Читаем без скачивания Темная цель - Алексей Владимирович Егоров

– Теперь то великолепие ни один цивилизованный человек не увидит, – заметил Эгрегий.

– Ошибаешься, – Виал так просто не сдавался. – Тамошние скульптуры сохранились. Просто местность дикая, в преддверии войны никто туда не сунется. Но как только все успокоится…

Виал верил в то, что сказал, ведь ради этого он затапливал руины. Не чтобы погубить древности, а чтобы открыть их миру. Точнее, той части мира, к которой принадлежит он и его сограждане.

Скульптура Энносигея чуть не доставала высотой до конька крыши храма. Но даже с учетом этого она огромна – не меньше ста двадцати футов; а золотая корона, напоминающая кораллы и трезубец увеличивали размеры скульптуры. Бог был обнажен, мускулист и весьма мужественным. В отличие, от иных скульптур Сотрясателю не стеснялись приделывать массивное естество. Ведь это мужское божество, да и весьма жестокое. Так что подобный атрибут уместен.

Все трое разглядывали промежность бога больше, чем его бородатую физиономию.

– Что-то мы не того, – смутился Виал. – Это же не сатир какой-то.

– Наш покровитель лучше, – ответил Эгрегий.

– Зато, увидев это, мы не будем страшиться ходить в окрестных морях.

– Если сей божественный муж не вздумает пристукнуть нас своей дубиной, – сказала Хенельга.

Все трое вновь рассмеялись. Паломники оглянулись на чужестранцев, что нарушали благоговейную тишину.

Статуи не хватало украшений, чтобы оттенить эту суровую мужественность и массивность. Каких-нибудь дельфинов у ног, тритонов и гиппокампов. А лучше нимф с большими бедрами, что понравятся торговцам. Ведь девицы эти намного благосклонней к людям, чем их капризный хозяин.

– Потому-то храм нимф у входа гораздо популярней, – сказал Виал.

Его спутники синхронно кивнули. Тот храм и ярче, и добрее, потому у него толпился всевозможный люд, несущий дары.

Чужестранцы поспешили убраться прочь от скульптуры и паломников, что одаривали их ненавидящими взглядами. В смехе гирцийцев местным чудилось нечто страшное, что указывало на их превосходство и благоденствие.

Религия данаев переживала упадок; ручеек паломников иссякал, а значит, уходили денежки. Храм держался и будет держаться, пока является главной религией государства. Но стоит гирцийцам прийти сюда навсегда, как прошлый хозяин будет выброшен в море, а его лицо заменено на лик счастливого и удачливого принцепса.

С северной стороны храма не было никаких строений. Статуя бога смотрела на залив и открытую площадь. Горожане собирались здесь в дни празднеств, затем переходили к восточной стороне храма, его фасаду, где совершались священнодействия.

Виал знал об этих мистериях только по слухам, ведь чужестранцев изгоняли из города в дни празднеств.

На северо-востоке от храма располагалась священная роща, где находился тот самый источник. Женщинам туда вход запрещен, не делалось исключений ни для кого. Зато у рощи располагались небольшие палатки, где продавали всевозможные безделицы и вотивные предметы.

Хенельга отпустила мужчин в рощу, решив пройтись вдоль палаток. Их было так много, что осмотр всех занял бы день. И пусть в них торговали схожими предметами, поглазеть все же было на что.

Местные ларечники не воротили нос от женщины, что готова платить за барахло серебром и бронзой.

Торговали керамикой, моделями судов и морских тварей, что приносили в дар храму. Хенельга купила модель небольшого судна, похожего на тот, на котором ходил Виал. Почему-то она отказалась от покупки модели длинного корабля, напоминающего Таск Арса. Ведь это не их судно, пусть навклер сам договаривается с местными богами.

Торговали тут и украшениями: золотыми, серебряными, медными. Изящные побрякушки, но слишком дорогие. Хенельга купила Эгрегию браслет с волчьими головами, а Виалу древнюю с виду монету.

Как утверждал торговец, эта монета была спасена из пожарища некоего города, славного и богатого. Что это за город женщина не знала, но сделала вид, что поняла торговца. Монета и правда выглядела слегка оплавленной и смятой.

Подарки со смыслом, что может быть лучше.

Керамики в палатках было еще больше: целые посудные наборы, которыми можно украсить любой пиршественный зал. Но тащить все эти хрупкие предметы по морям? Хенельга сомневалась, что тяжелые изделия удастся довезти до Циралиса в целости. К тому же неизвестно, что задумал Виал, и как быстро они вернутся домой. А лишний груз будет мешать.

Из керамики Хенельга купила небольшой рог – с палец размером. Изящную штучку можно подарить нимфам, чтобы они приглядели за тремя путешественниками.

Нашелся подарок и для Мефона. Керамическая рыбка так походила на карпа из циралиского храма, что даже дрожь брала. Хенельга с легкостью расплатилась тремя монетами за этот небольшой предмет. Тщательно завернув его в тряпицу, она решила подарить его морю, как только будет возможность.

А в это время Эгрегий и Виал влились в толпу паломников, что решили посетить священную рощу. Не сговариваясь, чужестранцы решили не соревноваться в остроумии, чтобы не поколотили местные. Натянув дурковатое выражение на лица, гирцийцы влились в поток паломников. И выглядели как свои в толпе.

Чахлые деревца только снаружи казались интересными. За стенами огороженного места хвойные выглядели дряхлыми, готовыми сломаться под собственным весом. Деревья, как и почитание Энносигея, доживали свои дни. Слой опавшей хвои покрывал землю, тут больше ничего не росло. Зато и ветер задерживался, шумел в кронах.

Скрипы раздавались со всех сторон, напоминая о шуме ветра в снастях. Так же скрипит мачта, дышит палуба корабля. Да только там это живые скрипы, словно хруст в молодых костях. А здесь же дряхлый, сухой стук напоминал о старухах, что перебирают гадальные кости в грязном мешке.

Но паломников это не останавливало. Мужчины располагались под сенью деревьев, устраивали посиделки, поливали землю вокруг вином и медом. К суховатому запаху сосен добавлялся кислый душок вина.

Местами стояли жаровни, на которых возжигали благовония. Вся роща провоняла драгоценными травами и специями, привезенными с востока из далеких и неизвестных земель.

Священный источник располагался в сердце рощицы. Вода текла из расколотого камня, словно раненного молнией. Черный камень не походил на тот, из которого состоял весь склон.

В этом месте уже не хотелось шутить о могуществе бога. Ведь тот храм, та скульптура были сотворены людьми. А черный расколотый камень – вот оно творение бога.

Источник из расщелины бил соленый.