Читаем без скачивания Петр Столыпин. Последний русский дворянин - Сергей Валерьевич Кисин

важному назначена»? Вряд ли. Борьба за власть не предполагает бескорыстия и самоотречения. В ней важен лишь результат, а Родину можно разыграть лишь как козырную карту в этой борьбе. Как показало уже ближайшее будущее, и продать ее для достижения власти никто не побрезговал.

Национальная идея

Однако для выстраивания сильного государства прежде всего необходима сильная держава с устойчивой национальной идеей. Расшатанная революционным вихрем страна, где вдруг всплыли сепаратистские тенденции на окраинах, где, пользуясь разгулом анархии, безнаказанностью и импотенцией местных властей, подняли голову «младшие братья», затребовавшие своей доли в дележе имперского пирога, напоминала цинготную челюсть, где каждый зуб жил собственной жизнью, угрожая выпасть при любом неосторожном движении. Польша, Финляндия, Кавказ, Средняя Азия, Прибалтика вдруг задумались о собственном «величии» и ущемлении империей их «национальной гордости». А для поддержания «гордости» обычно пускают Большую Кровь – как в Баку, на Тереке, в Семиречье, на Висле и в повсеместных еврейских погромах. Супердержава, которую 400 лет кровавыми нитками сшивали Рюриковичи-Романовы, трещала по швам и готова была расползтись на лоскуты. И если Столыпин в «силовой фазе» подавил открытые вылазки сепаратистов, то просто оставить все как есть было бы крайне неосмотрительно. И в первую очередь ему, националисту по натуре и монархисту по убеждению, предстояло укрепить позиции русскоязычного населения. Лучше всего это сделала бы нормальная (а не маниакально-квасная) национальная русская партия, способная защищать интересы «титульной нации» во всех созданных демократических институтах. Не правда ли, очень современно звучит?

Ну и само собой, не обязательно быть «великорусским шовинистом», чтобы осознать, что империя будет держаться, богатеть и противостоять внешним врагам не на поляках, финнах, кавказцах, среднеазиатах и иже с ними. С ними она как раз-таки быстрее рухнет. Империя росла и крепла за счет русского мужика, который не закатывал геноцид индейцам, как в США, не загонял «очистительными кострами» инквизиции ацтеков и инков в католицизм, как испанские короли, не опустошал целые континенты, как традиционно «либеральные» монархи Англии и Франции, не вырезал под корень племена гереро, как дядя русского императора германский кайзер Вильгельм. Он упорно занимался внутренней колонизацией громадной территории, которую предки, возможно того и не подозревая, с лихвой «нарезали» ему, саблей очертив самые протяженные границы в мире. При этом практически везде сумев мирно ужиться с автохтонным населением и принеся ему не «мир, но меч», а собственный хозяйственный опыт и достижения тогдашней цивилизации. В этом отношении Россия здорово походила на Римскую империю эпохи расцвета с ее идеологией мирной интеграции покоренных народов.

В то же время премьер был прагматиком, а не фанатиком. Он понимал, что следовало разобраться с тем, что «плохо лежит», никак не интегрируется в империю и с чем рано или поздно все равно придется расстаться. «Плохо лежали» в первую очередь два традиционно антирусских региона империи – Финляндия и Польша. Оба пользовались особыми правами и относительной долей автономии (у первой были даже собственная конституция, сенат и сейм). Оба этим злоупотребляли во вред центральному правительству. В ходе Русско-японской войны контрразведка отмечала ряд контактов левых элементов Финляндии и Польши со шпионами страны микадо, которые даже финансировали подрывную деятельность в этих автономиях в ущерб России. Известен факт поездки тогда еще лидера местной социалистической партии Юзефа Пилсудского в Японию с намерением найти поддержку для восстания в Польше и создания польского легиона из взятых японцами в плен поляков – солдат русской армии.

В ходе революции в России националисты резко активизировались и, к примеру, в Финляндии приняли участие в восстании в крепости Свеаборг, нарушали деятельность железных дорог, арестовывали жандармов. Под видом спортивного общества «Войма» в Финляндии распространялись тысячи винтовок. В шхерах сел на мель пароход «Джон Графтон», на борту которого был обнаружен целый арсенал переправляемого в империю оружия (16 тысяч винтовок, около 3 тысяч револьверов и др.). Инициатором являлся полковник Мотодзиро Акаси, до начала Русско-японской войны – военный атташе Японии в России. Оружие предназначалось для организации восстания в столице представителями «социалистических течений» – эдакие троянские кони Страны восходящего солнца. Этот «проект» большевики впоследствии успешно осуществят уже на деньги германского правительства.

История же с проведением протестной акции перводумцев в Выборге и подавно вывела из себя правительство. И те и другие были занесены в «черный список» Столыпина, согласно которому пора было обрубить крылья «польским орлам» и «финским ястребам». Пора было показать, кто в имперском «доме» хозяин.

Премьер поставил вопрос о правомерности существовавшей в Финляндии конституции, позволявшей ей вести враждебную для России политику и иметь на своей территории центры антирусских революционных партий и террористических формирований (только в 1907 году там прошли 25 «левацких» конференций, готовились десятки покушений, в том числе и взрыв на Аптекарском острове). По существу, Страна Суоми превратилась в некий экстремистский анклав номинально в составе империи, но де-юре, согласно собственной конституции, не подпадающий под действие ее законов.

«Русская точка зрения совершенно ясна, – говорил Столыпин. – Россия не может желать нарушения законных автономных прав Финляндии относительно внутреннего ее законодательства и отдельного административного и судебного ее устройства. Но в общих законодательных вопросах и в некоторых общих вопросах управления должно быть и общее решение совместно с Финляндией, с преобладанием, конечно, державных прав России… Вопрос этот слишком важен; он касается распространения власти государя императора по общеимперским делам через общеимперские учреждения на протяжении и пространстве всей империи. В этом деле не может и не должно быть подозрения, что Россия желает нарушить автономные, дарованные монархами права Финляндии.

В России сила не может стоять выше права! Но нельзя также допускать, чтобы одно упоминание о правах России считалось в Финляндии оскорблением».

Правительство бабахнуло кулаком по столу – 25 сентября 1910 года финляндский сейм был распущен. Согласно новому закону, из сферы финляндского законодательства были исключены вопросы налогообложения, воинской повинности, защиты прав русских подданных, проживающих в Финляндии, суд, охрана государственного порядка, уголовное законодательство и некоторые другие статьи, свободное распоряжение которыми финляндскими властями наносило ущерб российскому самодержавию. Закон фактически утвердил единство и целостность России, сделав Финляндию равноправной частью исторической Русской державы. Увы, всего лишь на какие-то восемь лет…

Тревогу вызывала и исламизация окраин. Как писал Столыпин в сентябре 1909 года обер-прокурору Синода Лукьянову, «мусульманский вопрос в России не может не считаться грозным. Поэтому всякое активное проявление магометанства в той или иной форме или в той или иной части империи заслуживает самого серьезного внимания, самой решительной борьбы со стороны правительства. Возвращаясь к Поволжью и, в частности, к Казанскому краю, я не могу не отметить, что