Читаем без скачивания Раны чести - Энтони Ричес

Он отвернулся, взял факел у одного из солдат и с грустью посмотрел на это зрелище.

— Выливайте смолу!

Мужчины подняли тяжелые горшки, вытащили затычки и принялись поливать туши животных липкой и вязкой жидкостью. Когда смола закончилась, солдаты взяли новые горшки; вскоре повсюду распространился едкий запах. Солдаты выливали и выливали смолу, пока от испарений у Марка не начали слезиться глаза. Дубн подошел к ближайшей туше, быстро пробормотал молитву себе под нос и опустил факел на мокрую шкуру. Прежде чем вспыхнуть, смола долго дымила, но вскоре пламя побежало по всей груде. Острый запах горящей шерсти раздражал обоняние, но солдаты Девятой в благоговейной тишине смотрели на уничтожение такого огромного богатства. На смену туману пришел дым от костра, солдаты начали кашлять и закрывать лица пропотевшим тряпьем. Центурия еще несколько минут смотрела на разрастающееся пламя; каждый солдат вознаградил себя за усилия, хлебнув пива из кувшинов, найденных на ферме. Строгий Циклоп отвечал за то, чтобы никто не выпил больше разумного среди недружественных земель. Как только все получили свою долю, а некоторые были отправлены обратно возмущенным хранителем пива, Марк вышел из задумчивости.

— Пора уходить. Центурия, построиться для марша!

Солдаты бросились строиться, с привычной легкостью превращая хаос в стройные ряды. Человек пять держали поводья пони, взятых из загонов фермы. Усталый Марк, который все еще немного злился на женщину из-за ее вспышки, обернулся к ней со скупой улыбкой:

— Ну что, госпожа, вы предпочитаете ехать или идти?

Женщина посмотрела на него, потом отошла и забралась на одного из пони.

— Девятая центурия, быстрым шагом… марш!

Вскоре они дошли до фермы. Мука, которой хватило бы на целую армию, лежала в самой большой комнате фермы, облитая душистой янтарной смолой и готовая заполыхать. Дубн с грустной улыбкой бросил в открытую дверь факел, а потом, в угрюмом молчании, повел центурию обратно, на дальний холм. На гребне он ненадолго остановил отряд, чтобы оглянуться на долину; первые лучи восходящего солнца уже заливали окрестные холмы. От пылающих быков и недавно подожженной фермы толстым черным столбом поднимался густой дым, видимый и за двадцать миль. Если поблизости есть вражеский отряд, его предводитель будет спешить сюда изо всех сил. Вероятно, он бросит вперед всех своих конных разведчиков, чтобы выяснить причину пожара. Марк повернулся к своим людям.

— Девятая центурия, это большая победа. Почти наверняка в одном-двух днях марша отсюда находится большой отряд противника, который рассчитывает пополнить свои запасы перед нападением на Вал. Возможно даже, на Холм… И благодаря нам они обнаружат, что мясо уничтожено, мука сгорела, а смола для факелов тоже сожжена. Если только у них нет иного источника продовольствия, им придется отойти на свою территорию в поисках пропитания. А сейчас…

Он сделал эффектную паузу, понимая, что все взгляды прикованы к нему, что сожаления о гибели стольких прекрасных быков уже позабыты. На секунду он ощутил груз ответственности: теперь предстояло привести центурию к родному подразделению без потерь.

— …мы должны подумать о себе. Вполне возможно, пока мы говорим, вражеские разведчики уже движутся к ферме, и их может хватить, чтобы справиться с нами на открытой местности. Поэтому я намереваюсь сделать марш-бросок к Валу и оставить его между нами и любой потенциальной угрозой. — Марк усмехнулся по-волчьи. — Сейчас нам очень пригодятся наши тренировки. Мы будем завтракать на цивилизованной стороне Вала. Уходим через две минуты, так что собирайтесь и приготовьтесь к бегу.

Солдаты принялись за дело, подтягивая ремни и проверяя состояние обуви. Как только центурия двинется, любой солдат, у которого что-то упадет или разболтаются сапоги, будет вынужден отстать, а потом бежать в два раза быстрее, чтобы догнать колонну. Марк отвел Дубна в сторону и прошептал ему на ухо:

— Нам нужно знать, что здесь будет происходить в ближайшие пару часов. Выбери хорошего бегуна, забери у него часть снаряжения и найди подходящее место, откуда виден пожар. Пусть ждет до полудня, потом собирается и догоняет нас у Вала.

Оптион молча кивнул, бдительно следя за деятельностью центурии. Девятая в прохладном утреннем воздухе трусцой направилась к Валу. Было слишком рано, и солнце еще не припекало. Оглядываясь назад, даже в десяти милях от фермы, Марк поражался размерам столба дыма. Тот вздымался к небу, а потом, встретившись с потоками воздуха на высоте нескольких тысяч футов, изгибался вбок. Марк криво усмехнулся. Кто знает, какой эффект этот знак окажет по их сторону Вала и за что его могут принять… По крайней мере юноша ожидал встретить дружеские лица, как только Девятая перейдет границу. По всей вероятности, разведчики мчатся к этой точке и с востока, и с запада.

К середине утра они достигли места, где ранее пересекали Стену, и разбили временный лагерь на южной стороне Вала. Марк распорядился достать полевые рационы и предался излишествам, добавив к сушеному мясу и остаткам вчерашнего хлеба немного солений из горшка, который Антенох сунул в свой ранец. Потом юноша вскарабкался на стену, чтобы осмотреть территорию к северу, и увидел свет у подножия дымного столба. Скорее всего, огонь пожирал хозяйственные постройки. Вершина столба размылась на десяток миль, превратилась в грязное пятно на голубом небе, которое медленно рассеивалось под легким ветерком. Земля перед Валом плавно поднималась на несколько сотен ярдов, а потом круто спускалась к далекой линии деревьев. С того склона, подумал Марк, невозможно увидеть Вал.

Он спустился обратно и подошел к женщине, завтракавшей в одиночестве. Ее охраняли те же два солдата, которые были с ней во время ее предрассветного бдения при умирающем. Марк отпустил солдат и, поскольку она не выказывала желания встать ему навстречу, присел с ней рядом. Сейчас он впервые увидел ее при свете дня. На лице виднелись следы суровых побоев, и довольно свежих: синяки уже почти сошли, но их тени все еще были заметны на скулах и подбородке.

— Госпожа, мы не были формально представлены…

Она озадаченно посмотрела на него, потом протянула руку. Марк заметил обручальное кольцо.

— Ваш муж, должно быть, беспокоится…

— Сильно сомневаюсь. Из-за него я здесь.

Он уловил интонацию ее ответа и сменил тему разговора.

— Марк Валерий Аквила к вашим услугам… хотя я не назывался этим именем уже три месяца.

Она впервые улыбнулась, возможно, его формальности.

— Когда я покидала Рим, братья Валерия Аквилы были среди самых уважаемых сенаторов города. Мой отец часто говорил о них. Что вас с ними связывает?