Читаем без скачивания Иллюзия - Хью Хауи

В любом случае, колесо на двери не поддавалось. Джульетта тянула его вниз, навалившись всем своим весом, но оно не двигалось. Она шагнула назад. Подвесная скамья возле стены, где чистильщиков перед смертью облачали в комбинезоны, выглядела заманчиво. Джульетта устала от ходьбы и от попыток проникнуть внутрь. Зачем она старается попасть в бункер? Она нерешительно потопталась на месте. Что же ей делать дальше?

Ей был необходим воздух. А она по какой-то причине решила, что в бункере он мог остаться. Она обвела взглядом разбросанные кости несчетного количества людей. Сколько их здесь умерло? Кости перемешались, теперь уже не представлялось возможным понять. А черепа? Можно сосчитать черепа и узнать. Джульетта выбросила эту чепуху из головы. Она явно начала терять рассудок.

«Колесо на двери — заклинившая гайка, — произнес далекий внутренний голос. — Заржавевший болт».

А разве она еще в годы ученичества не заработала себе репутацию, научившись откручивать такие болты и гайки?

Джульетта напомнила себе, что проблема решаемая. Смазка, нагрев, рычаг. Вот секреты воздействия на кусок металла, не желающий уступать. У нее не было ничего из этих трех средств, но она все равно осмотрелась. Снова протиснуться в наружную дверь не получится: она знала, что во второй раз не справится — не хватит сил. Значит, придется искать что-нибудь здесь, в шлюзе. Скамейка была подвешена на двух цепях. Джульетта подергала цепи, но не смогла придумать, как их снять и для чего использовать.

В углу она увидела трубу, уходящую вверх и заканчивающуюся несколькими выходными отверстиями. Наверное, по ней подавался аргон. Стиснув трубу, она уперлась ногой в стену и потянула.

Крепление поддалось — токсичный воздух разъел его и ослабил. Джульетта улыбнулась, стиснула зубы и яростно дернула.

Труба оторвалась вверху и согнулась возле пола. Джульетта ощутила внезапный восторг, какой бывает у крысы, наткнувшейся на большой объедок. Ухватившись за освободившийся конец трубы, она принялась сгибать и разгибать его у основания. Металл обязательно сломается, если сгибать его пусть и несильно, но достаточно долго. Ей множество раз доводилось ощущать, как нагревается слабеющая сталь, когда ее гнешь и гнешь, пока она не сломается.

Пот катился по лбу, капал с кончика носа, затуманивал обзор — но она все тянула и толкала, назад и вперед, все яростнее и отчаяннее…

И труба неожиданно сломалась. Джульетта услышала лишь негромкий щелчок, и большой кусок оторвался. Один его конец был смятым и погнутым, другой — целым, круглым. Джульетта вернулась к двери, уже с инструментом. Она пропустила трубу сквозь колесо, оставив длинный конец, почти до самой стены. Обхватив трубу руками в перчатках, она приподнялась, а затем навалилась сверху, коснувшись шлемом двери. И стала ритмичными движениями давить на рычаг, помня, что заклинивший болт высвобождают резкие движения, а не равномерное усилие. Джульетта начала постепенно перемещаться к концу трубы, наблюдая, как та немного пружинит. Ее тревожило, что труба может сломаться раньше, чем уступит дверь.

Добравшись до конца трубы — то есть сделав рычаг максимально длинным, — она навалилась на нее всем весом и размеренно стала толкать вниз. Труба все-таки треснула, и Джульетта выругалась. В следующий момент раздался лязг, показавшийся громким даже в шлеме, и она рухнула на пол, больно ударившись локтем.

Труба была под ней, упиралась в ребра. Джульетта с трудом перевела дыхание. Пот капал на щиток шлема. Поднявшись, она увидела, что это не труба сломалась. Сперва Джульетта решила, что железяка выскользнула, но та по-прежнему торчала, пропущенная через большое колесо.

Не веря собственным глазам, Джульетта вытащила трубу с другой стороны. Потом ухватилась за поперечные рукоятки колеса, навалилась на них…

И колесо… провернулось.

37

Нам неприятностей не избежать,

И в жилах закипает кровь от зноя.

Уокер кое-как добрался до конца коридора. Теперь ему предстояло покинуть уютную тесноту и выйти в просторный вестибюль у входа в механический отдел. Уокер увидел, что в вестибюле полно молодых «теней». Они держались группами и перешептывались. Трое мальчиков играли возле стены в кости на читы. Уокер расслышал голоса, доносившиеся из столовой на другом конце вестибюля. Наставники отослали молодых учеников подальше, чтобы спокойно обсудить взрослые темы. Уокер набрал в грудь воздуха и торопливо двинулся через ненавистное открытое пространство, сосредоточиваясь на каждом шаге, через силу заставляя себя переставлять ноги. Каждый сантиметр пола ему приходилось завоевывать.

Наконец он достиг противоположной стены и с облегчением прижался к ее стальной облицовке. Мальчишки за спиной принялись смеяться, но от страха Уокеру было все равно. Скользя вдоль усеянной заклепками стали, он ухватился за край дверного проема, ведущего в столовую, и втянул себя внутрь. Старик испытал огромное облегчение. Хоть столовая и была в несколько раз больше его мастерской, ее все же плотно заполняла мебель, и здесь сидели знакомые люди. Прислонившись спиной к стене и упершись плечом в открытую створку двери, Уокер почти смог убедить себя, что помещение меньше, чем есть на самом деле. Затем он обессилено опустился на пол и перевел дух. Мужчины и женщины из механического спорили на повышенных тонах, возбужденно отстаивая свои мнения.

— Сейчас у нее уже в любом случае закончился воздух, — доказывал Рик.

— Ты этого не знаешь, — возразила Ширли. Женщина стояла на стуле, желая сравняться с остальными хотя бы ростом. Она обвела взглядом столовую. — Мы ведь не знаем, какие усовершенствования они сделали.

— Потому что нам про это не говорят!

— Возможно, снаружи стало лучше, — предположил кто-то.

После его слов наступила относительная тишина. Наверное, все ждали, не раздастся ли этот же голос вновь. Уокер присмотрелся к глазам тех людей, чьи лица были повернуты в его сторону. В них читалась смесь возбуждения и страха. Двойная очистка избавила от некоторых табу. Молодежь отослали подальше. Взрослые стали более дерзкими и не боялись высказывать запретные мысли.

— А что, если там действительно стало лучше? — спросил кто-то.

— Всего-то за две недели? Да говорю вам, парни, все дело в комбинезонах! Они научились их делать! — Нефтяник Марк обвел взглядом остальных. Глаза у него были злые. — Я в этом уверен. Они довели их до ума, и теперь у нас есть шанс!

— Шанс на что? — прорычал Нокс. Седеющий главный механик сидел за столом, ковыряя ложкой в тарелке с завтраком. — Шанс послать еще больше людей бродить по холмам, пока у них не закончится воздух? — Он покачал головой, облизал ложку и ткнул ею в спорщиков. — Нам не о том надо думать, — заявил он с набитым ртом, — а об этих позорных выборах, о крысозадом мэре и о том, что нас тут, внизу, держат за дураков и ни черта нам не говорят…

— Они не научились делать комбинезоны, — прошептал Уокер, все еще тяжело дыша после пережитого.

— Это мы поддерживаем здесь жизнь, — продолжил Нокс, вытирая бороду. — И что мы получаем? Сломанные пальцы и дерьмовую оплату. А они приходят, уводят наших людей и вышвыривают их наружу ради вида, на который нам плевать! — Он так шарахнул по столу кулачищем, что его тарелка подскочила.

Уокер кашлянул. Он так и сидел на полу, скорчившись и прислонившись к стене. Никто не заметил, как он вошел, никто не услышал его первые слова. Теперь, когда после речи Нокса все испуганно замолчали, он попытался снова.

— Они не научились делать комбинезоны, — повторил Уокер, на этот раз чуть громче.

Его заметила стоящая на стуле Ширли. Она изумленно открыла рот и указала на него пальцем. К Уокеру повернулись десятки голов.

На него уставились. Уокер все еще не до конца отдышался и выглядел, наверное, как умирающий. Молодая водопроводчица Кортни, которая всегда была добра к старику и часто заглядывала в его мастерскую, встала из-за стола и торопливо подошла к Уокеру. Она удивленно прошептала его имя, помогла ему встать, подвела к столу и усадила на свое место.

Нокс отодвинул тарелку и шлепнул ладонью по столу.

— Значит, люди теперь могут просто гулять по тому проклятому месту, так?

Уокер робко поднял взгляд и увидел, что начальник улыбается ему сквозь бороду. На него смотрели еще два-три десятка человек. Уокер слегка помахал им и уставился в столешницу. Его неожиданно окружило слишком много людей.

— Мы тебя разбудили своими воплями, старина? Или ты тоже настроился прогуляться по холмам?

Ширли вскочила со стула:

— Боже мой, извините. Я забыла принести ему завтрак.

Она убежала на кухню за едой, хотя Уокер и махнул ей, чтобы она не ходила. Он еще не проголодался.