Читаем без скачивания СМЕРШ в тылу врага. Зафронтовая работа военной контрразведки - Юрий Ленчевский

В зале встает со своего места генерал-лейтенант Железников и в гневе заявляет: «Какие мы выкормыши! Мы вместе с Красной Армией одержали победу над фашистской Германией и спасли страну. Какие мы выкормыши!» Игнатьев сделал вид, что не слышит, но выпады в отношении военных контрразведчиков прекратил.

Заместителем Абакумов был и Мешик Павел Яковлевич.

Мешик Павел Яковлевич (1910–1953 г.). Родился в г. Конотоп Черниговской губернии, в семье служащих. В 1925–1930 гг. работал слесарем. Член ВКП(б) с 1930 г. В 1931–1932 гг. учился в Самарском энергетическом институте, но не окончил его. Образование получил в Высшей школе ОГПУ (1933). В марте 1932 г. принят на работу в ОГПУ, работал помощником уполномоченного, оперативным уполномоченным в Экономическом управлении. В 1937 г. переведен в 3-й (контрразведывательный) отдел Главного управления государственной безопасности (ГУГБ). С 1939 г. помощник начальника Следственной части НКВД. С сентября — начальник Следственной части Главного экономического управления (ГЭУ) НКВД. С марта 1940 г. начальник 1-го (промышленные и пищевые наркоматы) отдела ГЭУ НКВД СССР.

При разделении НКВД в феврале 1941 г. стал наркомом государственной безопасности Украинской ССР, а после прошедшего в июле 1941 г. объединения возглавил Экономическое управление НКВД СССР. В сентябре — ноябре 1941 г. одновременно был и нач. 7-го спецотдела (обеспечение производства минометного вооружения).

С апреля 1943 г. по декабрь 1945 г. — заместитель начальника Главного управления контрразведки «СМЕРШ», одновременно в 1944–1945 гг. заместитель командующего 1-м Украинским фронтом по делам гражданской администрации. В марте 1945 г. направлен в Польшу, где в ранге советника при Министерстве общественной администрации Временного правительства Польши, руководил созданием органов госбезопасности Польши. С августа 1945 г. по март 1953 г. — заместитель начальника 1-го Главного управления при Совете Министров СССР Б.В. Ванникова по режиму секретности (управление занималось строительством предприятий для создания ядерного оружия), обеспечивал секретность работ, охрану объектов и формирование кадров. В 1946–1953 гг. стал организатором создания закрытых зон, городов и посёлков с особым режимом проживающих на этих территориях работников атомной промышленности и привлеченных специалистов из других ведомств. Другим направлением его работы стало руководство пожарной охраной объектов — все объекты и службы строились и укомплектовывались оборудованием и эксплуатационным персоналом.

С марта 1953 г. — министр внутренних дел Украинской ССР. Награжден: орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Кутузова 1 степени, орденом Красной Звезды, орденом Знак Почета, орденом Трудового Красного Знамени, 6 медалями, знаком «Заслуженный работник НКВД, Сталинской премией 2 степени. Лишен всех наград в соответствии с приговором суда.

В «СМЕРШ» е люди были разные, характеры разные. Не обошлось и без стяжательства. Некоторые при этом совершенно теряли чувство меры. Гроссмейстером в этом деле был бывший начальник Управления контрразведки Карельского фронта генерал-майор Сиднев Алексей Матвеевич. Прошедший войну, опытный контрразведчик генерал-майор Сиднев Алексей Матвеевич оказался в неблаговидной истории.[48]

Из протокола допроса арестованного Сиднева Алексея Матвеевича от 6 февраля 1948 года

Вопрос: Какой период времени вы работали в Герма-нии?

Ответ: С 1945 по 1947 год я работал начальником оперативного сектора МВД города Берлина. В ноябре 1947 года я получил новое назначение и из Германии уехал в Ка-зань.

Вопрос: После вашего отъезда из Берлина были вскрыты крупные хищения ценных вещей и золота, в которых вы принимали непосредственное участие. Показывайте об этом.

Ответ: Говоря откровенно, я давно беспокоился, ожидая, что будут вскрыты преступления, совершенные мною в Германии, и мне придется за них отвечать.

Как известно, частями Советской Армии, овладевшими Берлином, были захвачены большие трофеи. В разных частях города то и дело обнаруживались хранилища золотых вещей, серебра, бриллиантов и других ценностей. Одновременно было найдено несколько огромных хранилищ, в которых находились дорогостоящие меха, шубы, разные сорта материи, лучшее белье и много другого имущества. О таких вещах, как столовые приборы и сервизы, я уже не говорю, их было бесчисленное множество. Эти ценности и товары различными лицами разворовывались.

Должен прямо сказать, что я принадлежал к тем немногим руководящим работникам, в руках которых находились все возможности к тому, чтобы немедленно организовать охрану и учет всего ценного, что было захвачено советскими войсками на территории Германии. Однако никаких мер к предотвращению грабежей я не предпринял и считаю себя в этом виновным.

Вопрос: Вы и сами занимались грабежом?

Ответ: Я это признаю. Не считаясь с высоким званием советского генерала и занимаемой мною ответственной должностью в МВД, я, находясь в Германии, набросился на легкую добычу и, позабыв об интересах государства, которые мне надлежало охранять, стал обогащаться.

Как ни стыдно теперь об этом рассказывать, но мне ничего не остается, как признать, что я занимался в Германии воровством и присвоением того, что должно было поступить в собственность государства. При этом я должен сказать, что, отправляя на свою квартиру в Ленинград это незаконно приобретенное имущество, я, конечно, прихватил немного лишнего.

Вопрос: Обыском на вашей квартире в Ленинграде обнаружено около сотни золотых и платиновых изделий, тысячи метров шерстяной и шелковой ткани, около 50 дорогостоящих ковров, большое количество хрусталя, фарфора и другого добра. Это, по— вашему, «немного лишне-го»?

Ответ: Я не отрицаю, что привез из Германии много ценностей и вещей.

Вопрос: Вам предъявляются фотоснимки изъятых у вас при обыске 5 уникальных большой ценности гобеленов работы фламандских и французских мастеров XVII и XVIII веков. Где вы утащили эти гобелены?

Ответ: Гобелены были обнаружены в подвалах германского Рейхсбанка, куда их сдали во время войны на хранение какие-то немецкие богачи. Увидев их, я приказал своему коменданту Аксенову отправить их ко мне на ленинградскую квартиру.

Вопрос: Но этим гобеленам место только в музее. Зачем они вам понадобились?

Ответ: По совести сказать, я даже не задумывался над тем, что я ворую. Подвернулись эти гобелены мне под руку, я их и забрал.

Вопрос: Однако вы воровали не все подряд, а лишь наиболее ценные вещи. Следовательно, вы не обычный вор?

Ответ: Конечно, я брал себе наиболее ценное, но что еще было мною присвоено, я сейчас не помню.

Вопрос: Мы вам напомним. Дамскую сумочку, сделанную из чистого золота, вы где взяли?

Ответ: Точно не помню, где я прихватил эту сумку. Думаю, что она была взята мною или женою в подвале Рейхс-банка.

Вопрос: А три золотых браслета с бриллиантами вы где «прихватили»?

Ответ: Эти браслеты были мною взяты в одном из обнаруженных немецких хранилищ, где именно — не помню. Если не ошибаюсь, один из золотых браслетов мне принес бухгалтер берлинского оперсектора Ночвин.

Вопрос: 15 золотых часов, 42 золотых кулона, колье, брошей, серег и цепочек, 15 золотых колец и другие золотые вещи, изъятые у вас при обыске, где вы украли?

Ответ: Так же, как и золотые браслеты, я похитил эти ценности в немецких хранилищах.

Вопрос: Вы очищали не только немецкие хранилища, но и грабили арестованных, как разбойник с большой дороги.

Ответ: Ценностей арестованных я не присваивал.

Вопрос: Врете, ваш бывший адъютант Алексеев П.В. изобличает вас именно в том, что вы грабили арестованных.

Алексеев показал:

«Летом 1945 года Сиднев приказал мне выехать к майору Захарову, взять там, у арестованного немца ценности и доставить к нему — Сидневу, а арестованного немца также забрать с собой, но по пути высадить из машины и отпустить на все четыре стороны.

Это приказание мною было выполнено. Я доставил Сидневу изъятые у этого немца золотые часы, отделанные золотом автоматический карандаш, 4 отреза шерсти высокого качества и меховые шкурки на два котиковых пальто. Тогда же я доложил Сидневу, что, согласно его приказанию, я забрал с собой у Захарова арестованного немца и по дороге отпустил его. Фамилию этого немца, насколько помню, Зальбер». Вы признаете это?

Ответ: Возможно, такой случай и имел место, но я его не помню.

Вопрос: Шестьсот серебряных ложек, вилок и других столовых предметов вы тоже украли?

Ответ: Да, украл.