Читаем без скачивания Черная звезда на счастье - Лина Люче

Плечи девушки опустились, но Ариадна внезапно рассмеялась:

— Микея, я даже не понимаю, о чем ты говоришь. Цесин же влюблен в тебя по уши, это слепой не увидит. Он не расторгнет помолвку из-за какого-то сканирования, — заметила она, и Асхелека с этим была абсолютно согласна.

— Ты тоже так думаешь? — встрепенулась Микея, и она подключилась, вторя землянке:

— Конечно, Ариадна права. Он глаз с тебя не сводит. Я думаю, он просто…

— Что? — не поняла Микея, когда Асхелека осеклась и покраснела.

— Ну же, договаривай!

— Это же очевидно, Микея. Он просто хочет слияния, — перебила Ариадна, взяла со стола яблоко и жизнерадостно с хрустом надкусила.

Тхорн.

Пару недель спустя после прибытия на Шаггитерру и команда, и пассажиры начали проявлять заметное нетерпение насчет обещанных учений для одних и путешествия — для других. Немного поразмышляв, командир решил совместить оба мероприятия, и велел всем собираться. Девушки захлопали в ладоши и запищали от нетерпения, в эмоциях его подчиненных тоже отразилось ликование: всем объективно наскучило безвылазное пребывание на корабле.

По правде, Тхорн и сам уже готов был хорошенько размяться. Короткие прогулки возле корабля не удовлетворяли, хотя ему нравилось вечерами улетать с Асхелекой чуть подальше и гулять по колено в траве, влажной от вечерней росы, держа ее за руку, вдали от посторонних взглядов. Их корабль приземлился в незаселенном районе, в поясе относительно прохладного климата. Тепло было только за счет того, что они попали сюда в разгар лета, но вечерами спускалась прохлада и туман, подобного которым на Горре Асхелека не видела.

С изумленным и восторженным выражением в первый день она разводила руки, пытаясь пощупать белую пелену, которая почти скрывала ее, стоило ей сделать несколько шагов в сторону. Тхорн улыбался, изучая ее эмоции и впечатленное лицо. Ему нравилось, когда она прижималась к нему, слегка замерзая, и тогда он поднимал девушку на руки, гладил по спине, согревая, невзначай лаская, касаясь губами ее ароматных пышных волос.

Они о многом говорили во время этих прогулок и часто допоздна засиживались в его каюте, увлекаясь беседой так, что Тхорн не заметил, как начал нарушать режим, и пару раз даже позволял ей не являться на тренировки, чтобы подольше поспать с утра. Асхелека постепенно открывалась, с улыбкой вспоминая друзей, изредка жалуясь ему на отца, и тогда он брал ее на колени, и обнимал, обещая, что больше никто ее не обидит.

Он видел, как она все больше доверяет ему, и как тянется за его целомудренными поцелуями и позволяет себя ласкать, бесхитростно флиртуя с ним, не понимая, как ему хочется сгрести ее в охапку и утащить в постель. Иногда его кровь буквально закипала, стоило ей коснуться губами его руки. Она делала это почти бессознательно, когда он обнимал ее — целовала его обнаженную руку чуть выше локтя, а один раз коснулась губами его татуировки на локтевом сгибе. Это сводило с ума. Ему до смерти хотелось по-настоящему поцеловать ее, прижать к кровати всем телом, чтобы пискнула, и задрать платье…

Когда на ум приходили такие картины, ему приходилось напоминать себе, что Асхелека — почти ребенок. Но проблема заключалась в том, что она не была ребенком: сказывалась шаггитеррианская кровь. Девушки на Шаггитерре в ее возрасте, как правило, уже имели двух-трех детей, начиная половую жизнь в двенадцать-тринадцать. Их тела к этому возрасту полностью оформлялись, и неудивительно, при продолжительности жизни сорок-сорок пять лет.

Внешне Асхелека мало чем напоминала подростка: ее тело оформилось и уже перестало расти. И все же она оставалась несовершеннолетней по закону до дня рождения, и он не имел права даже целовать ее. Даже теперь, когда она сама начинала этого хотеть.

Этот поход-прогулка по Шаггитерре придется как нельзя вовремя, чтобы отвлечь их обоих, размышлял Тхорн.

Через пару часов после объявления о сборах весь корабль жужжал, как сады Амдины весной. Настроение царило приподнятое, все с большой охотой снаряжались, и только несколько дежурных, которым предстояло остаться на корабле, выглядели унылыми и хмурыми. Но, несмотря на всеобщий почти праздничный настрой, Тхорн подвесил на ремень максимальное число боевых ножей и провел соответствующий инструктаж старших офицеров.

Хотя последние серьезные волнения на Шаггитерре случились уже почти три года назад, он не собирался рисковать: из командования докладывали, что обстановка не выглядит безоблачной, и никто на самом деле не понимал, чего ждать от шаггитеррианцев. Последний засекреченный доклад Сезару, с которым Тхорну позволил ознакомиться Величайший, выглядел тревожно. Исследовательская миссия работала долгие месяцы, ученые и психологи проводили массовые тесты с шаггитеррианцами, но обнаружить естественных причин их агрессивности во время прошлых обострений назад не удалось. И командование делало осторожные предположения о внешнем вмешательстве, направленном против горианцев.

Ариадна.

Уголовное наказание, показавшееся сначала концом света, на практике выходило на удивление не страшным. Когда она поняла, что будет отбывать его на том же корабле, на котором прилетела с Земли, ей почудилась злая ирония. Казалось, что теперь-то все офицеры, которые радушно общались с ней как с гостьей, обернутся безжалостными надсмотрщиками. Но на деле все вели себя так же доброжелательно, как и два с половиной года назад.

Ее не унижали, не мучили тяжелой работой, не ограничивали в передвижении по кораблю, не лишали ни еды, ни сна, ни даже права учиться. По правде, учеба на корабле Тхорна не уступала по качеству тем урокам, которые она получала на Горре вместе с Лиской и Марией. Командир не обращал на нее никакого внимания, а новый пре-сезар ей нравился больше, чем Астан, оставшийся на Горре.

Все, что отличало ее быт от дня той же Асхелеки, которая была просто пассажиром — два-три часа ежедневной работы вместе с офицерами. Иногда она участвовала в уборке служебных помещений, иногда это было приготовление еды на кухне. Иногда Рикэн брал ее с собой вниз, в двигательный отсек — там дежурные находились по очереди, следя за огоньками на огромной панели — они отражали состояние двигателей и детекторов. Если какие-то огоньки начинали часто мигать или меняли цвет — нужно было реагировать, самостоятельно отлаживать работу систем или вызывать техников или электронщиков, но при ней такого никогда не происходило, и они, как правило, просто сидели там два часа и болтали.

Она немного помнила его еще с того путешествия с Земли, но тогда ее опекуном был другой офицер, а сама Ариадна была слишком взволнована, чтобы запомнить кого-то еще. Тогда горианцы казались ей на одно лицо — здоровенные, угрюмые, малоэмоциональные. Теперь она понимала, что эмоции у инопланетян точно такие же, как и у землян, только выражаются немного иначе — в основном, телепатически. Овладев азами этой науки, она стала чувствовать себя намного комфортнее среди горианцев и теперь, конечно, легко различала их.