Читаем без скачивания Месть самураев - Михаил Белозеров

– Я бы тебе вернул все деньги, но мой господин хочет знать, зачем Аматэрасу наградила Натабуру хаюмадзукаи – божественной силой? Ну скажи, и я верну тебе деньги, – искушал демон. – Честно слово!

– Может, они мне уже не нужны! – кивнул Язаки.

– Что, деньги не нужны?! – удивился Кадзан.

– Они самые, – подтвердил Язаки.

– Ты все-таки скажи, – не поверил Кадзан, – верну все-все деньги и еще добавлю!

С этого момента Бугэй, который впал от ужаса в полубессознательное состояние и отползал в сторону за кусты, приостановился и навострил уши. Знакомое слово 'деньги' коснулось его слуха.

– Демон, – с пренебрежением в голосе ответил Язаки. – Какой ты нудный! Не знаю я! Не знаю! А даже если бы и знал, то друзей не предаю. Понял?!

Он чувствовал, что выиграл по всем статьям, что отныне грозный демон смерти у него вот где – в кулаке. Как Язаки ошибался, забыв, что нет ничего подлее демонов и духов, что они – хонки, не имеют ни чести, ни совести, и что уподобляться им хуже некуда, ибо человек еще при жизни может потерять совесть и стать похожим на демона или духа. А это очень и очень плохо, страшно для бессмертной человеческой души.

– А… – ехидно улыбнулся Кадзан. – А… а… а… А чужие деньги кто стырил?

– Ты это брось! – важно и напыщенно произнес Язаки, хотя его так и подмывало смазать Кадзана по челюсти или сорвать ямады, чтобы насолить ему по полной. – Брось! Бессмысленно взывать к моей совести! Нет у меня ее! Нет! А вот что скажет твой хозяин, узнав, что ты не вернул шлема?

Ох, попадешься ты мне! – в свою очередь злорадно думал демон смерти Кадзан. Ох, попадешься! Не пожалею я тебя! Не пожалею! Но сделать он, пока Язаки живой, ничего не мог. Вот и канючил, и скулил с подвыванием. Но ничего не помогало: Язаки был хитер, как сто демонов вместе взятых, да еще и самых злобных пород.

– У тебя и сердца нет! – упрекнул Кадзан с безнадежными нотками в голосе, пытаясь разжалобить Язаки.

– Нет, – беспечно согласился Язаки, с удовольствием поглядывая на холмы, которые только-только стали покрываться травкой. Было сухо, тепло и привольно. Хотелось вылезти из-под ямады и побегать вместе с Афра по лужайкам.

– И души нет!

– Нет. Зачем она мне?!

– А! Вот ты и попался! – радостно воскликнул Кадзан. – Раз нет души, тело я забираю!

Добровольный отказ от души был равносилен смертному приговору. Язаки забыл об этом.

– Как это нет?! – испугался Язаки и даже пощупал себя. – Врешь. Когда появляется душа, тела уже нет.

– Это ты будешь рассказывать Богу Яма! – и демон смерти протянул к Язаки бескровные серые ручки.

Испугался Язаки до смертельного пота. В жизни так не пугался. Едва не обделался от страха, но сообразил.

– Вот сейчас как сниму шлем!

– Стой! – настала очередь испугаться Кадзану. – Стой! Я пошутил! Шлем отдашь ночью.

– Дудки! Кривого Будду не хочешь?! Пока я не получу свои драгоценности и все свои деньги до последнего рё, шлема не увидишь, как собственных ушей!

С этими словами он снял шлем, и демон смерти Кадзан был вынужден искать спасения в тени ближайших кустов, где прятался Бугэй. Они столкнулись лбами и, взвыв от страха, боли и неожиданности, бросились в разные стороны. Язаки разглядел только две тени, которые зашуршали, как хонки. Во! – удивился он. Еще один демон! Но если Бугэй отделался всего лишь синяком под глазом, то демон смерти за время, пока бежал к ближайшей крысиной норе, откуда и выполз, исхудал под солнечными лучами так, что шея у него стала походить на пестик в ступе. Он бы и не добежал, и Язаки остался бы на всю жизнь владельцем ямады, но в этот момент тучка набежала на солнце, и Кадзан на последнем издыхании заполз в нору и растянулся, лишившись сил.

Но события сложились именно так, а не иначе, и поэтому Язаки была уготована судьба, о которой он даже и не подозревал. Бугэй же так и остался поваром и прожил жизнь в достатке и изобилии, однако в полном неведении о красотах и таинствах мира, которые прошли мимо его любопытного носа. Но в тот день он столкнулся еще и с Афра, который с удовольствием погонял его по древнему парку и вернулся к Язаки в отличном настроении, вывалив розовый язык набок, а потом залез в озеро и долго плескался, бил по воде лапами, пока Язаки не направился домой, где их, должно быть, уже ждал с хорошими новостями Натабура. А хороших новостей в последние дни явно не хватало, и Натабура ходил словно в воду опущенный.

Новости действительно были неважными: капитан Го-Данго больше не получил писем, поэтому Натабура ломал голову, что ему предпринять в поисках Юки. Разве что отправиться на остров Яку? Но что-то ему подсказывало, что надо ждать, что именно сюда придут хорошие новости.

За день до этого они как обычно встретились на мосту Ясобаси, и капитан предложил:

– Поговорю я сегодня с приятелем, может, он чего подскажет?

Сегодня же он сообщил:

– Отправили…

– Слава Будде! Кого отправили?

Капитан сообразил, что проговорился:

– Отправили людей на поиски.

– Кого именно? Кими мо, ками дзо!

– Не могу рассказать, но если все объяснится, то дай слово, что поможешь.

– Если только все объяснится, – нехотя согласился Натабура. – Кими мо, ками дзо!

Капитан Го-Данго не хотел раскрывать всех карт по одной причине: он боялся, что Натабура сам найдет Юку и тогда потеряет всякий интерес к заговору, до реализации которого осталось совсем мало времени.

В общем, когда он пришел к Гёки, они выпили пару кувшинов сакэ и решили отправить в деревню Охоя под видом травников-врачевателей тёдзя.

На рассвете этого дня из Киото на север вышла пожилая пара. Она несла легкие носилки, в которые складывали весенние лечебные травы. Лучше маскировки трудно было придумать. По плану, в течение семи дней они не спеша должны были добраться до деревни, вручить старосте тайный знак и попытаться выведать судьбу Юки. Но все случилось не так, как задумали капитан Го-Данго и его друг Гёки и даже не так, как представлял себе Натабура и тем более Язаки, которому было не так тоскливо, потому что с ним происходили странные вещи. Впервые за всю свою длинную-длинную жизнь он чувствовал, что в нем вызревают семена бескорыстия. Вначале он не придал этому никакого значения и даже гнал эти вредные, глупые мысли, но однажды поймал себя на том, что без всякого сожаления отдал Афра свою порцию мяса, не отведав ни кусочка. Он даже сам удивился, должно быть, даже больше, чем Афра, который все слизнул в одно мгновение, и чашку не надо было мыть. Во? – удивился Язаки. Что со мной? И тут же обо всем забыл.

Для Натабуры же потекли тягостные дни ожидания. Теперь он часто приходил на пруд, тронутом утренним ледком, чтобы посидеть рядом с горбатым мостиком над водой и подумать, что все могло быть иначе, что бурая трава сменится зеленой, что зацветут луга и он увидит Юку.