Читаем без скачивания Пирамида. Т.2 - Леонид Леонов

Почти стихотворная местами размерность, также полемически-образная плотность только приблизительно воспроизводимых здесь филуметьевских раздумий в достаточной мере свидетельствуют об отстоявшейся скорбной горечи, с какой собирался покидать свет этот бунтовской некогда, вплоть до изгнания из царского университета, жрец самой, казалось бы, архаической из наук, чьи выводы, однако, покоились на стовековом опыте человеческой истории. Похоже, из боязни какой то помехи, но совсем не той, торопился он довести свое открытие до сведения остающихся, хотя бы в тезисах, не заботясь о логическом родстве между ними...

Так получалось с его слов, что всякое поколенье работает лишь на себя в полную силу, но все равно как и в каменном веке — для своих текущих потребностей. Обманчивая монументальность долгосрочных технических сооружений, без чего те не окупали бы своих затрат, обусловлена железной необходимостью застраховаться от всякого рода моровых язв, с высунутыми языками караулящих у порога свою послезавтрашнюю добычу — род людской. Отсюда идея пресловутой эстафетности, состоящей якобы в передаче от умерших еще не родившимся некоего ключа от загадочного, где-то впереди царства Божьего (или как оно называется теперь?) навеяна не иначе как нечистой совестью людской в оправдание своих ошибок и непривлекательных деяний, списываемых за счет потомков, благо не могут поблагодарить в надлежащих выражениях.

— Мы тоже не корим предков за военные и прочие злодейства, содеянные будто во имя наше, чтобы самим иметь право заниматься тем же под бирку грядущих поколений. Величие подразумеваемых событий всегда мерилось масштабом лишений и подвигов ради чего-то страстно ожидаемого, но впоследствии на радостях любой развязки люди не слишком огорчатся недостаточной товарностью достигнутого применительно к его национальной себестоимости.

В благодарность за теплоту и ласку, щадя стариковское время, Вадим заодно и вкратце поделился своими взглядами на жизнеустройство вселенной. Если все живое состоит из микроскопических, как бы автономных клеток, в свою очередь образованных взаимодействием еще более мелких, то позволительно думать, что и мы сами входим в состав старших, по масштабной разности даже не подозреваемых нами организмов, чем и затрудняется до сих пор наше с ними соприкосновенье. Ввиду того, что в равных условиях, создавая живые существа, природа пользуется на пределе совершенства и мильонолетней практикой проверенными изобретениями, вроде топологии органов, стереоскопического зрения или ходульно-радиальных, к тому же идеально подрессоренных ног — в работе куда экономичнее пресловутого колеса, то не исключаются и родственная у нас с ними генетическая конституция и сходная телесная упаковка... Словом, пространство во все стороны буквально кишит существованьями с соблюденьем все возрастающих интервалов, разумеется. И якобы лишь таким допу-щеньем дано людям при жизни заглянуть за рубеж познаваемости в ту мнимоиррациональную реальность.

С вежливой похвалой отозвавшись о проницательности юного друга, отставной профессор от лица Анаксимандра, Лукреция и Эпикура поблагодарил его за моральную поддержку их домыслов о множественности миров в отличие от некоего Ньютона, который в силу природной застенчивости, что ли, воздержался от предания гласности своей версии о перенаселенности мирозданья. Сарказм оценки дошел до Вадима с запозданьем, только когда старик, правда, уже в смягченном тоне указал, что цитата уместна лишь в случае абсолютной пригонки к тексту, — речь шла о неосмотрительном парафразе Зенона.

— ...но тут, если взглянуть на вещи с вашей изнанки, на ум приходят вслух весьма несвоевременные мысли. Тогда супруга моя, с тоской созерцая неотступно подслушивающий квадрат в углу, шепчет мне на иностранном диалекте о сенильной деградации интеллекта, выражающейся в стариковской болтливости. И вот сменившая древнюю веру в небесный рай социалистическая идея, успешно превратившая прежнюю Россию в обширный котлован под всемирный край братства, замахивается на беспощадный естественный отбор с выходом в бессмертие под спасительную сень инстинкта, меж тем как проблема множества заставит ближайших потомков всерьез задуматься о бескровном способе его ужесточения. Ибо только он контролирует безотчетную деятельность движущей триады — мышление, собственность, материнство. Причем наивная ярость утопистов обрушилась на стяжательскую одержимость богачей, показавших повседневным ограблением слабейших гадкий и потому лишь ничем не искореняемый азарт корысти, что под внешностью дедовской заботы о паразитарном благоденствии внучат таится не социальный, а сугубо биологический стимул, работающий на продление вида любой ценой и сквозь любые бури до скончания веков. На повестку дня ставится вопрос: можно ли вечные и только разумной регулировке подлежащие стихии жизни, на манер электричества, подчинять даже великим идеям, имеющим обыкновение стареть, как люди, звезды, боги? Кстати, остальные оба члена могущественной бригады, своевременно неукрощенные, тоже могут натворить немало бед в плане всяких пандемических бредней или саранчового нашествия младенцев. Планомерно иссекая зловредный ген из человеческой породы, мы уже достигли заметных успехов, надо полагать, однажды по совокупности последствий одержанной победы прозревший мир, если только не свинья, земно поклонится России за жертвенный подвиг ее поучительного эксперимента.

— В программном гимне изложенная мечта голодных и рабов о праведной жизни с заменой миражных чудес реальным, поровну на всех пайковым счастьем осуществится любой ценой и в случае повторных потрясений даже в обозримые сроки. И так как верховный закон естественного отбора, вслепую охраняющий живность земную от вырожденья, не способен избавить человечество с его нравственно износившейся цивилизацией от засорения иною, социального профиля, дурной породой, то на развалинах старого мира воцарившаяся доктрина обездоленных сразу по иссечении имущественных крайностей неотвратимо попытается заодно обеспечить себя от роковых общественных противоречий, порождаемых обычным, в поисках лучших вариантов, отклонением природы от приемлемого эталона. Во всеоружии подобострастных наук, но уже без насильственной выбраковки гениев она примется за искоренение всяческого, в биологическом аспекте, превосходства одной особи над другою, интеллектуального в особенности. Ибо именно оно, изобретая излишние потребности без гарантии всеобщего коммунального их удовлетворения, или продлевая бесполезную старость избранников ценою поддержки свежих сил, или преступно отвлекая рабочий порыв населения на растлевающие раздумья о всяких мнимостях по ту сторону бытия и тем самым по совокупности далеко не полностью перечисленных обстоятельств, снижая творческий потенциал человечества и без того изнемогшего в непрестанной битве с самим собою, — именно это превосходство преступно тормозит установление в стране единственно разумной гармонии жилья, где весь кодекс общественных добродетелей заранее и навечно вписан в инстинкте едва проклюнувшегося расплода.

Опыт показывает, однако, что в отличие от натурального доменного процесса крупномасштабный социальный переплав, когда заодно с предрассудками выгорают неучтенные генетические сущности, может завершиться чем-то вопреки ультимативной воле сталевара. Если даже допустить, что, постепенно освобождаясь от жестокой опеки естественного отбора, земного притяжения и страха смерти в смене поколений, вдобавок суровой догмой усредненный человек героически освоит смежные планеты для оседлого жительства, благодаря исключительной, в новом биологическом ранге, приспособляемости к любым условиям существования без прежних трагедий переуплотнения вроде моровых поветрий, кровопролитных междоусобиц, душевного изъязвления и той самоубийственной, в трамваях, общежитиях и очередях уже наблюдаемой взаимоненависти, что подобно статическому электричеству возникает при непрестанном истирании чего-либо друг о дружку, то в отдаленной перспективе надмирный братский хозрасчет (чтобы всего хватило на популяцию в целом) поубавит властелинам мира не только пищевой рацион и длительность санаторного пребывания под солнцем, чтоб не замедлялся кругооборот вещества, но и персональную жилплощадь сообразно сократившимся размерам особи.

— Вас понял, — с почтительным холодком кивнул гость. — Но мне почудились у вас, мягко сказать, неприязненные нотки в адрес критикуемого большинства, к которому принадлежим и мы с вами. Позвольте спросить, за какую провинность, кроме честного порыва малость подправить пресловутый естественный отбор, приговариваете вы потомков к столь жалкой участи? Уважаемый профессор имеет предложить что-нибудь более стоящее, понаряднее взамен?