Читаем без скачивания Атаман - Андрей Посняков

Атаман тоже подпевал, только вполголоса:

Комбат, батяня, батяня комбат!

А что, хорошая песня. В данном случае очень даже уместная.

– Егор, ударишь со своими людьми вот сюда, видишь, где у них вторая мечеть.

– Ага, вижу, – склонился молодой атаман. – А которая первая?

– Вот этот серый камушек.

Микифор Око терпеливо ткнул прутиком в схему, самолично начерченную им на желтом речном песочке. Здесь, на широком плесе, собрались все ватажные командиры, которых Вожников, в зависимости от важности и боевого веса – сиречь количества сабель – про себя именовал «майорами», «капитанами» и «лейтенантами», сам же головной атаман считался вроде как «полковником», а то и «генерал-майором», последнее было бы даже ближе к истине.

Сам же Егор, судя по отношению к нему всех других атаманов, соответствовал сейчас чину капитана, как по количеству подчиненных ему людей, так и по качеству проводимых операций – тех же реквизиций, пока только ими и занимались. Практически все действия молодого атамана проходили на редкость удачно, пусть даже, взятые по отдельности, и не приносили такого дохода, как лихие набеги остальных ватажных вождей – Вожников никогда не брал последнее и, продемонстрировав свою силу, сразу же предлагал ордынцам договориться, причем все свои обещания добросовестно исполнял. И это в то время, когда большинство других атаманов не щадило никого, оставляя после себя лишь сожженные поля, разграбленные дочиста селения да горы смрадных трупов.

Молодой «капитан» действовал иначе – людей в полон не угонял (за ушкуйниками шла целая флотилия купеческих судов, тем купцам пленников и продавали), крови почти не лил, только лишь по необходимости, да и вообще, славился гуманизмом и – одновременно с этим – твердостью и редкостной удачей. Окрестные татарские крестьяне и мелкие землевладельцы ему верили и легко сдавались, вожниковская ватага, конечно, тоже несла потери, однако не шедшие ни в какое сравнение с тем, что творилось у других.

Впрочем, удача нового атамана объяснялась не только этим, но еще и… да-да – видениями! Снадобье бабки Левонтихи работало: Егор наперед знал, когда именно очередной налет закончится неудачей, гибелью его самого и ушкуйников – в таких случаях Вожников сразу же отказывался от набега, перенося действия в другое место. Удачлив был, что ж – и люди к нему тянулись, много невольников, при слухах о появившемся ушкуйном флоте, сами жгли да вырезали своих подлых хозяев да подавались в бега, находили ватажников, просились в войско… в большинстве случаев приходили именно к Егору.

Даже сам головной атаман Микифор Око как-то заметил:

– Тебе, Егорий, сам черт ворожит.

Остальным атаманам оставалось только завидовать: еще бы, удача для пиратского вождя – первейшее дело. Эх, Егор, Егор, пиратский капитан… Капитан Удача!

Завидовали да… скрипели зубами, но, побаиваясь явно благоволившего Вожникову Микифора, благоразумно не приступали к каким-либо конкретным делам – типа подсыпать в вино «удачнику» яду, тупо подослать убийцу или просто вызвать на «честный бой». Боялись.

А вот Егор – нет, к нему ведь приходили видения. Захотели б «коллеги» убить – почувствовал бы сразу. А потому молодой атаман вел себя, как всегда, и особо не осторожничал… и еще – повсюду искал бабок-ведуний. Если находилась такая – подолгу разговаривал, что-то пытался узнать… А потом разочарованно, в полном одиночестве, пил – правда, недолго.

Не получалось вернуться! Может быть, в Жукотине что-нибудь выйдет, город большой, возможно, там сильные колдуньи есть? Или колдуны, черт с ними.

И все же… все же в такие минуты стояла перед глазами Серафима-волшбица, смотрела глазищами томными… и слышался далекий голос:

«Ты никогда не вернешься. Никогда».

Остатки вполне еще боеспособного ордынского флота позорно бежали, бросив город на произвол судьбы, едва завидев багряные вымпелы ушкуйников. Быстроходные суда ушли вниз по реке сразу же, остальные запылали, брошенные командой: татары сами же их и подожгли, дабы не отдавать врагу. А ведь могли бы и принять бой, хотя бы для приличия, да погибнуть с честью, прихватив с собой на тот свет елико возможно ватажников… увы, не захотели. Да и кому был нужен Жукотин, когда в самой Орде начиналась очередная замятня, когда непонятно было, кому подчиняться и кому верить, когда на подступах к столице уже рокотали боевые барабаны грозного воителя Джелал-ад-дина, сына убитого Тохтамыша, того самого Джелал-ад-дина, поклявшегося отомстить за своего отца, отрубив голову эмиру Едигею.

Нынешний же хан, Пулат-Темюр, был лишь жалкой игрушкой в руках эмира, прежде всемогущего, но ныне – увы… Кто будет правителем завтра? Останется ли в живых Едигей? А еще говорят, будто Джелал-ад-дин заключил союз с неверными, с Витовтом! Ну почему бы не заключить, коли опальные сыновья Тохтамыша когда-то нашли приют и полную поддержку в столь же неверной Москве?

Вопросы, вопросы… Слишком много вопросов для облеченных властью лиц. Их ставил эмир… но у эмира сейчас проблемы, так не лучше ли… Или все-таки подождать, посмотреть, кто кого? А тут еще эти разбойники, забери их шайтан. Не могли в другие времена явиться, в более, так сказать, спокойные… Только вот давно уж не было в Орде никакого спокойствия, даже намека.

Правда, некоторые уже все для себя решили, вот и недавно назначенный флотоводцем Джафар увел свои корабли вовсе не из трусости, как можно было подумать, о, нет, сей хитрый интриган отправился к столице, к славному и блистательному Сараю, а уж там… уж там решил поглядеть, на чью сторону склонится великий и милосердный Аллах. К тому и самому прислониться – с каким-никаким, а флотом. К Едигею, к Джелал-ад-дину – а все равно. Тут уж не ясно, кто больше прав, а кто виноват – с флотом-то любой, как родного, примет.

О, нет, несмотря на молодость, вельможный сановник Джафар идиотом не был, и пусть совершенно не разбирался в речных сражениях, зато – человек в политике многоопытный, интриган, каким и в Российской государственной думе нашлось бы теплое место. Точнее, он сам бы себе его вырвал – запросто! Ездил бы в лимузине с мигалкой, чем-нибудь – все равно, чем – руководил да всегда бы поддерживал того, кто силен, кто у власти – в этом-то и заключается «умение работать в команде», такие, как Джафар, и составляют властную вертикаль – кто б сомневался?

А вот градоначальник Эльгар-бек рвал на себе волосы! Кому доверил флот? Этому проходимцу! И прежнего флотоводца, Ильяс-бея, вовремя казнить не успел – слишком уж быстро разбойники объявились. И что теперь? Когда неверные прут на город со всех сторон, а стен-то нет – ханы не разрешали строить, правда, кто-то из прежних градоначальников все-таки выплакал разрешение – дескать, Джукетау-град всяк, кому не лень, жжет без пощады, любой паразит – то новгородцы-ушкуйники, а то Юрий, князек Звенигородский, тот еще гад – тоже повадился на Итиль да Кам-реку шляться. Хан – Эльгар-бек нынче уж и не помнил, кто именно – много их на престоле сменилось – милостиво повелеть соизволил – раз такое дело, стенам вокруг славного Джукетау быть. И, главное, средства пошли – как раз к той поре Эльгар-бек и выбился в градоначальники… с помощью столичных друзей. Выбился и начал осваивать средства… друзьям-то надо было долги вернуть. Освоил. Нет, и на стену кое-что осталось… на полстены… не, на четверть… Да что там греха таить – на одну восьмую: ее-то высокой комиссии и показывали, хвалились да денег снова просили, дескать самой-то малости и не хватает достроить. Так и не достроили – не до того, так что и толку от того, что есть – никакого: вроде и есть какая-то стеночка, да так, красоты да обмана ради. Стоит себе на окраине, никого не защищая. Потому как обойти ее – враз. А с кого, ежели что, спросят? Правильно – с градоначальника. Пулат-Темюр, хан, и спросит – и велит несчастного Эльгар-бека в котле с маслом кипящим сварить! Или на кол посадит, или спину велит переломить – казней много. А что он, Эльгар-бек, такого сделал-то? Да ничего, он ведь такой же, как все, любого сюда, на его место, посади – точно так же все и будет. Просто не повезло. А теперь чего уж… Да-а, Пулат-Темюр сожженный город вряд ли простит. Хм, Пулат-Темюр? А градоначальником-то Эльгар-бека другой хан, Шади-бек, ставил. А потом славный эмир Едигей, да продлит Аллах его дни, Шади-бека за интриги прогнал и посадил Пулат-Темюра. Так что не хан, эмир казнить да миловать будет. Славный эмир Едигей, да продлит… Хотя… А ведь Джелал-ад-дин силен! Войска у него много. Да еще – если не врут – Витовт! И у Москвы, у Базилия, помощи попросить может, и ведь дадут – не зря московиты всегда Тохтамышевых детей привечали, помогут и сейчас. А это что значит? А то и значит, что – уже очень скоро – никакой Едигей не эмир, а так, пыль под ногами. Чего же ему служить? Служить надо Джелал-ад-дину, уже сейчас, иначе поздно будет. Путь не близкий в Сарай, хоть и хороши ханские дороги, да пока дойдешь с войском. Да-да! Явиться надо не одному – с войском, за это любой большое спасибо скажет и все что угодно простит. Разбойники Джукетау сожгли? Да шайтан с ним, не город и был, так, одно недоразумение… И лишний повод – потом, чуть позже – князю московскому попенять, мол, что ты за друг такой, коль проклятых ушкуйников в наши земли пропускаешь, проклятый Новгород унять-успокоить не можешь. Прижми новгородцев, прижми – если надо, людишками подмогнем и деньгами.