Читаем без скачивания Не трогай кошку - Мэри Стюарт

Мистер Андерхилл уселся в кресло, словно в его распоряжении была вечность и ни одна забота мира не омрачала его ум. Он отказался от предложенного чая, отмахнулся от моих извинений, что нету джина, и без промедления открыл заседание:

– Мне нужно поговорить с вами, мисс Эшли. Моя дочь рассказала мне нечто такое, что меня очень встревожило.

Я издала неопределенный звук, означавший легкий интерес, но умные темные глаза всего миллисекунду рассматривали меня, а потом брови сдвинулись – мистер Андерхилл зафиксировал, что я уже знаю, что он собирается мне рассказать.

И тем не менее рассказал. Это было то же самое, что я уже слышала от Джеймса, но теперь в версии Кэти. Эмори – выступал в роли Эмори Джеймс – убедил девушку, что все в поместье по закону принадлежит им, их семейству, и «сестрица Бриони», когда узнает, не будет возражать, если они изымут и продадут некоторые вещицы, не дожидаясь окончания долгой процедуры передачи наследства. Кэти, очевидно, совершенно не имела представления, что по закону до оценки все имущество должно оставаться в неприкосновенности, а близнецы сказали ей, что я если и не помолвлена формально с Джеймсом, то об этом остается только объявить, и поэтому тоже заинтересованная сторона. И вот Кэти взяла китайскую лошадку и еще кое-какие мелочи из библиотеки, а потом – уже по собственной инициативе – ракхэмовские картины из детской. Церковь, всегда открытая, использовалась как тайник и почтовый ящик.

Мистер Андерхилл рассказал мне всю историю прямо и не смягчая выражений, как он, видимо, привык поступать в бизнесе. Факты и только факты. Остальное я могла домыслить сама. Он по-прежнему не догадывался, что близнецы пользуются своим сходством, и все время говорил «Эмори», очевидно, не подозревая, что иногда это был Джеймс. Я смотрела в сторону, держа свои мысли при себе, но сама напряженно обдумывала услышанное.

Мистер Андерхилл добрался до моего возвращения из Баварии. По его словам, ночью, когда я случайно увидела «Эмори» в церкви, тот забирал оттуда картины, которые взяла из детской Кэти. Их прятали в старой кладовке, скрытой от чужих глаз шкафом, где певчие хранили свои вещи. На следующий же день я обнаружила пропажу, и последовали мои расспросы.

– Мы с женой сразу догадались, что Кэти имеет к этому отношение, но, конечно, нужно было сначала поговорить с ней самой, прежде чем что-то сообщать вам.

– Разумеется. – Наверное, у меня был удивленный вид. – Но как вы догадались? Она что-то говорила?

Мистер Андерхилл, развалясь в кресле, глядел на листву и небо за окном, явно размышляя о погоде и перспективах на завтрашнюю рыбалку. Но вот он повернул голову, и я встретила взгляд глубоко встревоженного человека.

– Буду с вами откровенен, мисс Эшли. Мы догадались, что тут могла быть причастна наша дочь, потому что уже сталкивались с подобными проблемами раньше.

Я вытаращила глаза, хотя что-то во мне – возможно, опять пресловутое седьмое чувство Эшли – уже предупреждало об этом. Я не могла придумать, что сказать. Но он и не стал дожидаться. Раз нужно было рассказать, он рассказал:

– Это началось, когда она училась в школе. Мы жили в Калифорнии, неподалеку от Лос-Анджелеса, – надо сказать, это не самый подходящий город для воспитания детей, и вскоре у Кэти возникли проблемы. Она... – последовала пауза, столь короткая, что другой бы не заметил скрываемое за ней усилие. – Она очень нежная и добрая девочка и всегда поддается импульсам, иногда не отдавая себе отчета, к чему это может привести и во что обойдется. Она унаследовала, – добавил мистер Андерхилл, хотя это было совсем не обязательно, – больше от своей матери, чем от меня.

Я произнесла что-то ничего не значащее, что должно было прозвучать и успокоительно, и уклончиво, за что была вознаграждена проблеском удовлетворения на его лице. Вернувшись к своей прежней манере, он сказал:

– Сам я не великодушен и не импульсивен, мисс Эшли. И на меня нелегко повлиять. Но мои жена и дочь гораздо лучше меня. И когда моя маленькая Кэти попадает в чужую компанию, мы тут же узнаем, что она столкнулась с множеством проблем, которые одолевают подростков, и поверьте, это может закончиться чем угодно. Однажды она попала в поистине дикую компанию. Они воровали – причем сами вещи не имели значения, это было воровство ради воровства, – они просто ломали и били украденное, угоняли машины, в общем, развлекались, получая шишки. И среди них был мальчик, по которому она сходила с ума, и пока это длилось... Пожалуй, я избавлю вас от дальнейшего. В конце концов она вырвалась оттуда. Это заняло немало времени, но, будучи по натуре доброй и хорошей девочкой, с Божьей помощью и не без нашего участия она покончила с этим, как делает большинство этих глупых детей, когда у них появляется такая возможность.

Он говорил с убийственной прямотой. И снова я не нашла что ответить. Но он как будто и не ждал ответа и продолжал:

– И это одна из причин, почему мы решили несколько лет пожить вдали от дома. Вы понимаете, для меня не так важно, где жить, поскольку я все равно постоянно сную между Хьюстоном в Техасе и Нью-Йорком. – Снова сверкнула улыбка. – Правда, я не могу сказать, что Эшли-корт непосредственно на пути в Нью-Йорк и другие мои пункты назначения, но, как вам известно, девочкам – моей жене и Кэти – здесь очень понравилось, и нам казалось, что все устроилось наилучшим образом. А тут, знаете, случилось это. Когда вы рассказали нам о пропаже вещей, мы страшно напугались, что все началось снова. Если раньше Кэти и ее дружки воровали, это было нечто вроде хулиганства, мы не считали это патологией, но теперь мы испугались, что наша дочь серьезно больна. Клептомания – это душевный недуг, вы знаете, а не болезнь возраста, которая проходит сама собой. И поэтому мы со Стефани говорили всю ночь и сегодня утром снова, а потом спросили Кэти. Она рассказала нам все. Ее мучило это с тех пор, как вы здесь появились, и... Я думаю, она была рада признаться нам.

Мои мысли кружились, как в ловушке, стараясь найти ответ. Все оказалось гораздо хуже, чем я думала. Даже такие мелочи, как вещи, «допустимые к продаже», таили в себе пружины для возможной трагедии. За это близнецы тоже должны ответить... Я даже не заметила, что не выделяю, кто именно из близнецов.

– Но, мистер Андерхилл, это ужасно!

Он не так меня понял.

– Мисс Эшли, я понимаю, что это плохо и хуже не может быть, и можно взглянуть на это дело с вашей точки зрения, но должен сказать вам, что, узнав обо всем этом, мы с облегчением увидели, что, когда близнецы объяснили Кэти всю эту юридическую процедуру о трасте и имуществе, допустимом к продаже, которое и в самом деле принадлежит Эмори, у нашей дочери сложилось впечатление, будто все совершаемое ею совершенно невинно. Что на самом деле отнюдь не так, – добавил он с категоричной сухостью.