Читаем без скачивания Все источники бездны - Мария Галина

— Господи! — тихо сказал Борис. — Так это пришельцы!

— Да, — подтвердил Завадский, — пришельцы. Только мы так и не знаем, откуда. Может, из другого измерения. А может… произошло что-то вроде короткого замыкания между двумя точками Вселенной.

— В шестьдесят первом? — Борис вскочил, схватил Завадского за отворот пиджака и встряхнул. — И вы, мерзавцы, скрывали это столько лет… Ах, вы…

Павел встал между ними.

— Нет, — сказал он, — так не выйдет. Отпусти его. И успокойся. А вы, — обернулся он к Завадскому, — давайте-ка с самого начала.

— С самого начала… — Завадский задумался. — Тогда надо начать с тех самых ядерных испытаний. Я курировал научную часть проекта.

Он помолчал, углубившись в воспоминания.

— Мы провели тогда серию взрывов, — сказал наконец он. — Собственно… испытаний такой мощности у нас больше не проводилось. Ни до, ни после. Ну вот, после испытаний мне положили на стол данные — выход энергии был меньше расчетного. Куда-то же она должна была деваться… Вот мы и ломали голову, куда. А вскоре открылось первое «окно».

— «Окно»? — переспросил Павел.

— Ну, вот эта зона проницаемости… Ах да, вы же ее не видели. Зона перехода из одного мира в другой. Там какие-то совершенно особые физические условия, мы так и не знаем, какие. Первое «окно» неподалеку отсюда открылось, на побережье Белого моря. И патрульный вертолет заметил. Перепугались мы дико. Оцепили его, шарахнули по нему ядерным зарядом… А потом, когда прочесывали местность поблизости, нашли первого Наблюдателя. Мертвого. Он обгорел, фонил дико… Но успел уйти довольно далеко от места поражения. Единственная биологическая лаборатория поблизости была в Кандалакше. Мы потащили его туда. К Гаспаряну. Он был одним из самых сильных специалистов в то время. Мы не знали, что он обнаружит, но, когда он представил нам данные, поняли, что нужно предложить какую-то официальную версию. Ведь это был нечеловеческий организм. Очень похож на человека, но подделка. Понятно, что Гаспарян не мог не заинтересоваться. Вот мы и подкинули ему эту версию с проектом «Адам». Он ее принял.

— А на самом деле… — подтолкнул Павел.

— Потом появились другие. Они сами отыскали нас. Следующее «окно» открылось в совершенно пустынной местности, его никто не засек. Они знали довольно много — похоже, наблюдали за нами достаточно давно. Но до взрыва сами проникать сюда не могли. Вернее, могли, но…

Он задумался.

— По одной из версий, такие «окна» открывались и раньше. Самопроизвольно. После крупных природных катаклизмов — землетрясений, скажем… Но предсказать, где и когда они возникнут, не могли ни мы, ни они.

— Вы хотите сказать, они и раньше проникали в наш мир?

— Да. Наверняка. Иначе бы они так хорошо тут не ориентировались. Но это происходило эпизодически. Непредсказуемо. А тут — такая удача.

— А сами они не могли пробиться?

Он покачал головой.

— Нет. Почему-то у них не получалось. Может, на это требуется слишком много энергии, которую их мир дать не в состоянии. А может, по одной из гипотез, проникнуть сюда они могут лишь в определенные моменты, когда наши миры сближаются, — ну, если представить себе, скажем, два поплавка на волнах, которые то сходятся, то расходятся. Чем ближе они друг к другу, тем больше вероятность прорыва. И если при этом сообщить одному из них дополнительный энергетический импульс…

— Подтолкнуть чуть-чуть, — подсказал Борис.

— Да. Только это очень редко происходит. Такое совпадение условий. А тут — взрыв был мощный да еще, видимо, наложился на колебания пространственно-временного континуума… Возникло что-то вроде резонанса…

— Красиво звучит, — задумчиво сказал журналист.

— Была такая версия, — повторил Завадский.

— Чья? Ваша? Или это они вам рассказали?

Тот покачал головой.

— Наша. От них мы ничего не добились. Может, там и сами не знают, что при этом происходит. А может, не говорят всего…

— И эти «окна» открываются всегда в одном и том же месте? — поинтересовался Павел.

— Да. Необязательно там, где наблюдался первоначальный энергетический всплеск, но чаще всего поблизости. Во всяком случае, нам известны по крайней мере три такие стабильные точки. Туда- то так просто не пройдешь — закрытая территория. Но есть еще и несколько блуждающих «окон» — то там, то здесь. Вот это, например.

Сначала «окна» открывались довольно часто. И держались подолгу — по нескольку часов. А теперь появляются все реже. И почти сразу закрываются. Что-то вроде затухающих колебаний. Если там не найдут какой-то способ подкачать энергию… я думаю, «окна» могут скоро и вовсе закрыться.

— И это?

— Естественно.

— Вы ведь заранее знали, что оно тут появится, — заметил Борис.

Завадский кивнул.

— Еще когда частота их появления была достаточно высокой, один из моих специалистов ухитрился составить что-то вроде графика. Прогноза. Начинали-то все мы. Мы стояли у истоков контакта. А потом инициативу перехватило другое ведомство. Они затребовали себе все данные — я им все и отдал: первичные материалы, протоколы наблюдений, все… А это — это была всего лишь идея. Формально я оставался консультантом Проекта. И все расчеты такого рода хранились у меня.

Он вздохнул.

— Этот парень, который рассчитал кривую затухания, — он был просто гений. Но это была его последняя работа — он уже стоял одной ногой в могиле. Облучился во время испытаний. Помню, как он был счастлив, что успел увидеть все это своими глазами… Кстати, он же выдвинул предположение, что все «окна» там, на той стороне, сходятся в одной точке. И что камера перехода находится именно там. Одна-единственная.

— Ну и какого черта вы полезли ее взрывать? — спросил Борис. — К братьям-то по разуму?

— Господи, — горячо сказал Завадский, — неужели вы не понимаете? Какие там братья! Мы же так и не поняли, что им тут нужно. Но подгребли все под себя — боялись, что они к американцам полезут. «Крышу» им обеспечили. Дали возможность проводить здесь свои исследования. А что взамен? Технологии мы от них получили новые? Черта с два! Они, понимаете ли, выполняют для нас всякую черную работу… Да теперь еще, похоже, не только для нас. Мы вступили в сделку с дьяволом, говорю я вам…

— Может, вы преувеличиваете, — Борис с сомнением поглядел на него. — Да и с чего вы взяли, что они такие уж зловредные? Может, им просто любопытно, что тут делается, вот они и наблюдают!

— Как же, — горько сказал военный, — вы хоть раз пробовали с ними говорить, с Наблюдателями?

— Вот он пробовал. — Борис указал на Павла. — Ну и что? Мерзкий тип, но не хуже наших, родных, уж извиняюсь.

— Ребра-то мне не инопланетяне ломали, — угрюмо сказал Павел, — не человечки зеленые.

— Они вышли с нами на контакт, да, — вздохнул Завадский, — но они-то знают о нас почти все… а вот мы о них — практически ничего. К себе они никого и близко не подпустят. Тот, погибший, Наблюдатель был одним-единственным, которого мы смогли хоть как-то исследовать. И что там, за «окном», делается, они ведь тоже не говорят.

— Суперцивилизация? — заинтересовался Борис.

— Они так утверждают. Ну а нам-то какая от того польза? Мы и со своими-то достижениями справиться не можем! Взять хоть тот же взрыв на Новой Земле: сколько народу тогда померло — из тех, что потом попали под радиоактивные осадки…

— А может… — неуверенно сказал журналист, — может, им и самим там худо. Вот и пытаются найти новую родину.

— Почему вы так думаете? — недоверчиво спросил Завадский.

— Интуиция, скажем так…

— Ну, не знаю… — задумчиво покачал головой военный. — Вы ведь поглядите… скажем, эти зонды, которые они иногда сюда высылают, — мы так и не добрались ни до одного из них; ведь просто чудеса какие-то…

— Но «окно»-то пробили мы, не они, — возразил Павел. — Вы же сами говорите — удерживать их открытыми они все-таки не могут. И сами они — уж до чего живучие, просто что-то невероятное… а ведь все равно что-то с ними в конце концов делается.

— Это верно, — вздохнул Завадский. — Периодически Наблюдатели должны какое-то время проводить там, за «окном»… подзаряжаться, что ли, не знаю… А может, вы и правы, может, они — просто последыши другой, могущественной цивилизации. Освоили азы чужих достижений и пользуются… или загадили свой мир настолько, что уже не могут там жить… вот и лезут сюда… А может, и не только свой мир — множество таких миров. Просто уж так им подфартило, что мы сами расчистили им дорогу.

— Да чего вы так волнуетесь? — удивился лесник. — Вы же сами говорили, что резонанс затухает. А тут они жить долго не могут. Либо они уйдут обратно, либо перемрут к чертовой матери.

— Как же, — горько произнес Завадский. — Они же как стервятники… сидят там и ждут любой возможности, любого шанса. Это, по-вашему, что, последний на земле взрыв был? Последний катаклизм? А если они сами его инспирируют, чтобы удержаться здесь? С их-то возможностями…