядом всадников, оба вождя покидали курень. Дайр Усун приехал сюда с несколькими людьми только сегодня утром, теперь он торопился предупредить свой курень.

— Поезжайте на запад, в направлении тех берез, — кричал Чилгер, — переправьтесь там через реку и добирайтесь до Байкала — я потом найду вас.

Это он заботился о ребенке, а не о ней. Возле одной из кибиток визжала мать Чилгера. Чилгер повернулся и побежал к лошадям.

— Спасайтесь! — кричал его брат Чиледу, хотя курень уже проснулся.

Старуха Хокахчин ударила вола плетью. Кибитка с визгом тронулась вслед за другими к реке. Позади, спотыкаясь, бежала женщина. Она подняла голову, и луна высветила лицо Сочигиль.

— Сочигиль-экэ! — крикнула Бортэ. Раздался удар грома, покрывший крики испуганных мэркитов. — Сочигиль-экэ! Поехали с нами!

Сочигиль метнулась в сторону и вскоре исчезла в толпе.

Бортэ, обхватившая пополневший живот, дрожала от холода. Ее длинный халат был тесен в поясе, но только его и успела схватить Бортэ, пока Хокахчин помогала ей надевать сапоги. Она вдруг испугалась за себя, боясь выкидыша.

Кибитку качнуло на выбоине. Громыхало все сильнее. Над головой плясали духи света. На юге яркие огоньки неслись к куреню.

Джамуха проезжал мимо горевшей юрты. Всадники сгоняли в кучу кричавших мэркитов, другие воины грабили юрты. Какой-то джайрат бросил кричавшую женщину на землю и навалился на нее. Всюду лежали трупы, все еще сжимавшие луки и ножи.

Его конь попятился, просвистела стрела и ударила человека, стоявшего рядом. Кто-то опустил лук и нырнул в юрту. Джамуха сделал знак ближайшему воину, бросил ему поводья, соскочил с коня и побежал к юрте.

У входного проема он обнажил меч.

— Пощади нас, — послышался голос.

Возле очага стояла девушка, державшая лук. Колчан ее был пуст. Рядом, прищурив глаза, мальчишка держал нож.

Джамуха улыбнулся.

— Пощади меня и брата, — сказала девушка. Джамуха чуял запах страха, сердце его колотилось, словно боевой барабан. — Прошу милосердия.

Что-то клокотало внутри, ища выхода.

— Бросайте оружие, — сказал Джамуха тихо, все еще улыбаясь. Девушка бросила лук, мальчик поколебался и тоже швырнул нож. Джамуха крепко стиснул рукоять. Девушка попятилась, вцепившись в халат. Он знал, чего она ждала.

Он рубанул мечом, отделив голову девушки с одного удара. Мальчик бросился к своему ножу. Джамуха схватил мальчика, швырнул на землю лицом вниз, стянул штаны и стал насиловать.

Мальчик верещал под ним, брыкался. Джамуха кончил быстро, вытащил член и воткнул нож в спину мальчика. Когда мальчишка затих, Джамуха подтянул его штаны, вытер нож и меч о халат мертвеца, а потом пошел к очагу.

Он был спокоен, голова чистая, тело размякло. Бросив взгляд на юрту, он понял, что тут не поживишься. Он сшиб металлическую плиту очага на землю и ушел, когда пламя стало пожирать войлок.

Вереница повозок с дребезгом катила по берегу реки. Бортэ больше не попадались на глаза мэркиты. Кибитка впереди вдруг остановилась, ее правое колесо угодило в яму.

Хокахчин стегнула вола. Бортэ посмотрела на юг. Несколько юрт пылало, высвечивая всадников, окруживших курень. Часть воинов скакала к реке. Несколько женщин выскочило из кибиток и побежало берегом вверх по реке.