Читаем без скачивания Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник) - Юрий Никитин

Они миновали мост, Томас рассматривал их приближение во все глаза, хотя старался не таращиться, как деревенщина: давно не видел в одном месте столько рослых и красивых людей с исполненными благородства лицами. Доспехи выкованы лучшими оружейниками, все одеты в богатые одежды не просто красиво, но изысканно, умело, со вкусом, шлемы украшены искуснейшей гравировкой, как и доспехи, а щиты у всех так просто настоящие произведения искусства.

Он выпрямился, постарался выглядеть суровым и значительным, но чувствовал, что проигрывает. Такому холодному высокомерию учат с детства, гордыня и надменность струится из их глаз, от их властных движений, от их породистых холеных лиц, удлиненных, с прямыми носами и красиво оформленными нижними челюстями. Почти у всех аристократически приподнятые скулы, тонкие брови и светлые глаза: у одних синие, у других голубые, даже волосы у всех светлые всех оттенков, от спелой пшеницы до почти полной белизны альбиносов.

Вожак подал своим знак, все разом остановились, он один подъехал ближе и остановил коня в трех шагах от Томаса. Томас смотрел вежливо, но всем видом показывал, что его достоинство задевать не стоит, за честь дамы и на стену полезет, к тому же у него и кроме бабс есть святыни, так что на всякий случай надо вежливо, дабы не оттоптать мозоль.

– Мир тебе, доблестный рыцарь, – сказал всадник. Голос его был сильный, уверенный и красивый. – Меня зовут Рихард Гере, я герцог Эгонский, брат короля Гаконда. Мои владения простираются от этой реки и до гор, вершины которых сейчас так волшебно сверкают на солнце.

– Томас Мальтон, – вежливо сказал Томас, – из Гисленда. Но меня, как я понял с приятностью в чувствах, здесь узнали, чем я несказанно польщен и даже в какой-то мере тронут.

– Естественно, – сказал герцог любезно. – Естественно, дорогой Томас, о ваших подвигах нам только что сообщили… прибывшие из новой столицы моего брата короля Гаконда. Все слушали с восторгом и превеликим вниманием! И весьма потрясены, что понятно и естественно. Не соблаговолите ли, дорогой сэр, последовать за нами в мой замок, который, естественно, к вашим услугам?

– С удовольствием, – ответил Томас. – Весьма тронут. Весьма. Кстати, это мой ученый друг… Олег. Просто Олег. Он… путешествует. Для собственного удовольствия.

Герцог кивнул Олегу с аристократической небрежностью.

– Добро пожаловать, Олег. Вы отыщете в нашем замке немало интересного. А теперь, дорогой сэр Томас, не будете ли столь любезны проследовать…

Томаса осматривали придирчиво, с интересом, сразу схватывая цепкими взглядами и поцарапанный панцирь, и шлем со следами ударов, и помятый щит. На Олега никто не обратил внимания, многих рыцарей сопровождают монахи, торговцы, менестрели и просто бродяги, покупая безопасность пути мелкими услугами.

– Сочту за честь, – ответил Томас церемонно.

Томас с достоинством подождал, пока все развернутся, негоже ехать сразу, как будто голодные спешат к столу, легонько шевельнул ногами, конь красиво тряхнул гривой и пошел, пошел, кося на незнакомых людей огненным глазом и страшно оскаливая огромные зубы. На мосту Томас снова подивился его крепости, а когда миновали арку, показалось, что въехал в огромный роскошный зал, ибо под копытами отполированные до блеска мраморные плиты, подковы бьют красиво и звонко, но как здесь зимой, интересно, жопы поотбивают. На той стороне двора вздымается роскошная громада замка, что и не замок вовсе, а сказочный дворец, спроектированный и построенный исключительно для наслаждений и отдыха.

Под всеми тремя стенами разбиты цветники, огромные алые розы сгрудились так, что зеленых листьев почти не видно. Порхают яркие праздничные бабочки, через равные промежутки фонтаны вздымают прозрачные струи, дают прохладу и одновременно питают растения.

Когда проехали на середину двора, со всех сторон бросились вышколенные слуги, начали расхватывать коней.

– С моим поосторожнее, – предупредил Томас. – Не ставьте его слишком близко к другим, он не одобряет тесноты.

Герцог коротко улыбнулся.

– А вы, сэр Томас?

Глава 11

Томас увидел брошенный герцогом в сторону взгляд, дыхание остановилось в его рыцарской груди. Как будто все самые красивые женщины Британии приехали сюда, оделись, как для маскарада, но внесли свои изменения: у одной при длинном платье до полу почти обнажена грудь, у другой разрез на ткани начинается от бедра, у третьей платье из тончайшей материи так плотно охватывает фигуру, что будто на красавице вообще нет материи…

– Я стоек в обетах, сэр Рихард, – ответил Томас с достоинством. – И старомоден.

Герцог что-то уловил в голосе гостя, переспросил:

– Это как?

– Я предпочитаю старые пути, – ответил Томас. – Мужчины предлагают, а женщины отвечают «да» или «нет».

– Разве это справедливо? – удивился герцог.

– Нет, – ответил Томас честно. – Но Господь именно так распределил роли между мужчиной и женщиной, а я, как верный сын церкви, им следую без ропота.

– Приятно выполнять законы, – сказал герцог со странной интонацией, – которые толкуются в нашу пользу?

Их с интересом слушали вышедшие из замка рыцари. Среди них выделялись ростом и благородством осанки двое чем-то похожих: один крупный блондин с льняными волосами до плеч, второй темноволосый, тоже крупный, широкий и уже побывавший в боях, судя по шрамам на его лице.

Герцог перехватил взгляд Томаса, сказал любезно:

– Это мои двоюродные братья… по жене. Это сэр Оакнер, а это сэр Терсегаль…

Оакнер, который моложе и с кудрями до плеч, поспешно поклонился, а Терсегаль бросил на Томаса оценивающий взгляд, как воин на равного ему воина, помедлил и отвесил короткий суховатый поклон.

Герцог усмехнулся, сказал богато одетому слуге:

– Проводи сэра Томаса в гостевые покои. Сэр Томас, мы все с нетерпением будем ждать вас в обеденном зале.

Томаса провели по широким дворцовым, а вовсе не замковым коридорам, в нишах статуи, а на стенах картины в дорогих рамах, пересекли два роскошных зала и вошли в комнату, роскошнее которой он еще ничего не видел. Олег с равнодушным видом доверенного слуги, который и не то видывал, топал следом. Томас остановился, едва переступив порог, ошалело осматривался, а слуга пояснил учтиво:

– Вон та дверь – спальня. А вон там ванная и, простите, отхожее место.

– Ни… чего себе, – сказал Томас обалдело. – А это что?

Слуга виновато развел руками.

– Гостиная, а также здесь можете принять гостей. Конечно, нехорошо совмещать прихожую с гостиной, однако в южном крыле наконец-то начали большой ремонт…

Томас наконец-то совладал с собой и сказал с небрежной снисходительностью:

– Ну, если ремонт… тогда все объяснимо. Ничего, я не слишком привередливый. В походе приходилось бывать в местах и победнее.

Слуга удалился, часто кланяясь, Томас ошалело осматривал стены, отделанные дорогими сортами дерева, здесь тоже картины в дорогих рамах, это единственное, что он оценивал, а картины так не очень, ну не знаток в этом холстомарании, одна мозаика из драгоценных камней на полстены, две статуи в полный рост, но не рыцарские, а мраморные женщины в скрывающих фигуры одеждах, гобелены с изображением любовных сцен, фигуры вышиты золотыми нитями.

Олег окинул помещение коротким взором, а затем с любопытством смотрел на Томаса.

– Раскаяться никогда не поздно, – сказал он одобрительно, – а согрешить можно и опоздать.

Томас вздрогнул, приходя в себя. Посмотрел с подозрением в глазах.

– Это ты к чему?

– Да так, – с неопределенностью в голосе ответил Олег, – почему-то вспоминаются христианские премудрости.

– Это не христианские, – возразил Томас сварливо, – это антихристианские!

С той стороны окна донесся металлический удар. Томас подошел с заинтересованностью, высунулся, Олег прошелся по комнате, осматриваясь, особенно внимательно осмотрел гобелены, некоторые тщательно ощупал, словно проверял сорт ткани. Зад Томаса все торчал из окна, иногда подергивался в ответ на жестикуляцию рыцаря.

Олег буркнул:

– А обед-то скоро. Пойдешь грязным и в доспехах? Молодец, настоящий мужчина.

Томас со вздохом, почти на цыпочках и очень осторожно перешел к ближайшей двери, она отворилась без скрипа. Спальная комната, где под стенами различные шкафчики, два огромных зеркала во весь рост и роскошнейшее ложе, куда можно тащить дюжину этих красоток, от такой роскоши не откажутся.

Приоткрывая вторую дверь, услышал шум льющейся воды, в лицо пахнуло паром. Горячая вода толстой струйкой наполняет объемистую ванну, он опасливо попробовал пальцем, в самый раз, кто-то очень точно подбрасывает дровишки под котел, где греется вода. Жаль, не предусмотрен второй кран, для холодной. При случае брякну этому герцогу, а то слишком уж бахвалится. У сарацинов, мол, даже не у самых знатных, есть и горячая, и холодная. Бывает даже и чистая.