Читаем без скачивания Дорога императора (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

А начать придется с восстановления городов. Больше всего досталось Кенигсбергу. После «визита» моего шамана вместо города там лишь руины. Но, как мне докладывали — остался кусок старой крепости и… могила Канта.

А мне уже предлагали переименовать Кенигсберг в Александрополь, но не буду. В моей реальности его все равно Кеником называют, пусть и здесь так будет.

Вот и пленные немцы кстати будут. Не хватит — пусть братья-китайцы помогут. Французских военнопленных нужно де Голлю вернуть, пусть отправляет их воевать с Италией. Надо позволить французам и итальянцам еще пару недель порезвиться, а потом все это дело пресечь. Все, господа, навоевались. Пора к мирной жизни возвращаться, все восстанавливать.

А восстанавливать Прибалтику станем на немецкие деньги.

Вон, генерал-майор Джугашвили (что-то мой премьер сегодня в военном мундире пришел) уже все понял и сидит, хитренько улыбается в усы. Он уже примеряет — как озадачит новых генерал-губернаторов, как заставит их вписать экономику своих регионов в общую структуру экономического развития России.

— Еще одно сообщение господа, — заявил я. — Должность Главнокомандующего упраздняется. Генерал-фельдмаршал Рокоссовский с сегодняшнего дня назначен на пост военного министра империи.

Вот так вот. Рокоссовский фельдмаршальский жезл заслужил, пусть теперь армию укрепляет. И своих генералов застраивает будучи в новой должности. А в мирное время от военного министра очень много зависит.

Генералы откланялись и ушли. Скорее всего отправились «обмывать» свои новые должности. Пусть себе. А в моем кабинете остался лишь Джугашвили.

Я жестом пригласил его сесть поближе, потом позвонил секретарю, чтобы тот распорядился приготовить нам с премьер-министром по чашке кофе. Кофе, конечно, не того качества, что варит Соня, но ничего.

— Не опасаетесь, ваше величество, что ваши генералы возьмут себе слишком много власти? — поинтересовался Джугашвили, замочив в чашечке усы.

Хороший вопрос. У меня у самого были сомнения. Отдать в одни руки и военную, и гражданскую власть бывает чревато. Вон, еще в Древней Персии цари разделяли правителей на военных и гражданских, да и в Древнем Риме прокураторы не вмешивались в гражданские дела. Но с другой стороны — если не доверять своим людям, как и быть? Чем закончилась Персия? А Римская держава?

Командующие фронтов за время войны приобрели огромную власть. Фронты будут ликвидированы, зато назначение на высокие должности нивелирует потенциальное недовольство. Нужно еще пошерстить командующих армий, заместителей командующих фронтов — кто из них годится на должности губернаторов внутри страны? Не все мои управленцы проявили себя с должной стороны, кое-кого придется менять. Не так и много — человек пять, но такие есть. Опять-таки, энергичный генерал во главе губернии может быть как полезен, так и опасен.

Но, разумеется, я не такой наивный простак, как может показаться со стороны. Поэтому сказал своему премьеру так:

— Вы станете контролировать генерал-губернаторов со своей стороны, Рокоссовский со своей.

— А генерал государственной безопасности Мезинцев — со своей, — усмехнулся Иосиф Виссарионович.

Я только пожал плечами. Премьер у меня человек догадливый, но и генералы, как только эйфория пройдет, поймут, что удельными князьями они не станут. А кое-кто, вроде умницы Говорова, это уже понял.

А плюс ко всему, в канцеляриях генерал-губернаторов будут сидеть еще и мои люди, которые станут докладывать обо всех странностях или отклонениях своих начальников непосредственно мне.

Возможно, что я и перестраховываюсь, создавая некое полицейское государство, но исторический опыт учит, что по завершении войн в стране начинается брожение, требование перейти к реформам и прочее. Я и сам не против реформ, только пусть они идут сверху, от меня, а не по требованиям «широкой общественности».

— Ваше величество, мои люди подготовили проект будущего министерства, — сообщил Джугашвили, выкладывая из кожаной папки стопку бумаг. На вид — листов пятьдесят, если не больше. Мысленно я скривился. Читать все это? Ну, придется читать. Новое министерство должно включать в себя разные департаменты, отвечающие за будущее развитие как промышленности, так и науки в нашей стране. Пора приступать к освоению ядерной энергетики, созданию компьютеров, освоению космоса, Северного морского пути. А еще — изучение и использование магии. Министерство первое время будет громоздким и неуклюжим, потому что слишком разные сферы науки и промышленности оно станет охватывать. Но постепенно в нем появится и система, и внутренняя стройность. Что-то можно перебросить в другие ведомства, а что-то «выльется» в какую-нибудь госкорпорацию, вроде «Росатома» или «Роскосмос».

Подтаскивая себе бумаги, которые без моей подписи не превратились еще в документы, спросил:

— Кого-нибудь видите на пост министра?

— Есть у меня кандидат, но пока присматриваюсь, — сказал Джугашвили.

— А кто такой?

— Вы о нем вряд ли слышали. Берия. Лаврентий Павлович.

Я чуть бумагу не начал есть. Вишь, не слышал я о Берии, видите ли? Впрочем, о здешнем Берии я и на самом деле не слышал.

— По отцу из крестьян, а по матери из княжеского рода. Сам он по образованию инженер-нефтяник, собственным трудом накопил средства, перекупил несколько нефтяных месторождений в Баку, активно ведет разведку в Поволжье. Человек очень интересный. Использует достижения науки. У него даже свои училища есть для низшего звена управленцев.

— А перейдет на государственную службу? — поинтересовался я. — Если станет министром, то о собственном бизнесе придется забыть. И не на подставное лицо его переоформлять, а продавать либо государству, либо частному лицу.

Джугашвили задумался на краткий миг, потом хмыкнул:

— Понятное дело, что там у него доходы несравнимые с министерским жалованьем. Но у Лаврентия Павловича есть одна слабость — титул он хочет. Как я уже говорил — он по матери к княжескому роду принадлежит, но это родственники Дадиани отказываются признавать. Мол — выскочка он, и все прочее. Он уже дворянство имеет, так как орден святого Владимира получил, но все равно, мечтает о титуле. А где ему титул взять?

— Если станет хорошо работать, то с титулом нет проблем, — заявил я. — Княжеский, положим, я ему сразу не дам, даже графского много, а вот барона — вполне.

— Барон Берия, — хохотнул Джугашвили. Посерьезнев, сказал: — А ведь пожалуй, что начнем и не хуже, чем барон Шафиров, или Строганов. Поначалу удивляться станут, а потом все привыкнут. Если я от вашего имени пообещаю Лаврентию Павловичу титул барона, то на службу пойдет.

Не помню у кого-то из классиков я читал, как парижский богатенький буржуа по фамилии Батон получил титул барона. Все поначалу смеялись — мол, барон Батон, потом привыкли. Герцог Бульонский же не вызывает усмешек.

— Но вы его предупредите, что титулы на деревьях не растут. Чтобы бароном стать, его министерство должно что-то серьезное совершить. Например — создать атомную бомбу, человека в космос отправить.

— Лаврентий Павлович и бомбу создаст, и человека в космос отправит, — кивнул премьер-министр. — И не за титул даже, хотя это ему и важно, а просто из интереса.

— Да, а вы сами-то, Иосиф Виссарионович, титул не хотите? Вы уже даже не графский, а княжеский заработали.

— Боже меня упаси, — отшатнулся Джугашвили. — Не надо мне никаких титулов. Вот, когда в отставку отправите, тогда можно и князя давать, и графа. Но с условием, чтобы я титул свой не мог детям передавать.

— А что так? — удивился я. Насколько я знал, дети премьера — очень достойные люди. Старший работает в Министерстве путей и сообщений, уже занимает должность директора департамента, младший — трудился простым инженером на автомобильном заводе. Как война началась, ушел вольноопределяющимся на фронт и без всякой протекции, всего за год, стал поручиком. Недавно подписывал представление на награждении его орденом святого Владимира четвертой степени.