Читаем без скачивания Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 2 - Бхагаван Раджниш

Он окружил лес. Потом он подошел к Махавире. Он подумал: «Если он сдастся без боя, тогда все в порядке». Поэтому он подошел к Махавире и сказал: «Я пришел, чтобы завоевать царство, которого ты уже достиг, царство внутреннего экстаза».

Махавира рассмеялся. Он сказал: «Хорошо, ваше желание хорошее. Но, похоже, что вы абсолютно не осознаете того, о чем спрашиваете. Оно не может быть завоевано вами. Я имею его здесь, но я не могу отдать его вам, и вы не можете завоевать его».

Царь сказал: «Не беспокойся об этом. Только покажи мне, где оно. Ты не можешь отдать его? Что ты имеешь в виду? То, что ты не хочешь отдать его мне? Я могу заставить тебя отдать его. Я не встречал ничего такого, чего нельзя было бы завоевать. Ты только покажи мне, где оно».

Махавира, должно быть, ощутил в своем сердце глубокое сострадание к этому человеку. Глупый, но таково человечество. Он сказал: «Сделайте одну вещь. Нет необходимости приходить ко мне. В вашей собственной столице есть один очень бедный человек, и он, может быть, захочет поторговаться с вами. Он тоже достиг. Пойдите к нему».

Царь никогда не слышал имени этого бедного человека, но сказал: «Я пойду». Он отправился к этому бедному человеку. Тот действительно был нищим, но с тем же светом в глазах, что и у Махавиры, с тем же ароматом вокруг, с той же невинностью. Он сидел под деревом. Царь сказал: «Ты часть моего царства, отдай мне все то, чего ты достиг! Я готов дать тебе взамен все, что ты захочешь. Даже если ты захочешь все мое царство, я отдам его тебе. Но принеси, дай мне, свое самадхи».

Человек рассмеялся. Он сказал: «Я могу отдать вам свою жизнь, она в ваших руках, но я не могу отдать вам самадхи. Не то чтобы я не хотел отдать вам его, но сама природа самадхи такова, что оно не может быть отдано. Вы должны заработать его».

Царь сказал: «Но я никогда ничего не зарабатывал. Я завоеватель. Я завоевываю все, в чем нуждаюсь. Я не бизнесмен; я никогда ничего не зарабатывал. Я кшатрий, воин».

Нищий сказал: «Но здесь ни ваш меч, ни ваша армия не помогут. Здесь нужно идти одному, ведь это путь внутрь. Вы должны пройти к своему собственному центру. И оно не может быть дано, поскольку вы уже имеете его. Оно должно быть только познано, открыто».

Наше невежество — единственная причина того, что мы не имеем этого центра. Не то чтобы мы не имели его — он всегда есть, — но мы забыли его. Мы стали забывчивыми, наши глаза омрачены. Видение потеряло кристальную ясность, необходимую для повторного открытия.

Наблюдали ли вы следующее? Иногда вы пытаетесь вспомнить чье-нибудь имя. Вы знаете его, и все же оно не приходит. Вы чувствуете себя очень озадаченными. Вы говорите, что имя вертится на кончике языка. Вы говорите:

«Я знаю его», — но если кто-то настаивает: «Если знаете, то почему не скажете?» — вы говорите: «Но оно не приходит».

Наблюдали ли вы эту пустоту? Вы знаете имя, вы знаете, что знаете, но вот провал. И этот провал не пуст, этот провал не пассивен. Этот провал очень активен, интенсивно активен. Этот провал есть поиск, сам этот провал находится в поиске забытого имени.

И другая вещь, если вы наблюдали ее: кто-то предлагает какое-то имя и вы говорите: «Нет, это не то». Это прекрасно. Вы не знаете, что истинно, но вы знаете, что ложно. Вы говорите: «Это не то». Кто-нибудь предлагает вам другое имя. Вы говорите: «Нет, и это не то. Я знаю, что не то!» Этот провал не мертв; он динамичен. Он знает, что ложно, он знает, что не истинно, но он забыл истинное.

Поэтому, если кто-то учит вас ложному богу, вы немедленно поймете это. С этим нет проблемы. Если кто-нибудь даст вам фальшивую вещь, вы немедленно поймете это. Вы не знаете, что есть истина, вы не знаете, что есть правда, но вы можете немедленно почувствовать неистинное, поскольку истина спрятана внутри вас. Быть может, вы забыли ее, но вы не забыли, что она там.

Вот почему, всякий раз, когда вы слышите истину, что-то вдруг внутри вас воспринимает ее. Это не вопрос времени. Другие, кто не может воспринять ее, подумают, что вы загипнотизированы. Сначала спорить, размышлять, думать над этим, раздумывать — потом верить. Но всякий раз, когда вы слышите истину, само качество ее таково, что она немедленно заполняет ваш провал, ведь была вызвана ваша собственная истина.

Всякий раз, когда вы слышите истину, она не приходит извне. Внешнее — лишь только возможность к тому, чтобы открылось внутреннее. Вы незамедлительно узнаете, что есть истина. Не то чтобы вы могли спорить о ней, не то, чтобы вы могли доказать ее, не то, чтобы вы могли быть убеждены ею, нет. Она преобразует вас, не убеждает. Она — это обращение, не убеждение.

И спросил Его некто из начальствующих:

Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?

Наследовать? Она не может быть унаследована.

Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим?

Человек сказал: Учитель благий. Невозможно обмануть такого человека, как Иисус. Он пытался польстить Иисусу:

Учитель благий. На самом деле, достаточно называть его учителем, поскольку благость неотъемлема от учителя. Называть его благим учителем — повторение. Учитель благ уже тем, что он учитель. Это просто лесть.

Тот человек — мирской человек. Он знает манеры. Если вы хотите что-нибудь от кого-нибудь, вы должны польстить ему и подмазать. Этот человек пытается действовать обыкновенными дипломатическими приемами. Этот человек должно быть ученик Дейла Карнеги: Учитель благий. Когда вы обязаны кому-то и хотите чего-то от него, вы должны действовать именно так, чтобы убедить его.

Но вам не обмануть такого человека, как Иисус, поскольку он видит через вас и сквозь вас. Он знает, что вы даже не знаете, что он учитель, вы не верите, что он учитель. Но вы называете его: Учитель благий!

Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог.

Как может быть благ человек, когда он по природе разделен. Человек — это и добро и зло, человек — это полярность, парадокс, противоречие. Это нужно понять.

Даже внутри величайшего святого сидит грешник. И обратное также верно: в величайшем грешнике сидит святой. Акценты различны, но святой — это и грешник, а грешник - это и святой. Может быть, святой был грешником в прошлом, может быть, грешник будет святым в будущем. Акцент лишь во времени, во всем ином различия нет.

Различаются лишь акценты. Настоящие святые знают это; только ложные святые, псевдосвятые, этого не знают. Псевдосвятой просто верит, что он святой; в нем нет грешника. Он не прав, ведь куда мог уйти его грешник? Может быть, грешник стал бездействующим, неактивным, но он есть. В любой момент он может раскрутиться, начать действовать.

Пойдите и поведите себя со святым не так, как он ожидает, и вы немедленно увидите совсем иное лицо. Вы немедленно увидите, что этот человек гневается, раздражается. Он уже не такой святой, каким был. Что-то изменилось. Вы поклоняетесь ему, касаетесь его ног, и он улыбается. У него иное лицо.

Испытайте то же самое как-нибудь с грешником, с преступником. Пойдите и коснитесь его ног, и лишь посмотрите на него. Его лицо станет лицом праведника. Когда кто-нибудь касается ваших ног, вы обязательно будете праведником. Что еще вы можете делать? А когда кто-то оскорбляет вас, вы обязательно будете грешником. Что еще вы можете делать? Может быть святой свят на девяносто девять процентов, но один процент грешника все же есть. Все великие святые осознают это. Иисус говорит:

Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог.

Но наступает момент трансценденции. И тех, кто трансцендировал, прошел за пределы и грешника, и святого — их мы называем мудрецами.

Святой — очень обыкновенное явление. Мудрец — необыкновенное. Мудрец — это трансценденция. Он больше не святой, не грешник. Запомните, если вы пытаетесь стать святым и пытаетесь при этом отбросить вашего грешника, этот отброшенный грешник останется уцепившимся в вашем подсознании. Это наследие останется. Если вы пытаетесь стать грешником, тогда глубоко внутри, где-то в подсознании, будет ждать своего часа святой.

Такое случается: праведникам все время снятся грехи, которых они лишили себя сами. Эти сны праведников безобразны, поскольку они поддельны, а сны грешников прекрасны. Грешникам всегда снится то, что они стали праведниками. Грешнику может сниться то, что он стал Буддой, сидящим под деревом Бодхи. Но праведники, святые, так называемые святые, боятся своих снов. Их сны раскрывают их внутреннюю реальность. Они сбежали со всеми женами — ведь сон это то, что вы отвергли в своей жизни.

Мудрецу не снятся сны, ведь он лишен полярностей. Он просто свидетель. Когда вы становитесь свидетелем в жизни, ваша жизнь оказывается абсолютно простой. Я не говорю о простоте, в которую вы можете ввести себя. Я говорю о простоте, которая приходит, когда вы бдительны и осознающи, о простоте, которая приходит автоматически, спонтанно. И когда вы являетесь осознающим, сновидения отбрасываются. Наступает момент, когда сон лишается сновидений.