Читаем без скачивания Хозяйка колодца - Татьяна Корсакова

– Как-то не подумал, – Полевкин озадаченно взъерошил волосы. – Я же в этом деле не спец. Так вы думаете, что все это из-за книг? Кто-то решил поживиться букинистическими изданиями и между делом укокошил старушку?

– Я бы не стал исключать такой вариант, – сказал Борейша и принялся разливать по железным мискам уху.

– Знаете, что меня больше всего бесит в этом деле? – сказал Иван, когда с ухой было покончено и остатки водки разлиты по стаканам. – Что на самом деле в больнице случилось убийство с ограблением, а народ снова начнет шептаться про призрака. А как же! Ведь Митрича нашли в колодце, а старушку, хоть и придушили в собственной постели, но вроде как тоже в саду. А много ли нужно для сплетней?! Ко мне уже вчера два придурка приходили, рассказывали, как бегали по саду от Хозяйки колодца. Насилу ноги унесли.

– Алкаши? – сочувственно поинтересовался Димыч.

– А кто ж еще! Кому с трезвых глаз примерещится призрак графини?!

У Сотника так и чесался язык сказать, что им с Морганом как раз и примерещился, но он побоялся показаться еще одним придурком в компании умных, скептически настроенных мужиков. К тому же они с Морганом тогда тоже были слегка навеселе.

– А сегодня я насилу отбился от Хаврошечки! – продолжал жаловаться Полевкин. – Все рвалась поговорить со мной, кричала, злилась. Марьяне даже пришлось вколоть ей что-то, чтобы успокоить. Представляете! Мало мне алкашей, мне теперь еще и бред слабоумной выслушивай! Собачья работа… – он махнул рукой.

Они допили оставшуюся водку и загасили костер. По домам разъезжались уже за полночь. Полевкин милостиво закрыл глаза на то, что за руль они усаживались под градусом.

– Ночь уже, на дорогах никого. Это ж вам не город. Но вы все равно аккуратнее там, – напутствовал он честную компанию, забираясь в свой «уазик».

Глеб и Димыч уехали на своих машинах, Борейша, изрядно пьяный и от этого возбужденный, загрузился в джип Моргана. Всю дорогу до дома он не умолкал ни на секунду, но его болтливость хоть как-то разбавляла мрачность Моргана. Было в этой его мрачности что-то пугающее, Сотник решил, что дома непременно поговорит с другом по душам. Жизненный опыт подсказывал ему, что участковый Полевкин Моргану не конкурент. Конечно, Иван любит и умеет пустить пыль в глаза, но одно дело – пыль и совсем другое – настоящие мужские поступки. А Марьяна вроде бы не дурочка, сумеет разобраться, кто есть кто.

Увы, разговора по душам не получилось. Морган остановил джип возле бунгало, сказал:

– Выходи, мне нужно кое-куда смотаться. – Вид у него при этом был отчаянный и решительный одновременно.

– К Марьяне? – осторожно поинтересовался Сотник.

– Нет.

– В таком случае я с тобой. – Сотник скрестил руки на груди, давая понять, что из машины его вытащат только силой.

– Мне просто нужно кое-что проверить, – ответил Морган.

– Хорошо. Смотаемся кое-куда, проверим кое-что. Если вопрос не касается амурных дел, то я считаю себя вправе поучаствовать.

– Не в чем участвовать. – Морган снова завел мотор.

– Тогда я просто тихонько посижу рядом. – Сотник откинулся на спинку сиденья. – А если тебе вдруг захочется исповедоваться, я здесь. – Он искоса глянул на Моргана, покачал головой. С другом явно творилось что-то неладное.

– Так мы к Марьяне? – нарушил Сотник молчание, когда джип въехал в сад.

– Нет.

– А к кому?

– Я пока не знаю. Зря ты со мной поперся.

– Ну, обратно пешком я точно не пойду. Ты знал, что старушку убили?

– Знал.

– А мне почему не сказал?

– Забыл. – Морган остановил джип. – Дальше пешком.

– Решил подышать свежим воздухом?

– Вроде того.

Эта ночь была безоблачной, полнолунной и оттого особенно светлой. На сером фоне ночного неба черные силуэты старых деревьев казались декорациями к фильму ужасов. Сотник поежился. Они шли уже минут десять, когда где-то впереди послышался перезвон колокольчика и жалобное коровье мычание.

Не говоря ни слова, Морган сорвался с места. Сотник бросился следом, стараясь не напороться на тянущиеся к нему со всех сторон ветви. Похоже, они с Морганом уже стали персонажами фильма ужасов.

Про фильм ужасов он не ошибся. Вот только сцену сейчас разыгрывали другие актеры. И в центре сцены был колодец. Кто бы сомневался…

Уставившись на открывшуюся взгляду картину, Сотник не сразу понял, что происходит. А когда понял, волосы на затылке встали дыбом от ужаса.

Две женские фигурки были похожи на подвешенных на ниточки марионеток. По крайней мере одна из них. Прямо над колодцем, в привязанной к толстой яблоневой ветке петле висела Хаврошечка. А на бортике колодца, балансируя на цыпочках, как канатоходец, стояла Марьяна. Рядом черной тенью возвышалась корова Звездочка.

В первое мгновение Сотнику показалось, что Марьяна обнимает парящую в воздухе Хаврошечку, и лишь когда схлынула волна оцепенения, он понял, что происходит. Хаврошечка висела над колодцем, а Марьяна, обхватив ее за ноги, пыталась ослабить петлю. В том положении, в котором она находилась, это было невозможно и даже опасно. Единственное, что она могла, это удерживать тело Хаврошечки так, чтобы петля не затянулась намертво. При этом самой ей приходилось балансировать на самом краю колодца.

– Не трогай ее! – Морган запрыгнул на бортик, обхватил Хаврошечку за ноги под коленками. – Убирайся!

Марьяна пошатнулась, если бы подоспевший Сотник не подхватил ее на руки, она точно свалилась бы в воду.

– Сотник, помоги! – Морган хрипел от напряжения. – Перережь веревку!

– Сейчас! – Он пошарил по карманам, нашел перочинный нож, оставшийся с рыбалки, взобрался на бортик колодца.

Веревка была толстая, перерезать ее одним движением не получилось, пришлось пилить, стараясь не смотреть в посиневшее лицо Хаврошечки, стараясь не думать, что, скорее всего, они уже опоздали. Наконец веревка поддалась. Сотник спрыгнул на землю, подхватил на руки безжизненное, неожиданно показавшееся тяжелым тело. Следом спрыгнул Морган, грубо оттолкнул бросившуюся к Хаврошечке Марьяну.

Следующие бесконечно долгие мгновения они с Морганом сражались за бесценное, за человеческую жизнь. И когда битва, казалось, была уже проиграна, случилось чудо. Хрупкое Хаврошечкино тело содрогнулось, выгнулось дугой, вспахивая пятками дерн, грудь заходила ходуном, глаза открылись, чтобы снова закрыться. Она была жива, но вот была ли она в сознании…