Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Еще один громкий удар колокола. Он заставил меня поторопиться найти, где же находится этот колокол. Я перевел взгляд в направлении, откуда шел звук, и заметил, что еще выше здания, которое я мысленно назвал «Рюдзукан», располагался буддийский храм. В солнечный день его должно быть хорошо видно, но в сегодняшней дымке это можно было только предполагать. Однако над пагодой очень смутно виднелось здание, напоминающее звонницу. И прямо сейчас крепкий мужчина раскачивал там подвешенное на канатах бревно, которым бьют в колокол. Хотя до звонницы было довольно далеко, из-за влажного воздуха звук распространялся так хорошо, что создавалось впечатление, будто звонят рядом со мной.

Повернувшись направо, собираясь направиться в туалет, я увидел третий этаж «Рюбикана», который горел прошлой ночью. От всего трехэтажного здания мне был виден только верхний этаж. Казалось, что он совсем рядом. Сакаидэ, вероятно, видел пожар на третьем этаже, стоя там же, где я сейчас. Без тумана и при хорошем освещении можно было точно увидеть все, что находилось внутри стеклянной комнаты. А Сакаидэ говорил, что у него хорошее зрение.

В этот момент я увидел что-то длинное, черное, протянувшееся от верхушки «Рюбикана» прямо к низу здания, которое я назвал «Рюдзуканом». Может быть, мост?

Мне стало холодно, поэтому я развернулся и пошел в туалет. Простояв некоторое время в коридоре, очарованный атмосферой двора в тумане, я замерз до дрожи. Ранним дождливым утром было очень прохладно.

В туалете я внезапно подумал о Сакаидэ. Он рассказывал, что во время войны летал на истребителе «Зеро-сэн». Я не хвастаюсь, но в детстве у меня было прозвище Профессор Зеро-сэн. Когда мы были детьми, в журналах для подростков часто публиковались тематические статьи об истребителях и кораблях Тихоокеанской войны[399]. Я собирал их, читал день и ночь, не упуская ни малейших деталей, и рассказывал друзьям.

Тогда, если бы кто-то попросил меня это сделать, я бы смог без проблем летать на истребителе «Зеро-сэн». Я знал все – и как запустить двигатель-«звездочку», и как управлять, и даже как стрелять из пушек и пулеметов – если не ошибаюсь, 20-миллиметровых и 7,7-миллиметровых соответственно. Говоря нынешним языком, я был фанатом.

Но теперь, когда я думаю об этом, мне кажется очень странным, почему в журналах для мальчиков конца 50-х – начала 60-х публиковали такие подробные статьи на военную тему? Не было ли идеологических проблем? Предполагаю, что сотрудники журналов принадлежали к военному поколению, поэтому они, должно быть, особенно любили эту технику и хорошо ее знали. Когда на планерке в редакции кончались идеи, что поместить в очередном номере, кто-то предлагал специальную тематическую статью, основанную на знаниях, которыми были забиты их головы. Я легко могу себе это представить, но все же уровень детализации в статьях был удивителен для подростковых изданий.

Выйдя из туалета, я увидел пару тапочек, стоящих в коридоре перед комнатой «Бэкко-но-ма», всего в нескольких шагах от меня. А чуть дальше такие же тапочки стояли перед «Ураита-но-ма», где спала Кайо. Она сняла их, заходя в комнату. Перед другими комнатами тапочек не было. С вечера в сонном состоянии я не подумал об этом, а сейчас сообразил, что по этим тапочкам можно определить, есть кто-то в комнате или нет.

Вернувшись в свою комнату и быстро забравшись в постель, я никак не мог заснуть, вспоминая необычную смерть Сатико Хисикавы. Против собственной воли я начал думать о ее гибели. Вчера вечером я слишком устал, и мне было не до того, чтобы размышлять об этом.

Очевидно, что убили ее из огнестрельного оружия. На лбу у нее была большая рана. Я сам это ясно видел. По словам Сакаидэ, в ране была видна пуля, поэтому сомнений в том, что в нее стреляли, нет.

– Так-так, – прошептал я неожиданно для самого себя. Я уговаривал Инубо пустить нас переночевать, стоя у заднего входа в «Рюбикан», когда услышал громкий выстрел. Я же совсем забыл об этом! Я точно слышал звук выстрела. Именно в этот момент в нее кто-то выстрелил.

Но откуда? Комната на третьем этаже «Рюбикана» – герметичное пространство. Герметичное абсолютно без всякого преувеличения. Входная дверь не какая-нибудь условная вроде тростниковой, как в комнате, где я сейчас лежу. Та дверь сделана из прочного толстого дерева. Все окна застеклены. И все они были надежно заперты. Вот в этом помещении она в одиночестве играла на кото. В запертой застекленной комнате.

Более того, в этот момент ее хорошо видел человек по имени Сакаидэ. Видел – это не просто бросил один взгляд. Это продолжалось довольно долго, вплоть до момента ее смерти. Как, черт возьми, ее смогли застрелить в такой ситуации? Кто? Откуда? Фокус!

Здравый смысл подсказывает, что и мотив убийства неясен. Она не была каким-нибудь особенно бессовестным ростовщиком или нечистым на руку торговцем. Она молодая исполнительница на кото. Кто же мог ее так ненавидеть, чтобы пойти на убийство? Решиться на убийство человека – непростое дело. Такие вещи не делаются ради развлечения. Должна быть очень серьезная причина.

И еще, есть ли в этом доме что-нибудь вроде пистолета или ружья? Инубо сказал, что ничего подобного здесь не видел.

Внезапно я кое о чем подумал. О том, где находится оружие. Специально я об этом не задумывался, озарение пришло ко мне внезапно. Оно определенно было в комнате. Сейчас я вдруг вспомнил, что видел его. Но не реальное ружье. Я видел картину маслом, она висела прямо передо мной на стене рядом с камином. На этой картине странная фигура, одетая в черное, стояла с охотничьим ружьем в правой руке.

Невольно я улыбнулся. И что из того? Глупость какая-то – ружье на картине.

В любом случае, я подумал, что это дело вполне подошло бы Митараи. Кажется, он сейчас в Осло. Интересно, заинтересуется ли он, если ему сообщить? Если полицейское расследование не задастся, наверное, стоит ему написать. Если только он не занимается там каким-нибудь очень интересным происшествием, то наверняка будет счастлив узнать об этом.

И все-таки почему я всегда сталкиваюсь с такими странными делами? Наверное, было бы неплохо, если бы какой-нибудь экзорцист занялся мной, а не Кайо.

Хотя наверняка Кайо думает об этом больше, чем я. Прошлой ночью она была страшно напугана. Ее страх был вызван не только тем, что произошло серьезное преступление и погиб человек. Она серьезно боялась, что эти загадочные события были вызваны ее кармой. Она заподозрила, что именно ее приезд сюда стал причиной этого несчастья, и испугалась. Мой страх не шел с этим ни в какое сравнение.

Я заметил, что колокол перестал звонить. «Наконец-то стало тихо», – подумал я и, погрузившись в дремоту, снова уснул.

Я внезапно проснулся. Кто-то произнес мое имя. Кайо сидела на пятках в соседней комнате в четыре татами и, приоткрыв раздвижную дверь, продолжала звать меня.

– А, в чем дело? – Я сел на постели.

– Доброе утро. Приехали детективы из полиции префектуры, хотят с нами поговорить. Они будут ждать нас во вчерашней гостиной внизу.

– Понятно, понятно.

Говоря это, я сел на футон и скрестил ноги. Кайо была уже одета в джинсы и свитер. Видимо, они были в сумке, которую я носил все это время. Вспомнив об этом, я напряг правую руку и почувствовал боль в мышцах.

Первое, что я вспомнил, окончательно проснувшись, было мертвое лицо Сатико Хисикавы. Вид почерневшей зияющей раны на ее изящном лице был ужасен. Что теперь с ее телом? Наверное, полиция уже отвезла его в отделение судебной медицины университета в Окаяме.

Выстрел, смертельный выстрел… Я все не мог перестать удивляться, как ее застрелили в запертой комнате с закрытыми окнами.

– Который сейчас час? – спросил я.

– Половина одиннадцатого, – ответила Кайо, глядя на часы на своем запястье.

– Хорошо. Я сейчас соберусь и пойду туда. Хочешь, пойдем вместе?

– Да. Я подожду в соседней комнате. Мне сказали, что можно почистить зубы и умыться – под окном по желобу течет вода. В шкафу есть маленькая кружка.