Читаем без скачивания Мы созданы из моментов (ЛП) - Маклейн Молли

— Что ты делаешь? — Он бросает любопытный взгляд через плечо.

— Просто смотрю фильм, парень из братства.

Джесси морщит брови, но как только мои пальцы проникают в его волосы, все исчезает. На самом деле, он вздрагивает, и тихое, но слышное «блядь», которое слетает с его губ, становится музыкой для моих ушей.

— О, Боже, это потрясающе, — стонет он несколько минут спустя, его голова и шея уже как желе в моих руках.

— Ты должен смотреть фильм, — поддразниваю я.

— К черту фильм. На самом деле, к черту все, что не это.

Я тихонько смеюсь.

— Я же говорила тебе, что это будет все, что тебе нужно.

— Ммм. Я могу привыкнуть к этому.

Я тоже.

— Сядь немного повыше. Я возьмусь и за твои плечи. — Я легонько подталкиваю его, и он сдвигается вперед, чтобы я могла поработать пальцами над его мышцами. — Ты такой напряженный.

— Не могу представить, почему, — бормочет он, позволяя своему подбородку опуститься на грудь с удовлетворенным стоном. Мне нравится, что он остался и что позволяет мне делать это для него, но я бы солгала, если бы сказала, что прикосновения к нему не делают кое-что и для меня.

— Ты хочешь снять рубашку, чтобы я могла размять тебя получше?

Низкий смех раздается в его груди, и я чувствую его на всем пути по его спине.

— Только если ты снимешь свою, когда придет очередь.

О, Боже. Мысль о том, чтобы остаться с ним полуобнаженной? Я буду думать об этом позже, когда останусь одна.

— У меня нет очереди. Сегодняшний вечер посвящен тебе.

— Нет, если мне есть, что сказать по этому поводу. — И с этим он тянется за голову и срывает с себя рубашку. — Судьба решена, детка. Теперь ты ничего не можешь с этим поделать.

— Ага.

Мое тело сотрясается от смеха, когда я впиваюсь подушечками своих пальцев в каждую мышцу и сухожилие, до которых могу дотянуться из этой позиции. Он всегда был крупным парнем с широкими плечами и огромными мышцами, но сейчас он еще больше.

Теперь он более внушительный и более зрелый.

— Ты больше, чем я помню, — признаюсь я, надавливая большими пальцами на впадины вдоль каждой стороны его позвоночника.

— Да? Ты хочешь сказать, что я толстый?

— Нет! — Боже, если я еще посмеюсь сегодня, завтра у меня будут болеть щеки. — Ты просто больше.

— Хм. — Джесси руками обхватывает мои ноги по бокам, мягко дергая. — Я думаю, пришло время поменяться местами.

— О, нет. Я серьезно говорила о том, что эта ночь будет посвящена тебе.

Он фыркает и садится вперед, поворачиваясь на коленях лицом ко мне. Гостиная освещена только светом кухонного светильника и телевизора, который мы больше не смотрим, но невозможно не заметить затуманенный взгляд его глаз, когда тот скользит руками от моих коленей к бедрам, подталкивая меня вперед, пока мои ноги не оказываются по обе стороны его голой груди.

— Привет, — пищу я, и дикая улыбка приподнимает один уголок его рта.

— Давай кое-что проясним, городская девчонка, — хрипит он. — Прикосновение к тебе на сто, блядь, процентов будет и для меня тоже.

— О. — То есть, вот так вот…

Его голодный взгляд падает на мой рот, и его ноздри раздуваются.

— Но есть еще кое-что, что ты должна знать.

— Хорошо.

— Ты мне ничего не должна. Я делаю то, что делаю, потому что этот ребенок — моя жизнь.

— Я знаю, но…

Он прижимает указательный палец к моим губам.

— Я еще не закончил.

Я сглатываю и киваю, тепло распространяется по моему телу, как медленно разгорающийся лесной пожар.

— Одна тысяча четыреста семьдесят четыре дня, Хейден. Вот как долго я ждал тебя. — Он касается своим носом моего, пальцами глубже впивается в мои бедра, а его дыхание танцует на моем лице. — Я делаю то, что делаю, для него, но я делаю это и для тебя тоже.

Святое дерьмо. Волна эмоций тяжело и быстро поднимается в моем горле, и я задыхаюсь от рыданий.

Его лицо на секунду искажается, но быстро снова становится свирепым.

— Я не знаю, что ты здесь делаешь, но я обещаю тебе это…

— У него был свой шанс, и теперь я хочу получить свой.

ДЖЕССИ

Она обвивает руками мою шею, а ее сладкие губы прижимаются к моим в первом поцелуе, который мы разделили, кажется, целую вечность назад. У нее вкус красного вина и пятилетней сдерживаемой потребности, которую я более чем счастлив облегчить.

— Джесси. — Мое имя, шепот на этих засахаренных губах, когда она скользит руками в мои волосы и крепко накручивает их. — Я никогда не знала, — вздыхает она, и я не совсем понимаю, что она имеет в виду, но мне все равно. Все, что имеет значение, это мы, прямо здесь, прямо сейчас, в этот момент.

— Я скучал по тебе. — Притягиваю ее к себе, отчаянно желая получить от нее как можно больше. — Я видел тебя раз в две недели, но все равно чертовски скучал по тебе.

Она кивает, и слеза скатывается по ее щеке.

— Я знаю, и мне очень жаль.

Качаю головой, а затем смахиваю извинения поцелуем. Я слишком долго жил прошлым, и с меня хватит. Мне плевать на то, что было раньше, меня волнует только то, куда мы пойдем дальше.

— Я хочу чувствовать тебя ближе, — хриплю я, потянувшись к подолу ее толстовки. Хочу, чтобы ее кожа касалась моей. Хочу почувствовать биение ее сердца. — Можно мне?

— Ммм, — кивает она и прерывает поцелуй ровно настолько, чтобы поднять руки, а я мог стянуть толстовку через ее голову. Как только та исчезает, Хейден снова возвращается, ее пропитанный вином язык дразнит мой, прежде чем она перемещается к моей челюсти и уху, и обратно.

Мне чертовски нравится, что она так же страстно желает меня, как и я ее. Что она старалась изо всех сил ради меня сегодня вечером, а теперь дарит мне это.

Со стоном прижимаюсь к ее губам, руками скольжу вверх по ее грудной клетке и останавливаюсь под изгибом ее груди на том, что я могу описать только как самый тонкий, кружевной бюстгальтер, который я когда-либо видел.

Я отстраняюсь, чтобы получше рассмотреть, и, черт возьми, ее соски, блядь, прямо там, темные и острые, под бледным, полупрозрачным кружевом.

Мой член, который стал твердым с той секунды, как она коснулась моих волос, пульсирует, в то же время у меня во рту начинает скапливаться слюна. Я знал, что ее тело изменилось, но и понятия не имел, что она может быть еще красивее, чем в моих воспоминаниях.

Дыша немного быстрее, я поднимаю взгляд и вижу, что она кусает уголок губы, ее ресницы опущены над темными, голодными глазами.

— Прикоснись ко мне, — шепчет она, проводя пальцами по одному из этих аппетитных сосков и задыхаясь в ответ на собственные прикосновения.

Дикое рычание вырывается из моего нутра, и я возвращаю к ее рту, в то время как жадными руками заменяю ее. Большими пальцами глажу эти прелестные вершины, ладонями ищу их, заставляя ее содрогаться от прикосновений.

Она такая чертовски мягкая. Полнее, чем я помню, но я уже знал это. Наблюдал, как менялось ее тело во время беременности, и, хотя видел ее всего несколько раз на УЗИ, на которые она меня приглашала, ее тело стало для меня навязчивой идеей. Мне нравилось любоваться ею на расстоянии, зная, что именно благодаря моему ребенку она так расцвела. Еще больше мне нравится то, что сейчас она позволяет мне прикасаться к ней.

— Джесси, — снова хнычет она, и это все приглашение, которое мне нужно. Я стягиваю кружева, наклоняюсь и беру один из ее сосков языком, губами и зубами, посасывая и покусывая, пока ее бедра не поднимаются с дивана и не упираются в мою грудь, все еще расположенную между ее ног. Я чувствую жар ее киски на своей коже, и мой член пульсирует в ответ.

Я переключаюсь на другую грудь, когда ее голова откидывается назад, и она стонет, ноготками царапают мою кожу, а все ее тело содрогается от жадного желания. Это сигнал, который я не только запомнил, но и ожидал, потому что он всегда означал одно.

Она готова к большему.

— Хейден. — Ее набухший сосок выскальзывает из моего рта, когда я тянусь вверх, стягиваю ленту с ее пучка и запускаю пальцы в ее волосы. — Детка, посмотри на меня.