Читаем без скачивания На раскаленной паутине - Михаил Март

— Мура! Они завязаны общей цепочкой. Видом пугают. Один откроешь, остальные — дело пяти минут.

— Хорошо. Уговорил.

— О чем ты?

— Откроешь мне такой ящик, выпущу тебя на свободу.

— Шутишь?

— Отчасти. Вдруг повезет? Я человек везучий. Пятьдесят на пятьдесят. Судьба со мной играет в погремушки. Даст по морде, затем погладит по головке. Врежет в челюсть — и водички поднесет. В последний раз я получил от нее оплеуху и попал сюда. Вот сижу, жду, когда она меня на крылышках вынесет на свободу.

Глухой, словно сдавленный голос произнес:

— Крылышки готовы, пора взлетать.

Арестованные вздрогнули и осмотрелись. Никого!

4.

Резкая воздушная волна сорвала Лику с места, как пушинку, и понесла по раструбу, пока ее ноги не уперлись в перекрытие на перекрестке воздуховода. Зловонный горячий воздух свистел ураганом, и она приняла на себя безумный вихрь.

Так длилось несколько минут. Порыв замолк столь же неожиданно, как и начался. Лика облегченно вздохнула и вновь поползла вперед. К следующей атаке она уже была готова и вцепилась в боковую решетку. Теперь она могла определить приблизительный интервал между воздушными атаками. Вероятнее всего, вентилятор срабатывал с помощью реле. Пять-семь минут спокойствия, три минуты урагана. Вдоль железного раструба, по левую сторону, то и дело шли решетчатые окошки, из которых в узкую горловину попадал свет, позволяющий ориентироваться в извилистой шахте.

Проползая мимо каждого окошка, она заглядывала сквозь сетку в помещение, глядя на происходящее сверху. Воздушные решетки находились под самым потолком кабинетов. В некоторых из них кипела ментовская жизнь, но блюстители порядка ее не интересовали. Лика поставила себе цель найти гараж и достать письмо из «форда». Здание управления было небольшим, не заблудишься. И ей необходимо спуститься на этаж ниже. Но как?

Внутренние пересечения напоминали городские улицы с перекрестками. На пути попалась вертикальная труба, но она шла вверх, а Лике надо вниз. Важно не петлять и держаться левой стороны. Теоретически девушка рассчитала, в каком месте находился гараж, и жестко держалась заданного направления.

Наконец ей повезло, и она наткнулась на спусковую шахту. Глубину черной дыры определить невозможно. Лика уперла крюк в угловой загиб и сбросила вниз веревку. Только бы не сорваться. Оцинкованная жесть поднимет столько грохота, что в каждом кабинете здания содрогнется мебель. Спускаться не страшно, платье жалко, она уже цеплялась им за решетки. Лика очень хорошо запомнила, как смотрел на нее Дик, когда она предстала перед ним в новом наряде. Ностальгия по молодости. Ей очень хотелось ему нравиться.

Ноги уперлись в жесть. Пролет пройден. Горизонтальный коридор тоже имел окошки, но на первом этаже свет, проходивший сквозь решетки, был тусклым. Значит, здесь нет кабинетов. Скорее всего, это коридор, в конце которого должен быть гараж. Лика хотела сдернуть крюк, но он не поддавался — под тяжестью проткнул жесть, и его заклинило.

С одной стороны, хорошо — подниматься легче, с другой — у нее осталась еще одна веревка, но без якоря. Как она ее закрепит к гладкой поверхности, чтобы спуститься в гараж и потом подняться назад?

Ей не хотелось думать о мелочах и отвлекаться, пока она не достигла цели. Лика поползла дальше со свойственным ей упорством.

Первое же окошко на пути ее немного насторожило. Не сбилась ли она с пути? Внизу располагалась тюремная камера, где сидели задержанные. Лика поползла дальше и услышала до боли знакомый голос. Смешанное чувство испуга и радости заставило ее сердце сжаться. Она приподняла голову и заглянула вовнутрь.

В камере сидели двое, спиной к решетке и лицом к двери. Один широкоплечий, другой щупленький, как ребенок, и только лысина с посеребренной бархоткой вокруг черепа говорила о его возрасте. Здоровяк чувствовал себя хозяином, принимавшим в своих апартаментах бедного родственника. Разве такого можно с кем-нибудь спутать? Он чинно читал лекцию сокамернику о превратностях судьбы.

Лика осмотрела решетку. Она даже не думала о том, как Дик угодил в камеру, и даже о конверте забыла. Сейчас ее мысль работала в другом направлении: как его из камеры вытащить.

Решетка крепилась изнутри на железных вертушках, о которые и цеплялось платье. Они сильно поржавели, и Лике с трудом удалось отогнуть их в стороны. Сетка легко выгнулась, и она ее втащила внутрь трубы по ходу движения. Образовалось окно.

Это случилось в тот момент, когда мечтательный Журавлев самоуверенно заявил: «В последний раз я получил от судьбы оплеуху и попал сюда. Вот сижу и жду, когда она меня на крылышках вынесет на свободу…»

— Крылышки готовы, пора вылетать! — тихо произнесла девушка.

Мужчины подпрыгнули на месте и начали озираться по сторонам.

Первым лицо в черном квадрате под потолком увидел Хорек.

— Нечистая! — и начал интенсивно креститься.

— Ангел, дурак! — обронил Журавлев и икнул.

Обоих парализовал шок. Попробуйте себе представить нечто подобное и свою реакцию на увиденную картину.

— Меня не Рафаэль создал, и я не Мадонна. Чего глазеть, когда времени нет. Не музей же!

Ей легко рассуждать!

— Как ты здесь очутилась?

— Стреляли. Излюбленный глупый вопрос. Выполняю наставления покойной Светланы: вытаскиваю тебя из сточных канав.

— Ты права, я не оригинален. Лика сбросила вниз веревку.

— Просто, в отличие от других, я еще способна тебя удивлять. Пошевеливайся!

Вадим вскочил на ноги, подошел к двери и глянул в крошечное окошко, оставленное открытым для вентиляции.

Где-то в конце коридора стояли два сержанта и чесали языки. Все спокойно.

— Ты скоро? — прикрикнула Лика.

— Иду. Спасибо, что зашла, — ответил он, глотая слюну.

— А я уж думала, что не вовремя.

— Эй, Тигр! А как же я? Ты мне обещал свободу! Хорек крутился у него под ногами, как пес, перед которым держали кусок колбасы. При отсутствии хвоста вилять было нечем.

— Условия помнишь? Откроешь сейф!

— Будет тебе сейф.

— Возможно, под обстрелом!

— Авось промахнутся. А пять лет я получу без промаха, как пить дать.

— Начнешь косить, верну обратно.

— Ты — бог! Дай фотографию, буду до конца дней на тебя молиться.

— Быстрее, копуши! — торопила Лика. — Сначала поднимай сюда этого шпендрика, одна я веревку не удержу.

Журавлев поднял Хорька на вытянутых руках, словно штангист, взявший вес. Тот юркнул в трубу, как мышь в щель.

Большого дядю держали вдвоем. Им пришлось несладко. Но они старались. Когда все трое оказались в трубе, Лика сказала:

— Поставь решетку на место и закрепи вертушками. Поползете за мной. Держите дистанцию, иначе жесть проломится.

Минут через десять они вышли на последнюю прямую. Тут им в помощь ударил очередной ураган. Тяжелый Журавлев выдержал. Лику выкинуло потоком, как пробку из бутылки, но ей удалось ухватиться за ветви дерева, и она не упала. Хорек нырнул вниз. Повезло. Земля оказалась рыхлой. Несколько ссадин и потеря сознания, но не от ушибов, а скорее от испуга.

Журавлев высунул голову наружу. А дальше что? Пришлось Лике привязывать веревку к дереву и кидать ему конец. В итоге он вылез и, как маятник, полетел прямо на ствол. Хорошо, что вовремя выставил вперед ноги, не то два деревянных лба неизбежно столкнулись бы. И которому повезло бы больше, еще неизвестно.

Спустившись вниз и почувствовав под ногами почву, они торжествовали.

— Пора уматывать! — сообразил наконец Журавлев, шлепая по щекам Карлушу Угрюмого. — С минуты на минуту завопит сирена.

— Сейчас. Я только туфли надену.

Зловещий рок! На месте лежала только одна туфля. Вторая находилась за кустарником на поляне. За нее шла борьба между двумя лохматыми щенками, которые с хриплым урчанием рвали новую игрушку. Ни один не хотел уступать другому. А третьему там и делать нечего. И опять Лика бежала босиком через сквер. За ней Вадим, тащивший на плече Хорька.

Когда они выскочили на соседнюю улицу, Угрюмый пришел в себя. Напротив находился летний кинотеатр. Только что закончился сеанс, и многолюдная толпа повалила из распахнутых дверей. Беглецы слились с потоком, потом свернули на тихую улочку. Возле магазина стоял «москвич».

— Простите, мадемуазель, — деликатно обратился Хорек к девушке, — выньте, пожалуйста, шпильку из волос и дайте мне.

— А короче нельзя? Лика подала ему шпильку.

— Извините. Воспитание бабушки. Она была дворянкой и окончила Смольный институт благородных девиц.

Пока длинная тирада скатывалась с языка Хорька, его руки быстро работали, дверь машины открылась, а двигатель завелся.

— И все одной шпилькой? — удивилась Лика. — Мне бы такую бабушку!