Читаем без скачивания Семь цитаделей - Диана Удовиченко

Макс не знал, сколько прошло времени с того момента, как он вошел в церковь. Он стоял, не отрываясь глядя на Милану и время от времени осеняя себя крестом. Не зная молитв, он просто повторял про себя: "Прости ее, Господи!" Аня горько плакала, на лице Виктории застыло горестное выражение, Ромка боролся со слезами, Гарт и остальные мужчины стискивали зубы, и Макс знал, что каждый из них, так же как и он сам, мысленно произносит клятву мести. Наверное, это было неправильно - думать о мести в церкви, но он ничего не мог с собой поделать, слишком несправедливым и страшным было то, что произошло с Миланой. К тому же, он не мог избавиться от мысли, что все это могло, и должно было случиться с ним самим. Ведь если бы тогда у него не нашлось сил изгнать из себя душу Карр'ахха, это он, Макс, превратился бы сейчас в омерзительное нечто. Макс мучился сознанием собственной вины: он должен был догадаться, что душа такого могущественного демона не сгинет, будет бороться, и попытается овладеть кем-нибудь еще. Скорее всего, не будь Эдик в тот момент мертв, Карр'ахх вселился бы в него - ведь Эдик всегда был самым слабым из них. Но парень погиб, и демон выбрал Милану. Милана… Это имя теперь всегда будет звучать для всех них укором. Не заметили, не поняли, не спасли…

Наконец, тризна закончилась, шестеро монахов подняли гроб и медленно, торжественно двинулись к выходу. Милана нашла свой последний приют на маленьком монастырском кладбище. Здесь было тихо и чисто, между надгробными крестами росли березки. "Странно, листья зеленые, а за стенами Цитадели деревья багровые…", - мелькнула мысль, и растаяла, когда монахи опустили гроб возле свежевырытой могилы.

- Проститесь с ней, - грустно произнес отец Андрей, первым подходя и целуя девушку в лоб, покрытый ленточкой со словами молитвы.

Следом с Миланой простились Виктория и Гарт.

- Кольцо ее рода… - тихо проговорила Виктория, указывая на перстень с ярко-голубым камнем, сияющим на руке Миланы.

- Пусть будет похоронен с ней, - так же тихо ответил Сергей Иванович. - Ее род прервался.

Макс подошел проститься с девушкой последний. Он осторожно коснулся губами холодного лба и прошептал:

- Прости меня.

В тишине кладбища раздался стук молотков, и каждый такой удар отдавался в мозгу Макса нечеловеческой болью. Четверо монахов на веревках опустили гроб в яму, и все по очереди стали кидать в могилу комья сухой, жесткой земли, которая ударялась о крышку гроба с глухим, безнадежным звуком. Затем могилу зарыли, уложив землю маленьким аккуратным холмиком, и установили на ней простой деревянный крест. Немного постояв над ним, все медленно потянулись с кладбища обратно, к монастырю.

В трапезной были накрыт поминальный обед. Макс сидел за столом, бессмысленно глядя в свою тарелку: кусок не шел в горло. У остальных аппетита тоже не было. Когда обед закончился, Макс испытал облегчение. Поднявшись из-за стола, отец Андрей произнес:

- Живым - живое. Нам нужно о многом поговорить.

- О чем, например? - вяло поинтересовалась Виктория.

- Например, о том, как вы будете путешествовать дальше. Как ни странно это звучит, но теперь, без Миланы, вы будете подвергаться большей опасности. Ее присутствие отпугивало нечисть, сейчас же вам придется самим противостоять нападениям.

- Ну, конечно! - внезапно воскликнул Сергей Иванович. - А я-то гадал, чего испугались упыри! Да и в подземелье, помните, каменный голем…

- Так это она его уничтожила? - осенило Макса.

- К тому же, путешествуя пешком, вы потратите слишком много времени. А оно дорого, - продолжил отец Андрей.

- Вы хотите сказать, что здесь есть лошади? - удивился Гарт.

- Нет, конечно, - усмехнулся настоятель. - Ни одна лошадь не проживет во Мраке и часа. Здесь слишком много хищников. Нет, мы используем других животных. Пойдемте со мной.

Отец Андрей вышел на улицу и, обогнув здание монастыря, двинулся куда-то в сторону низких и длинных хозяйственных построек без крыши, напоминающих загоны для скота. Остановившись перед одной из них, он произнес:

- Не пугайтесь, - и, толкнув дверь, вошел внутрь, пригласив остальных следовать за ним.

Макс вошел и оторопел от увиденного: загон был полон огромных ящеров, похожих на варанов. Длиной около трех метров, зубастые твари на мощных коротких лапах неподвижно стояли вплотную друг к другу. При виде людей они оскалились и стали издавать звуки, похожие на шипение.

- Так это ведь… - начал Макс.

- Степные драконы! - закончила Виктория.

- Не совсем, - спокойно ответил настоятель. - Хотя, безусловно, они состоят в родстве. Это серпенсы, травоядные драконы. У них более длинные лапы, чем у степных, они очень выносливы, способны развивать огромную скорость. К тому же могут долго обходиться без сна, еды и воды.

- А они ядовитые? - опасливо поинтересовался Макс, не забывший, как яд дракона чуть не убил Гольдштейна.

- Да, но у этих ядовитые железы удалены с рождения. Мы выращиваем их здесь, они очень удобны для верховой езды.

Макс попытался представить себя верхом на такой твари, и нервно хихикнул. Остальные, видимо, тоже не испытывали особого воодушевления, кроме Сергея Ивановича, который разглядывал чудовищ с выражением искреннего восхищения и, казалось, собирался ринуться в самую гущу чешуйчатых тел.

- Какая мощь! - восторженно бормотал профессор. - Какая красота, грация, изящество!

Один из серпенсов, словно поняв слова Сергея Ивановича, подобрался поближе, и уставился на вошедших тяжелым взглядом немигающих, мутно-желтых глаз. Профессор тут же принялся гладить шершавую голову, что, казалось, доставляло ящеру удовольствие.

- Они очень дружелюбны с людьми, - сказал отец Андрей. - Но при случае могут постоять за себя и своих хозяев. Серпенсы - весьма опасные противники.

- Можно мне этого? - спросил Сергей Иванович. - Мы уже подружились, я назову его Аполлоном!

Макс и Виктория озадаченно переглянулись: невозможно было подобрать более неподходящее имя для такого уродливого существа.

- Конечно, - ничуть не удивившись, ответил настоятель и, обернувшись к остальным, добавил, - вы тоже можете выбрать себе серпенсов.

- Пожалуй, мы готовы положиться на ваш выбор, отец Андрей. - скромно сказала Виктория, стараясь не смотреть в сторону лениво шевелившихся тварей.

- Хорошо, - согласился тот и крикнул. - Брат Порфирий!

На его зов откуда-то сбоку вынырнул молодой улыбчивый монах, держащий в руках охапку сена.

- Завтра рано утром оседлаешь вот этого серпенса, - настоятель указал на Аполлона, который продолжал ластиться к профессору. - И еще шестерых, самых сильных и выносливых.