Читаем без скачивания Усы генералиссимуса - Игорь Саксин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рина подошла к нам и, взяв ворох рыжих волос из моей руки, спрятала его в рюкзак.
– Зачем Вы всё-таки меня искали?– спросила Лёля.
– Я искал не Вас, а Вашего мужа,– честно ответил я.
– Для чего?
– Извините, но это я скажу только ему.
– Непременно скажете,– она неожиданно улыбнулась,– вот Зураб и возвращается.
– Зураб?– одновременно переспросили мы с Риной.
– Да, так зовут моего мужа,– пояснила Лёля,– в нём текут русская и грузинская кровь. И в итоге получился грузин с русской фамилией.
Было совершенно непонятно, говорит она серьёзно или шутит.
– А зачем он носит эту форму?– спросил я.
Лёля махнула рукой:
– Кто-то сказал ему, что он вылитый Сталин, вот он и нашёл себе забаву. А я совсем не против его безобидного увлечения.
Машина остановилась рядом с нами.
– Пойдёмте,– сказала Лёля,– думаю, он уже перестал сердиться.
Она села на переднее сиденье, а мы с Риной устроились рядом с детьми.
Минут сорок мы ехали по асфальтовой дороге, а потом, подняв клубы пыли, машина свернула на грунтовую дорогу.
Через пять минут показался посёлок, расположенный на берегу большого красивого озера.
Ворота, за которыми виднелся небольшой деревянный крашеный дом, распахнулись автоматически, и мы въехали во двор.
– Это летний гостевой дом,– сказала Лёля, когда мы выбрались из автобуса,– проходите на веранду, будем пить чай. А вы, детвора, идите по своим комнатам, вас я позову позже.
Почти всю веранду занимал круглый стол, вокруг которого стояли резные деревянные скамейки.
– Раковина в углу, можете помыть руки там. Я быстро в дом и сядем, наконец.
– Что скажешь, Шерлок Холмс?– после ухода хозяйки Рина присела на скамейку.– И объясни мне, пожалуйста, зачем был нужен номер со срыванием с себя парика? Хорошо, что я взяла с собой тюбик клея, нам ведь ещё придётся возвращаться в Москву.
– Я уверен, что это он, такое не сыграешь, как не пытайся. Кроме того, ты заметила, что детей зовут так же, как звали детей настоящего Сталина?
– Это не аргумент,– возразила Рина.
– Говорю тебе, она сама может не знать, с кем живёт. Он очень осторожен, особенно если дело касается его семьи. А сделать документы не проблема, любой человек может поменять имя и фамилию, а у него липовых бумажек должно быть столько, что на тысячу жизней хватит.
В этот момент вошла Лёля с подносом в руках.
Она разложила на столе множество вазочек с различным вареньем и тарелочки со всевозможными сладостями.
Сталин принёс большой пирог и электрический чайник.
– Зураб сам пёк,– похвалила мужа хозяйка,– для него этот день особенный. Вчера весь вечер провозился, колдовал над луком и грибами.
Расставив тарелки и приборы, она присела:
– Давайте чайку за знакомство.
– Они ещё не представились,– сказал Зураб, нахмурившись.
– Сейчас исправим эту оплошность,– я протянул ему руку,– Гоша.
– Зураб,– его рукопожатие было крепким.
Я несильно дёрнул Рину за волосы:
– Сними.
Она одним движением сняла парик:
– Екатерина.
Возникла неловкая пауза.
– Прячетесь от кого-то?– Зураб начал нарезать пирог, раскладывая его по тарелкам.
– Наоборот,– ответил я,– ищем того, кто прячется.
Он прищурился:
– Лёля, будь добра, принеси трубку и табак.
Через несколько минут над столом повис густой ароматный дым.
– Вот, никак не бросит,– пожаловалась Лёля.
Зураб добродушно посмотрел на неё.
– Вино нельзя, курить нельзя,– пробурчал он,– хорошо хоть разрешаешь мне детей с тобой делать.
Хозяйка густо покраснела.
– Шучу,– он поцеловал её в щёку.
– А вы муж и жена?– спросила Лёля.
– Нет,– Рина кинула на меня быстрый взгляд,– но собираемся расписаться в самое ближайшее время. Уже и заявление подали.
– Это правильно,– затянулся Зураб,– а то развели моду с гражданскими браками. Не по-людски это, не по-христиански.
Положив трубку на блюдце, он отправил в рот кусочек пирога и несколько крошек повисли на его усах.
Лёля сделала движение, означающее, чтобы он вытер их.
– Что такое?– с недоумением спросил он.
Я понял, что более удобный момент может не представиться:
– Усы генералиссимуса.
Кинув на меня проницательный взгляд, он промолчал, но я не собирался отступать.
Проведя указательным пальцем над своей верхней губой, я громко повторил:
– Усы генералиссимуса.
Он так резко поднялся из-за стола, что зацепил тарелку.
Женщины с испугом смотрели на него.
– Пойдём, Гоша, прогуляемся,– предложил он,– а вы тут посидите, пообщайтесь о своём женском.
Мы вышли из беседки.
В глубине огороженного двора стоял двухэтажный дом, невидимый с дороги.
Участок утопал в цветах и высоких кустарниках.
– Повтори, что ты сказал,– потребовал Зураб.
– Я дважды назвал Вам пароль, думаю, этого достаточно.
– Кто ты такой?
– Я работаю в «Системе», секретной конторе, которую Вы основали перед войной.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь.
– Для чего тогда позвали меня сюда?
Он пожал плечами:
– Чтобы ты не нёс при дамах всякую чушь.
– А я думаю,– парировал я,– Вы просто испугались, что Ваша жена узнает правду о Вас. Она зовёт Вас Зурабом, даже не подозревая, что давно живёт с настоящим товарищем Сталиным.
– Наверное, клей, на котором крепился парик, проник в твой мозг, повредив его. Я всегда был Зурабом. Хочешь, покажу паспорт?
Быстрым шагом он направился к дому.
– Знаю,– крикнул я ему вслед,– что один раз Вы уже обожглись на предательстве, но сейчас от Вашего решения зависит судьба страны. Больше нет времени на эти игры, Вы не спрячетесь, не укроетесь, не переждёте за надёжной стеной, потому что все стены будут разрушены!
Он продолжал движение.
– Подумайте о своих детях! Ведь Вы всю жизнь мечтали иметь семью: крепкую, надёжную, любящую. Именно ради этого Вы забросили все свои политические амбиции, разве не так?
Он взялся за ручку двери.
– Эти люди придут за каждым из нас и всё, что происходило в годы Вашего правления, покажется невинной забавой!
Он медленно повернулся ко мне:
– Что ты знаешь о годах моего правления?
Я поднял руки:
– Прошу, вернитесь, мне так много нужно узнать у Вас.
Он в нерешительности стоял перед дверью:
– Почему я должен тебе верить?
– Я виделся с Власиком, он передал Вам привет, он ждёт встречи. Именно он попросил меня найти Вас.
Мужчина вдруг улыбнулся:
– Этот старый жук всё ещё при делах? Ловко же я обвёл их всех вокруг пальца!
Нервное напряжение, не отпускавшее меня всё утро, вдруг ушло, и я в изнеможении присел на пенёк, стоящий у дорожки.
– Устал, разведчик?– подойдя ко мне, Сталин подал руку.
– Иосиф Виссарионович…
– Тихо,– он прижал палец к губам,– она ничего не должна знать. Я
