Читаем без скачивания Интро Канарейки (СИ) - Задорожня Виктория

Глаза его широко распахнулись, и небесные радужки исказились переливами отчётливой боли… Я хотела сказать

— Не беспокойся! Всё нормально! Если ты рядом, со мною, дышишь, обволакиваешь свои теплом — этого достаточно! Но… Отголоски слов, слетевших с губ рыхлым эхом, не могли донести мои чувства. Только добавили его искаженному печальному взгляду ещё большей тоски…

Попыталась приподняться. Хочу обнять, утешить. Пусть так, без слов, как могу… Я нуждаюсь в тебе! Сейчас — больше, чем всегда! Повела рукой к отстраненному очертанию, и почти коснулась пальцем полов его рубашки… Но, он пресек моё рвение оказаться в его объятиях, сделав от меня шаг назад!

Не знаю, как не разревелась сразу. Наверное, пыталась его понять. Сейчас он всё объяснит, и мы разберёмся, мы всё перешагнем, любые проблемы, что бы ни уготовила нам судьба! Ведь это… Ведь это мы!!!

— Я лишь принес твои новые документы. Сейчас уйду. Здесь — паспорт, а так же банковский счёт и карта. — как холодно… Настолько, что зимний мороз покажется жарким в сравнении с этими словами! Нет… Что происходит? Прилагаю большее усилие, и, пошатываясь, срываюсь с кровати. Пытаюсь подойти, и чуть не падаю. Но крепкие руки быстро подхватывают меня. Вот так, давай же! Обними меня, прошу… У тебя выдался сложный день. Или не один день? Сколько я лежала без сознания? Я знаю, ты, возможно, огорчён… Но, не нужно! Не нужно, прошу, не разжимай равнодушно руки!

Любимый усадил меня в кровать, я потянулась к его запястьям. Сжала их, пытаясь удержать. Но, он резко одернул мои руки, почти отталкивая, и опустил глаза. Я зашипела. Как могла, пытаясь выдавить подобие вопросов.

— Что происходит? Зачем ты так? Побудь со мной! Останься! — Чертов сиплый скрежет! Не получается… Отчаянно стараюсь, и снова плачу, когда не выходит! Ты же видишь, я пытаюсь, прошу, прислушайся ко мне! Но, вместо этого, он отворачивается, сжимает до хруста пальцы, и уходит… Он идёт к выходу, оставляя меня. Оставляя сейчас!!!

Бросаюсь к нему. Падаю… Оказалось, держать равновесие слишком сложно! Ничего, мне не больно, не от этого больно! Сжимаю его брюки… Удержать пытаюсь… Обернись! Прошу, не будь таким жестоким! Я здесь… И чувствую, если ты сейчас уйдёшь…

— Я не вернусь — бросил он через плечо, смахнув с ноги мои дрожащие ладони. — Я больше не вернусь. В твоём распоряжении достаточно денег, чтобы безбедно жить три жизни. О лечении не беспокойся. — И направился, без колебаний, к выходу, игнорируя мой беззвучный шепот

Нет! Бросаюсь к нему снова… Не отпущу! Я же жить без тебя не смогу!!! В голове отчётливо маячат строки моей песни…

— А мир так бесцветен, когда тебя нет…

Не важным становится всё, что вокруг…

Я шиплю мелодию, хриплым сопением проговариваю слова… Почти не слышно, но, если попытаться! Прошу тебя, любимый! Попытайся!!!

На все неприятности Ты-мой ответ

И мне не прервать этот замкнутый круг…

Горло горит от невообразимой боли… Закашлялась, попыталась глотнуть больше кислорода… Даже превозмогая это, я буду петь, буду кричать, как умею… Лишь бы ты остался… Лишь бы не захлебнуться утратой… Не позволь нам потерять друг-друга!

Никита миг помедлил. Его плечи дернулись, прижались к шее. Снова отстранился. Выудил складку брюк с моих до спазма крепко сжатых пальцев. И сделал резкий шаг, от меня, к дверям, ведущим прочь с больничной палаты… Я попыталась догнать… Но, тщетно. Дверь закрылась прямо перед моим лицом, и размытым от потока слёз взглядом я не смогла увидеть главное… Он хотя-бы обернулся?! Он посмотрел на меня?! Или же… Теперь я и правда ему не нужна?!

Облокотилась о створку… Задрожала всем телом… Стала задыхаться от всхлипов… Не верится, что они пройдут… Возможно, будет даже лучше, если они, в итоге, лишат меня возможности дышать…

Прощание

Никита

В этом чертовом подвале давно так не разило кровью… Мерзким тягостным металлом, рвотой и желчью. А я, как сумасшедший, этим запахом упивался! Мне больше и не нужно ничего… Лишь видеть их в мясо сбитые рожи! Очередной замах… Хмельная ухмылка… Завывай, ублюдок! Извивайся под моим кастетом… У меня содраны костяшки, напрочь… Я избивал больничные стены несчитанное количество часов! Больше двух суток она не приходила в сознание! И я ушёл… Ушёл с больницы, когда врачи уверили в её стабильности, как раз за этим!!!

— На, Сука!!! — за последующим ударом не послышалось даже хриплого болезненного рыка. Лишь отвратительное хлюпанье вязкой влаги. Брезгливо сбрызнул остатки с пальцев на пол, и схватил подыхающего иностранца за отрасль грязных волос. Потянул на себя, глядя сверху вниз на закатившиеся глаза. Больше я не был уверен, что меня слышат… — Ты подох?! Ублюдок… Подох, спрашиваю?! Говори… Откуда ты узнал, где нас искать?!

Как же жаль… Я не умею, когда меня срывает, я не умею контролировать себя!! Нужно было начать задавать эти вопросы раньше… Он бы ответил, однозначно! Но, мне было не до вопросов. Каждый раз, за каждым столкновением сжатой руки в металлической оправе об искаженное страхом смерти лицо, я видел перед глазами истекающую кровью Канарейку… И не видел здравого смысла. Мною обладало желание превратить сидящего передо мной на стуле Скотта в груду тухлятины и костей! И я с этим справился… Больше он вряд-ли ответит на какой-либо вопрос.

Прижал палец к пульсу, и, не обнаружив в истерзанном теле жизни, равнодушно отшвырнул тварь подальше. Он рухнул, вместе со стулом, прямо к ногам бывшего подельника. Дима… Он знал меня много лет, и потому его щуплый, дерганый взгляд, наполненный паникой и опасением, был вполне оправдан! Прежде, я таким не был… Я не любил неоправданное насилие. Убивал, конечно, но не пытал в удовольствие. А сейчас, полный восторга от вида безжизненной туши, отдалённо напоминавшей человека, я казался чудовищем даже ему! И не зря… Теперь я буду чудовищем! Больше мне ничего не остаётся…

Выудил сигарету. Подкурил. Пренебрежительно размашистой походкой приблизился к нему, попутно наступая на шею мёртвому конкуренту. Затянулся, раскурил до жара, и сунул окурок ему в рот. Дима с опаской, но принял от меня подачку в виде столь желанной порции никотина. Неуверенно взглянул в моё лицо, измазанное подвальной пылью и кровью.

— Ты жив, только благодаря многолетней дружбе. Я помню, как ты не единожды вытаскивал мою шкуру из неприятностей… Теперь, я верну тебе долг. — наклонился над ним, сунул ключ в замок на наручниках, и бросил связную цепь около затекшей от длительной обездвиженности ноги. — Уходи. И больше никогда не показывайся мне на глаза!

Обернулся, и побрел к выходу, оставляя единственного уцелевшего за сегодня человека позади.

— Никита! — вскрикнул несостоявшийся друг, звонко лязгая сорванными оковами. — Я был не прав…

— Плевать… — бросил напоследок, и скрылся за дверным проходом. — У меня последнее свидание с Канарейкой. Сейчас мне больше ни до чего нет дела…

***********

Несколько секунд топтался у её палаты, как желторотый мальчишка. Войти боялся. Врач сказал, что она в себя приходила… Кричала. А голоса не было… Господи, как мне жаль, малышка… Как мне жаль, что ты проходишь через это! И меня Радом не было… Мотнул головой. Если решил уйти — нужно смириться, что не смогу оберегать, хранить и лелеять. Возможно, однажды появится в её жизни кто-то… Дьявол! Нет! Если представлю себе это — точно отпустить не смогу! В голове картинки поплыли… Образы… Как её мягкие, нежные пальчики сжимает рука другого мужчины! Как он её волосы трогает! Как губы целует! Снова не сдержал приступ ярости, и тонкие больничные стены задрожали от силы неистового удара… Ком к горлу подскочил. Как мне её оставить?! Как уйти?!

Но, выбора нет. Эти мысли гораздо более щадящие, чем неуверенность в её безопасности. Один раз я уже держал в руках обездвиженное тело любимой, кровоточащее и такое слабое… Больше через это не пройдет ни она, ни я!

Вошёл. В небольшом пространстве палаты очень скудное, вечернее осветление. Красивое… Чарующее… Не потому, что я ценитель. Нет. Потому, что лунный мираж обрамляет бледное, мирно спящее лицо… Такое красивое! Невольно сжимаю пальцы. До боли. Мне нужна эта боль, чтобы в себя прийти! Чтобы суметь расстаться. Оставить здесь, на этой тумбочке, пакет документов. Её новую, вольную жизнь. И достойно из неё убраться. Подарить ей шанс на будущее…