Читаем без скачивания Циклогексан (сборник) - Александр Громов

… – Стреляйте в него! – закричал Тхахх.

Орк понял, что находится на пороге смерти. Он взмахнул рукой – тяжелый нож просвистел в воздухе и вонзился в горло одному из солдат. Двое других подняли оружие.

– Огонь! – скомандовал Тхахх.

Огненная вспышка сверкнула молнией, и в зал через выбитую дверь ворвалась Беата с бластером, готовым к бою. За ней следовал отряд. Один солдат был убит сразу, другой, подхваченный лучом гравитатора, находящегося в руках оливковокожего тионита, был поднят в воздух и, извиваясь всем телом, медленно выплыл за окно. Тионит выключил антигравитационный луч – из-за окна донесся продолжительный вопль, закончившийся звуком падения тела.

– Сдавайся, Тхахх! – крикнул Орк. – Ты мне нужен живым!..

А это еще зачем? Впрочем, не исключено, что это часть моего хитроумного плана. Пора бы узнать, какого именно. Пока что действие напоминает мне не доведенный до конца процесс изготовления сдобных булочек: теста много, а изюма в нем нет. Но хотя бы одна изюмина должна присутствовать, иначе пропадет эффект ожидания; уж что-что, а эту истину Автор усвоил прочно.

…– Не давай нашим разбредаться по замку, – шепнул Орк Беате. – Любая воинская часть, занявшись мародерством, перестает существовать как боевая единица. Скажи им, что я приказываю всем собраться здесь. Но сначала пусть отыщут Псахха Хилого.

– А ты? – спросила Беата.

– А я займусь Тхаххом. Только он знает, как снять с планеты санитарное поле. Хочу попробовать уговорить его изменить присяге.

Беата покачала головой.

– Не выйдет, Ури, – сказала она. – Ты не знаешь, что это такое – вассальная присяга. Из-за страха перед сталагмитом он охотнее даст разрезать себя на кусочки…

– Если понадобится, разрежем, – сказал Орк. – Но я уверен, что до этого не дойдет. Вспомни историю Земли, нашей прародины. В Средние века феодалы давали вассальную клятву своему непосредственному сеньору, но только ему и никому другому. Понимаешь? Любой ничтожный барон мог игнорировать даже приказ короля, если этот приказ не был подтвержден каким-нибудь графом, принявшим от барона клятву верности. Этот средневековый принцип назывался «вассал моего вассала – не мой вассал». Если мы найдем Псахха, то не думаю, что Тхахх станет долго упираться: по моим наблюдениям, такие сморчки, как он, – большие жизнелюбы…

Вот и изюмина. Правда, изрядно залежалая: та виноградина, из которой ее сделали, поспела задолго до войны Алой и Белой розы. Но сойдет и такая. Баловать читателя совершенно незачем, он и так избалован донельзя. Зато теперь, как говорится, повесть приобретает определенное познавательное значение, а перенесение в космос нравов и порядков Средневековья вообще очень плодотворно. Только не надо брать Возрождение и эпоху гуманизма, этот период истории есть ошибка человечества, а мне, Ури Орку, убиваться по поводу пролитой крови и вовсе неприлично. Допускается лишь чувство легкого отвращения, вроде манерной стыдливости, и то через два раза на третий.

…Орк отвернулся. В руках у оливкового тионита находилась отрезанная голова Псахха Хилого. Тионит держал ее за уши, как кастрюлю. По-видимому, Верховный Координатор был убит в опочивальне, не успев проснуться: к окровавленному обрубку шеи прилипли перья из рассеченной подушки.

– Лучше убейте меня сразу! – вопил Тхахх. – Я не нарушу своего долга! Я присягал своему сюзерену!

– Вот этому? – спросил Орк, а тионит по его знаку выставил голову напоказ.

– Вот эт… Что-о?! Он убит?

– Как видите, – любезно пояснил Орк. – Остальное в опочивальне. Вы сможете воздать последние почести покойному, как только примете наши условия. И так как ваша присяга превратилась теперь в пустой звук, я предлагаю немедленно приступить к сотрудничеству.

– Это с вами-то? – фыркнул Тхахх. – Ладно, развяжите меня…

Вот, собственно, и все. В сущности, на этой фразе Автор мог бы поставить точку, дальнейшее и без того предельно ясно – но такой конец годится разве что для рассказа, а у повести законы иные. Из повести Автору так просто не выбраться, и Он это знает. А посему обязан кое-как закруглить сюжет, и я думаю, что Он уложится страниц в пятнадцать-двадцать.

Во-первых, Тхахх Вялый, получив гарантии личной неприкосновенности, откроет нам секрет управления санитарным полем и произнесет несколько фраз о преимуществах свободы перед вассально-ленными отношениями с кем бы то ни было.

Во-вторых, мой отряд, опьяненный первым решительным успехом, решив после непродолжительных дебатов, что негоже думать только о собственной шкуре, ринется взрывать рудники, освобождать рабов и захватывать имперские космические корабли. При этом какой-нибудь смертник останется в замке отбивать атаки имперцев и манипулировать санитарным полем, а так как добровольцев на эту роль не отыщется, в замке останусь я, выдержав трогательно-суровую сцену прощания с Беатой.

В-третьих, этого мало. Все эти события хотя и необходимы, но финала повести еще не делают. В довесок к ним требуется дополнительная сюжетная находка (или выходка?) – лучше одна, но ошеломляющая и желательно такая, чтобы можно было говорить о кровном родстве этой вещи с подлинно научной фантастикой. Автор берет быка за рога: Тхахх уже что-то лопочет о парсеках, численных методах и релятивистских поправках к Ньютоновой теории тяготения.

Вот оно что: оказывается, в центре звездного скопления, в котором путешествует Бражник, находится «сверхмассивная черная дыра», не обозначенная ни на одной звездной карте. Мало того, как раз сейчас планета вместе со своим временным солнцем проходит чрезвычайно близко от сферы Шварцшильда, но, как показывают расчеты, будет втянута черной дырой не в этот заход, а в следующий, лет этак через триста-четыреста. Мои воины, услыхав о таком сроке, теряют интерес к теме и, кажется, намерены линчевать Тхахха за болтливость. Им простительно, они не обладают интеллектуальным уровнем Уриэла Оркада, Орхха Дохлого, и не способны связать полученную информацию с фактом наличия на крыше замка дротонного отражателя. Сейчас Тхахх покажет, где тут у него чердачная лестница…

…– А теперь, – скомандовал Орк, – пусть каждый, у кого есть гравитатор, настроит его на максимальное притяжение и целится в главный фокус отражателя. По моей команде – залп! Беата, разворачивай отражатель к солнцу. Собьем Бражник с пути истинного!

– Орк, ты гений! – воскликнула Беата. Ее глаза сияли.

– Это не я, – возразил Орк, хотя ему было приятно. – Это законы физики…

Так. Автор потерял решительно всякую совесть и уже отождествляет себя с законами физики. И еще Он, кажется, воображает, что я способен получить в уме численное решение математической задачи о движении равноускоренной планеты с учетом притяжения хотя бы двух-трех десятков ближайших звезд. Должно быть, Он забыл мою Им же описанную биографию, где ясно сказано, что я сбежал в космос в самом нежном возрасте из подготовительной группы детского садика, а необходимые в космосе знания почерпнул у одного непросыхающего космического люмпен-пролетария, встреченного мною на траверсе Бетельгейзе, – он затормозил свой звездолет перед гигантской красной звездой и который день подряд торчал у иллюминатора, ожидая, когда же наконец будет дан зеленый свет. Так что университетов я не кончал, и Автор много от меня хочет. Но я даже не возмущаюсь, до того все это мерзко, больно и тошно.