Читаем без скачивания Мистер Мерседес - Стивен Кинг

Однажды, перед тем как увезти Дебору Энн на обед, бойфренд сказал Брейди, что мать у него красавица и он тоже хорош собой. Брейди улыбнулся и поблагодарил, надеясь, что бойфренд попадет в аварию и умрет. При условии, что мать не будет сидеть с ним в одной машине. Бойфренд с пугающими зубами не имел права занимать место отца.

Оно принадлежало Брейди.

Фрэнки подавился яблоком во время просмотра «Братьев Блюз». Этот фильм считался смешным. Брейди не понимал, что в нем смешного, но его мать и брат смеялись до колик. Дебора – счастливая и при параде – собиралась в ресторан с бойфрендом. До прихода няньки оставалось совсем ничего. Нянька была тупой обжорой, которая лезла в холодильник, чтобы найти что-нибудь вкусненькое, едва за Деборой Энн закрывалась дверь. Когда нянька наклонялась, жирный зад едва не рвал юбку.

На кофейном столике стояли две миски. Одна – с попкорном, вторая – с ломтиками яблок, посыпанными корицей. В телевизоре люди пели в церкви, а кто-то из братьев Блюз крутил сальто по всему центральному проходу. Фрэнки сидел на полу и покатывался со смеху, глядя, как толстый брат крутит сальто. Когда попытался набрать полную грудь воздуха, чтобы вновь рассмеяться, кусочек посыпанного корицей яблока застрял в дыхательном горле. Фрэнки перестал смеяться. Начал дергаться и схватился за шею.

Мать Брейди закричала, подняла Фрэнки на руки. Прижала к себе, чтобы заставить кусочек яблока выскочить. Не получилось. Лицо Фрэнки стало пунцовым. Она сунула пальцы ему в рот и горло, пытаясь достать помеху. Не смогла. Краснота начала уходить с лица Фрэнки.

– Господи Иисусе! – воскликнула Дебора Энн и метнулась к телефону. Схватив трубку, крикнула Брейди: – Не сиди как идиот! Постучи ему по спине!

Брейди не понравилось, что на него кричат, и мать никогда раньше не называла его идиотом, но он принялся стучать Фрэнки по спине. Стучал сильно. Кусочек яблока не выскочил. Лицо Фрэнки начало синеть. У Брейди возникла идея. Он схватил Фрэнки за лодыжки и перевернул. Фрэнки завис в воздухе, его волосы почти касались ковра. Кусочек яблока не выскочил.

– Перестань портить всем жизнь, Фрэнки, – сказал Брейди.

Фрэнки продолжал дышать – во всяком случае, издавал какие-то отрывистые, свистящие звуки – чуть ли не до приезда «скорой». Потом затих. Пришли медики. В черной одежде с желтыми полосами на куртках. Брейди отправили на кухню, и он не видел, что они делали, но его мать кричала, а потом на ковре он заметил пятна крови.

Но не кусочек яблока.

Потом все, кроме Брейди, уехали на «скорой». Он сидел на диване, ел попкорн и смотрел телик. Не «Братьев Блюз». Этот фильм он считал тупым: все бегали и пели. Он нашел кино про психа, который похитил школьный автобус со всеми ехавшими в нем детьми. Действительно классное.

Когда пришла толстая нянька, Брейди сказал ей: «Фрэнки подавился кусочком яблока. В холодильнике мороженое «Ванильный хруст». Угощайся». Может, подумал он, она обожрется, у нее случится сердечный приступ, и тогда он позвонит «девять-один-один».

Или оставит эту глупую суку лежать на полу. Наверное, так лучше. Будет на нее смотреть.

Дебора Энн вернулась домой в одиннадцать. Толстая нянька отправила Брейди в постель, но заснуть он не мог. Когда спустился вниз, одетый в пижаму, мать его обняла. Нянька спросила, как там Фрэнки. Толстая нянька всегда изображала заботу. Брейди точно знал, что изображала, потому что ему самому было наплевать, а раз так, няньке – тем более.

– Все будет хорошо, – с широкой улыбкой ответила Дебора Энн, а когда толстая нянька ушла, разрыдалась. Достала из холодильника вино, но вместо того чтобы налить в стакан, принялась пить прямо из горла. – А может, и нет, – поделилась она с Брейди. – Он в коме. Знаешь, что это такое?

– Конечно. Как в сериалах про врачей.

– Именно. – Она опустилась на колено, и они оказались лицом к лицу. От аромата ее духов – она надушилась перед несостоявшимся свиданием – внизу его живота возникли какие-то ощущения. Странные, но приятные. Он не отрывал взгляда от синевы ее глаз. И ему это нравилось.

– Он долго не дышал, прежде чем медики, приехавшие на «скорой», сумели открыть доступ воздуха в легкие. Доктор в больнице сказал, что повреждения мозга неизбежны, даже если он выйдет из комы.

Брейди думал, что у Фрэнки мозг и так поврежден – он был на удивление глупым и повсюду таскал с собой этот пожарный автомобильчик, – но ничего не сказал. Глубокий вырез материнской блузки открывал верхнюю часть ее сисек. И это тоже вызывало странные ощущения внизу живота.

– Если я тебе кое-что скажу, ты пообещаешь никому не говорить? Ни одной живой душе?

Брейди пообещал. Он умел хранить секреты.

– Будет лучше, если он умрет. Если очнется и останется дефективным, просто не знаю, что мы будем делать.

Потом она обняла его, и ее волосы щекотали ему лицо, и аромат духов стал очень сильным.

– Слава Богу, это не ты, красавчик, – добавила она. – Слава Богу.

Брейди обнял ее в ответ. Прижался грудью к ее сиськам. У него была эрекция.

Фрэнки очнулся, и, само собой, дефективным. Он никогда не отличался умом («Пошел в отца», – однажды сказала Дебора Энн), но прежний, дояблочный Фрэнки в сравнении с нынешним тянул на гения. Он и так писался до трех с половиной лет, а теперь вновь носил памперсы. Его словарный запас уменьшился до двух десятков слов. По дому он не ходил, а хромал, подволакивая ноги. Иногда падал и крепко засыпал, но только днем. Ночью частенько бродил из комнаты в комнату, а прежде чем отправиться в эти походы, срывал с себя памперс. Иногда залезал в постель к матери. Гораздо чаще – к Брейди, который просыпался, чувствовал, что постель мокрая, и видел уставившегося на него Фрэнки, глаза которого наполняла тупая, жутковатая любовь.

Фрэнки приходилось водить по врачам. Дыхание у него так и не восстановилось. Обычно он влажно хрипел, а если простужался – такое случалось часто, – надсадно кашлял. Он больше не мог есть твердую пищу. Ему все размалывали в блендере, и ел он, сидя на высоком стульчике. О том, чтобы пить из чашки, не могло быть и речи. Только из поильника.

Бойфренд из банка давно исчез за горизонтом, толстая нянька тоже не задержалась. Сказала, что очень сожалеет, но с таким Фрэнки сидеть не может. На какое-то время Дебора Энн наняла сиделку, однако так получилось, что ей приходилось платить больше денег, чем Дебора Энн зарабатывала в парикмахерской, поэтому она рассчитала сиделку и ушла с работы. Теперь они жили на сбережения. Дебора Энн начала больше пить, перейдя с вина на водку, которую называла более эффективной системой догона. Брейди частенько сидел рядом с ней на диване и пил пепси. Они наблюдали, как Фрэнки ползал по ковру, с пожарным автомобильчиком в одной руке и синим поильником с пепси в другой.

– Они тают, как полярные шапки, – говорила Дебора Энн, и Брейди уже не спрашивал, о чем речь. – А когда закончатся, мы окажемся на улице.

Она пошла к адвокату, который снимал офис в том самом торговом центре, где Брейди много лет спустя ткнет пальцем в шею тупому назойливому мальчишке. Взяла с собой Брейди. На двери висела табличка: «Гринсмит». Адвокат носил дешевый костюм и то и дело поглядывал на грудь Деборы Энн.

– Я знаю, что случилось, – сказал он. – Сталкивался с таким прежде. Этот кусочек яблока не полностью перекрыл дыхательное горло, так что мальчик мог дышать. Плохо, что вы полезли туда пальцами, вот и все.

– Я пыталась его вытащить! – негодующе воскликнула Дебора Энн.

– Знаю, любая хорошая мать поступила бы так же, но вы загнали этот кусочек глубже, и он полностью перекрыл дыхательное горло. Если бы это сделал один из медиков «скорой», вы смогли бы обратиться в суд. Получили бы несколько сотен тысяч долларов. Может, и полтора миллиона. Сталкивался с таким прежде. Но в горло полезли вы. И сказали им об этом, так?

Дебора Энн это признала.

– Они его интубировали?

Дебора Энн ответила положительно.

– Что ж, на этом можно сыграть. Они обеспечили доступ воздуха, но загнали яблоко еще глубже. – Он откинулся на спинку стула, забарабанил по столу, опять уставился на груди Деборы Энн, возможно, с тем, чтобы убедиться, что они не выскользнули из бюстгальтера и не убежали. – Отсюда и повреждения мозга.

– Так вы возьметесь за это дело?

– С удовольствием, если вы сможете платить в течение пяти лет, пока дело будет рассматриваться судом. Потому что юристы больницы и страховой компании будут вставлять палки в колеса на каждом шагу. Сталкивался с таким прежде.

– Сколько?

Гринсмит назвал сумму, и Дебора покинула кабинет, держа Брейди за руку. Потом они сидели в ее «хонде» (тогда новой), и она плакала. Покончив с этим, велела ему послушать радио, потому что у нее одно дельце. Брейди знал, какое именно: бутылка «эффективной системы догона».