Читаем без скачивания Мертвая хватка - Питер Джеймс

Карли нажала.

— Отпечаток не снят.

Карли поднатужилась, и красный огонек в конце концов сменился зеленым.

— Теперь большой палец правой руки.

Она изо всех сил давила, пока женщина хмурилась на монитор.

— Большой палец левой.

Карли повиновалась.

Женщина внезапно сказала:

— Так. Прошу пройти со мной.

Ошеломленная Карли проследовала за ней мимо пропускных пунктов к дальней двери. В открывшемся за ней помещении переговаривались вооруженные офицеры иммиграционной службы, сидели усталые люди, принадлежавшие к разным расам, глядя перед собой пустыми глазами.

— Миссис Карли Чейз из Соединенного Королевства, — громко объявила женщина, ни к кому конкретно не обращаясь.

К ней шагнул высокий мужчина в клетчатом спортивном пиджаке, простой белой рубашке с коричневым галстуком и уточнил с бруклинским акцентом:

— Миссис Чейз?

— Да…

— Следователь Лэниган из окружной прокуратуры. Управление полиции Суссекса попросило о вас позаботиться во время пребывания в Соединенных Штатах.

Карли уставилась на него. За пятьдесят, могучий, с рябоватым лицом под седеющим ежиком, выражение озабоченное, но дружелюбное.

— Как я понимаю, вы сообщите мне домашний адрес миссис и мистера Ревир? — пробормотала она.

— Я вас туда доставлю.

Карли тряхнула головой.

— Я машину заказала. Должна ехать одна.

— Ни в коем случае, миссис Чейз. Одна не поедете.

Твердый тон дал понять, что решение принято и не изменится.

Карли напряженно задумалась.

— Слушайте, давайте так: вы меня проводите, а дальше я одна справлюсь. Пожалуйста!..

Лэниган смотрел на нее какое-то время.

— Отсюда до них приблизительно два с половиной часа. Поедем друг за другом. Я останусь у ворот, только вот что мы сделаем. Вы будете отправлять мне сообщения каждые четверть часа. Не получив текст, я войду. Понятно?

— У меня есть выбор?

— Конечно. Иммиграционная служба посадит вас в первый самолет до Лондона.

— Спасибо, — сказала она.

— Всегда пожалуйста, леди.

78

На заднем сиденье «линкольна» темно и тихо. Карли сидела, погрузившись в думы, прихлебывая время от времени воду из бутылочки в держателе на среднем подлокотнике. Возможно, надо было согласиться с нью-йоркским детективом, позволив иммиграционной службе отправить ее обратно в Англию. В горле стоит ком, все тело трясется в ознобе от страха и холодного воздуха из кондиционера.

В салоне с черными кожаными сиденьями и тонированными стеклами мрачно, как на душе. Шофер, кажется, тоже в плохом настроении, произнес не больше двух слов после отъезда из аэропорта. У него постоянно звонит телефон, он что-то сердито бормочет на незнакомом языке и разъединяется.

С каждым разом Карли все сильней раздражается. Нужна тишина. Надо подумать. Сев в машину, она тут же позвонила матери, которая сообщила, что все в порядке. Карли напомнила о завтрашнем визите Тайлера к дантисту, пожелала удачи с ультразвуком.

Бабушка по материнской линии умерла от рака прямой кишки, теперь врачу что-то не нравится в кишечнике матери. После смерти Кеса мать остается единственной прочной опорой в жизни. Если с Карли что-то случится, останется опорой для Тайлера. Мысль, что мать может заболеть, умереть, невыносима в данный момент. Надо только надеяться и молиться о хороших результатах обследования.

Карли мысленно вернулась к тому, что скажет, войдя в дом Ревиров. Если вообще ее впустят.

Время от времени она оглядывается, смотрит в заднее окно. Темно-серый седан следователя Лэнигана неотступно сидит на хвосте. Его присутствие угнетает, инстинкт подсказывает, что она должна быть одна, если хочет чего-то добиться от той самой женщины.

Впереди нескончаемый скучный хайвей, обрамленный зеленью и низкими деревьями. Солнце садится, очень быстро темнеет. Через час будет совсем темно. Она представляла встречу с Ревирами днем. Взглянула на часы. 19:30. Спросила шофера, когда доедут.

Тот кисло ответил:

— Часам к девяти. Хорошо, что не лето, а то бы к одиннадцати. Трафик летом кошмарный.

Головная боль усиливается с каждой минутой. Сомнения тоже. Утренняя уверенность начисто испарилась. Тошнит от страха. Карли постаралась мысленно поменяться ролями. Как бы себя чувствовала на месте той женщины?

Неизвестно. Внезапно возникло искушение попросить шофера повернуть обратно, приехать в заказанный номер отеля, забыть обо всем.

А дальше что?

Может быть, ничего. Возможно, те два убийства простое совпадение. Возможно, семья уже всем отомстила. Когда голова слегка прояснилась, встал вопрос — как в этом убедиться? Как избавиться от страха?

Известно, что никогда не избавиться, если не решить проблему.

Уверенность внезапно окрепла. Правда на ее стороне. Надо лишь рассказать правду другой женщине.

Неожиданно въехали в город.

— Ист-Хэмптон, — чуть дружелюбней объявил водитель, оживившись. Должно быть, припомнил, что близятся чаевые.

Карли взглянула на часы. 20:55. 1:55 в Соединенном Королевстве. Желудок сжался в спазме. Нервы натянуты до предела.

Лимузин повернул направо перед гаражом «Мобил ойл» и направился по лиственной аллее с двойной желтой линией посередине. Четкие мысли внезапно превратились в клубящийся панический туман. Карли глубоко задышала, покрывшись испариной. Оглянулась, видя в заднем окне фары автомобиля следователя Лэнигана, и на этот раз не разозлилась, а чуть успокоилась.

Один ком стоит в горле, другой в желудке. Руки трясутся. Карли сделала три глубоких вдоха. У водителя вновь зазвонил телефон, но он, будто чуя ее состояние, заглушил его, не ответив.

Двойная желтая линия кончилась, дорога стала однополосной. В свете фар видны по обочинам конусы ограждения с протянутой между ними лентой.

Лимузин замедлил ход, остановился. Впереди высокие закрытые ворота, выкрашенные серой краской, с острыми пиками наверху. На столбе рядом переговорное устройство с кнопкой, табличка с предупреждением: «Вооруженная охрана».

— Хотите, чтоб я позвонил? — спросил шофер.

Карли, выглянув в заднее окно, увидела выходившего из машины детектива. И сама вылезла.

— Так, леди, — вздохнул Лэниган. — Посмотрим, пустят ли. Если да, я здесь буду ждать. Не забудьте через пятнадцать минут отправить первый текст, ладно?

Карли попыталась ответить, однако ничего не вышло. Во рту пересохло, горло перехвачено железной рукой. Просто кивнула.

Лэниган ввел в ее телефон номер, набрал текст: «О'кей».

— Передавайте каждые четверть часа.

Воздух неподвижный, теплый. Карли оделась свободно, но консервативно, в легкий бежевый макинтош поверх темно-серого пиджака с простой белой блузкой, в черные джинсы и черные кожаные ботинки. Последние крохи уверенности улетели, она совсем растерялась, несмотря на бушующий адреналин. Надо выбросить из головы, что сейчас два часа ночи по тому времени, к которому привык организм.

Нажала квадратную металлическую кнопку. В лицо сразу ударил свет. Сверху на нее уставилась видеокамера.

Голос проскрипел на ломаном английском:

— Кто там?

Карли взглянула прямо в объектив и выдавила улыбку.

— Я приехала из Англии повидаться с миссис и мистером Ревир. Меня зовут Карли Чейз.

— Они вас ожидают?

— Нет. Но, по-моему, знают, кто я такая. Я имею отношение к происшедшему с их сыном Тони.

— Обождите, пожалуйста.

Свет погас. Карли ждала, стискивая айфон, держа палец на кнопке «отправить». Оглянулась на следователя Лэнигана, который, привалившись к своей машине, курил сигару. Он выставил большой палец, желая удачи. Уловив ароматное облачко дыма, она на мгновение вспомнила Кеса.

Через минуту ворота начали открываться — абсолютно беззвучно в смазанных маслом петлях. Слышен только слабый электрический гул. Карли влезла обратно в машину. К горлу подступила тошнота.

79

«Линкольн» двигался по подъездной дорожке, усыпанной древесной стружкой. Фары высвечивали резкие тени кустов и деревьев за безупречным газоном. Впереди появился фасад огромного модернистского дома. Дом темный, неприветливый, света почти нигде не видно. Проехали мимо припаркованного «порше-кайен», остановились перед впечатляющим портиком с прямоугольными современными пилястрами.

Карли вышла в тихую ночь. Вблизи дом кажется еще больше, темнее, опасней. Нервы рвутся, из темных окон на нее смотрят лица. Она дважды судорожно сглотнула.

«Господи, зачем я здесь?»

Захотелось вернуться к «линкольну», попросить шофера развернуться, уехать. Тишина давит со всех сторон. Слышен слабый далекий неумолчный плеск моря. Карли вдохнула пряный соленый воздух, запах свежескошенной травы. Обычные естественные запахи пугают. Жизнь этих людей идет нормально. Сын умер, а они газон стригут. В этом есть что-то жуткое. Она не косила газон после смерти Кеса. Позволила саду зарасти, а дому ветшать. Только со временем, ради Тайлера взяла себя в руки.