Читаем без скачивания Девятая Крепость - Эдуард Катлас

Виктор повалился рядом с Лашаном, потеряв ниточку, связывающую его с реальностью.

Оставшиеся орки сначала остановились, не веря увиденному, а затем побежали. Как они умерли, не смог потом вспомнить никто. Они вообще не помнили ничего, что происходило в следующие минуты. Но когда отряд пришел в себя, трупы последних орков были изрублены на куски.

Маршал запада Тукан «Филин», седовласый воин, не имевший дворянства, но имевший память о десятках битв, в которые он вел армии запада, и шрамы, обезобразившие его лицо, неспешно скакал вдоль колонны движущихся пехотинцев. Жеребец шел легкой рысью, маршал же думал о том, каким образом и откуда орки сумели собрать такую внушительную силу у стен крепости Аанек. В силу своей должности маршал постоянно следил за донесениями, сообщающими о миграциях орков вдоль западных границ, но последнее нападение переворачивало представления о возможностях орков. Не из-за количества нападавших, по сообщению больше шести тысяч, но, прежде всего из-за той скрытности и скорости, с которыми они сумели осадить крепость. Единственный сокол, прилетевший из третьей крепости, нес донесение о примерно шести тысячах орков, неожиданно осадивших ее стены, и предположения о том, что эта цифра может оказаться не окончательно. Ввиду этого глубоко уважаемый маршалом баронет Владимир просил подкрепление.

Маршал, чутье которого не раз помогало удержать западные границы, решил вывести из города практически весь гарнизон, застоявшийся, как он считал, без дела. И сейчас он скакал мимо колонны, составлявшей более семи тысяч пехотинцев, к которым нужно было добавить еще почти тысячу легкой кавалерии и пять сотен тяжелых конных рыцарей. Закованных в латы рыцарей маршал взял скорее из необходимости размять их застоявшихся лошадей, чем из реальной веры в то, что они могут быть полезны на границе, сплошь заросшей лесами. В таких местах тяжелая кавалерия была легко уязвима. Значительно больше он полагался на возможности легкой кавалерии, которую на западе называли «пешими кавалеристами», за их умение мгновенно спешиваться и организовывать глухую оборону, ощетинившись железом.

Заметив пыль от лошади вестового далеко впереди, Филин пришпорил коня. Свое прозвище, практически превратившееся в родовое имя, он получил за мудрость и необычайную зоркость, как считал он сам. И за любимую привычку неподвижно сидеть часами на советах, лишь иногда поворачивая голову, как добавляли злые языки.

Вестовой вздыбил лошадь, заставив жеребца Тукана отшатнуться. Не заметив этого, юноша, явно младший отпрыск дворянского рода, начал докладывать:

— Мой командир, передовые отряды столкнулись с группой людей в миле отсюда. Похоже это рейнджеры из третьей крепости, шедшие навстречу нам. Похоже, они пробирались всю ночь. Они все в крови, большая часть ранена, и… — вестовой заколебался, не зная, как лучше выразить свою мысль — и, похоже, слегка невменяемы. Они несли на себе трех раненых и одного мертвого. Уже остывшее тело. Они ни с кем не хотят говорить, требуют немедленного разговора с вами и еще…

Вестовой сглотнул, пытаясь перебороть страх перед магом, который очень редко выходил из своей башни в Рамангаре, но сейчас скакал рядом с маршалом, что вносило сумятицу в умы младших офицеров, никогда не видевших возможностей магии, но боявшихся их.

— И еще они требуют к себе волшебника. Немедленно… — последнее слово юноша произнес, склонившись в поклоне, чтобы скрыть ужас, которым блестели его глаза.

Маг ухмыльнулся,

— Немедленно говоришь. Что же, господин маршал… Не следует ли нам посмотреть на этих людей? Немедленно. — Улыбка мага стала еще шире.

Маршал пришпорил коня и перешел в галоп.

Они подскакали к восьми воинам, сидящим вокруг костра. Окружающие их легкие пехотинцы маршала встали, отдавая приветствие командиру, но восемь воинов продолжали сидеть, лишь один невысокий юноша, еще совсем мальчик, встал и направился в сторону маршала.

Один из офицеров кинулся было призвать к порядку незнакомых воинов, но был остановлен повелительным жестом спешивающегося маршала.

— Пусть сидят. Им сейчас не до субординации.

Юноша прошел мимо маршала и схватился за узды лошади мага:

— Уважаемый волшебник, вы должны посмотреть на нашего товарища. Он не приходит в сознание и едва дышит.

— Почему ты считаешь, что на него должен посмотреть я, а не лекари? — Спросил Т"Асмерин, потомственный маг Рамангара.

— Потому что он тоже волшебник, вот почему. Он потерял сознание во время последнего заклинания вчера вечером. Просто упал и больше не шевелился. Лекари только разводят руками.

— Откуда взяться магу среди маленькой группы рейнджеров?

— Ну, он не совсем маг, он ученик мага. Ученик волшебника З"Вентуса из Прокриона. А мы не рейнджеры, мы отряд принца Грегора, — ответил Ким, махнув рукой в сторону своих товарищей. — Так вы посмотрите?

— Конечно, юноша, я посмотрю, — маг направился в сторону развернутой палатки лекарей.

— Странные дела творятся, с каких пор ученики магов бегают по лесам, без армии и без учителя, — бормотал на ходу волшебник, — Я так и знал, что З"Вентус когда-нибудь свихнется после одного из своих экспериментов.

— Прошу меня простить, — развернулся Ким в сторону терпеливо молчащего маршала, — мы шли вам навстречу с сообщением из третьей крепости. Командир гарнизона передает, что почти десять тысяч орков осаждает его крепость, и, несмотря на подкрепление, прибывшее из Азгара, каждый день на счету. Он не уверен, что крепость выстоит даже сегодняшний день, маршал. — Ким поклонился.

Маршал кивнул, положил руку на плечо юноши и сказал:

— Я скорблю вместе с тобой о твоих товарищах. Ты будешь хорошим воином, и твоя скорбь сделает тебя сильнее.

Развернувшись к офицерам, он произнес: — Вестовых ко мне. Пора показать оркам нашу силу.

К сидящему рядом с Виктором волшебнику подошел Мугра.

Маг положил руку на лоб ученика и взглянул на присевшего рядом воина:

— Он плох. Я помог ему, чем смог, но сейчас его судьба в руках богов, а не моих. По вашим описаниям, он выбросил заклинание, на которое у него не было ни энергии, ни знаний. Я вообще плохо представляю, как такое возможно — зажечь кровь в живом теле. Я бы очень хотел поговорить с ним об этом. Мне такие заклинания недоступны.

— Что может ему помочь?

— Сейчас ему может помочь только Локо, и никто больше. Маг, находящийся в состоянии сильного потрясения, или ярости, может разбить все барьеры, ограничивающие его и произнести заклинание, недоступное ему в нормальном состоянии. После этого маг умирает, почти всегда. Известны лишь несколько случаев, когда маги сумели выжить после такого. Если он выживет, то либо потеряет свою силу, либо она значительно увеличится. Но повлиять на исход мы не может. Он все еще может умереть.