Читаем без скачивания Эзотерическое подполье Британии - Дэвид Кинан

«Дамы и господа, они меня спрашивают, сколько в море белых лилий? А я их вопрошаю со слезами на глазах: сколько кораблей ходит по лесу?»

Когда в 1987 году вышел альбом Current 93 Swastikas For Noddy, многие андеграундные комментаторы восприняли его как шутку. Считая, что все это звучит как Саймон и Гарфанкель, они решили, что Тибет сошел с ума и намерен избавиться от своих поклонников. «Я думал, все они дураки, — говорит на это Тибет. — Они намертво застряли в мире, где единственное, что имело смысл, это лупы и композиции на два десятка минут, в которых непременно должны упоминаться Мэнсон и Кроули, и где не было места юмору. Они называли это комической пластинкой, а я считал, что это альбом с черным юмором». Тибет, ушедший от индустриального нойза к пасторальным настроениям, имел предшественников в лице английских художников, желавших спастись от темных сатанинских жерновов индустриальной революции в английском райском пейзаже. Выпустив Swastikas For Noddy, Тибет начал создавать карту альтернативной реальности.

Тем временем на андеграундной музыкальной сцене происходили серьезные изменения. Такие музыканты, как Крис и Кози, начинавшие со свободных электронных экспериментов, забросили былые игры и принялись создавать электронную музыку, полную размытых ритмов автомагистралей и безудержного фанка. Этот новаторский подход подвергся искажению и растворению третьей волной индустриальных халтурщиков вроде бельгийского Front 242 или американских Skinny Puppy. Теперь музыканты новой волны намеревались сочетать сакральное и профанное на залитом светом танцполе.

К 1987 году Тибет почти не обращал внимания на то, чем занимаются его современники, пытаясь сблизиться с более традиционной музыкальной формой. Swastikas For Noddy знаменует начало осторожного диалога с мейнстримом. «В то время множество моих знакомых начали создавать музыку, ориентированную на танец, — вспоминает Тибет. — Меня это поражало. Большинство из них вообще не интересовались танцевальной культурой, но так называемое индустриальное направление действительно становилось танцевальным. Танец не спасет мне жизнь, но я ничего не имею против танцевальной музыки — Sly & The Family Stone, одна из моих любимых групп. Хотя я все равно не понимал, почему люди начинают танцевать. Так что я выпустил Swastikas For Noddy, а другие в это время брили головы, надевали строгие очки и покупали секвенсеры».

Swastikas For Noddy открывает «Benediction», вокальная композиция в исполнении Яна Рида. Это плач по мифической «прекрасной стране» Англии, которая в контексте альбома выступает как метафора утраченной невинности. Та же потеря оживает в версии Current 93 песни «Since Yesterday» группы Strawberry Switchblade. Это можно было бы назвать настроением всей работы Тибета, но здесь его то и дело скрывает плотная и чересчур хаотичная образность. Одна только «Beausoleil» ссылается на все, от убийств Мэнсона, Dogs Blood Rising, Будды и Христа до Нодди, In Menstrual Night, средневековых гримуаров, Love и даже The Monkees. «Я не мог выразить то, что думал, — признается Тибет. — Тогда я был очень зол, несчастлив и не имел определенной цели. Возможно, это и есть подростковая тоска. Кто знает? Бойд Райс как-то сказал мне — думаю, его слова удивительно точны, — что не понимает, почему люди продолжают жаловаться на отчуждение, поскольку если люди испытывают отчуждение, они должны желать принадлежать обстоятельствам. Бойд уловил мое разочарование, непонимание того, против чего я выступал, незнание того, что именно потеряно, но ясное чувство этой потери, из которого рождалось ощущение несчастья».

Большинство композиций Swastikas For Noddy были написаны Пирсом и Тибетом в квартире на Тафнелл-парк. Для «Beausoleil» Пирс нашел обманчиво простую музыкальную фразу, контрастирующую с удивительным вокалом Тибета, но когда все было записано, он не смог восстановить использованные им аккорды, а значит, Current лишались возможности играть эту вещь на концертах. Так было до 1999 года, когда на выступлениях в Нью-Йорке новый гитарист Майкл Кэшмор подобрал ее на слух. Столь же интуитивно Пирс создал мелодию для «Oh Coal Black Smith», традиционной народной песни о превращениях, ставшей у Current одной из самых популярных. До записи Тибет никогда ее не слышал, найдя текст в одной из многочисленных книг об английском фольклоре, которые в то время читал. Тревожная баллада полна жестокой образности: «И стала она уткой /Уткой на волнах /А он — охотничьей собакой /И притащил ее назад». Жестоко притащить, вытянуть или пасть — частый мотив у Тибета, проходящий красной нитью через многие его песни и наиболее ярко заметный в таких тревожных двусмысленных названиях, как «Falling Back In Fields Of Rape» (с Dogs Blood Rising).

Рассказывая о детстве в Малайзии, Тибет вспоминает один из любимых видов своего отдыха. «Я заходил на пляже в воду и ждал, пока на меня накатятся волны, собьют с ног и утащат в море, — рассказывает он. — Я падал и погружался под воду, в молотые ракушки и песок. Меня это всегда очень трогало; казалось, я попадал в иной мир, превращался в водяного духа или оказывался на другом плане бытия». Одно из любимых стихотворений Тибета — «Гончая небес», написанное католическим поэтом и наркоманом Фрэнсисом Томпсоном. Стихотворение повествует об ощущении преследования Богом и о том, что падение и прыжок веры предполагают твердую убежденность, что тебя кто-то подхватит. Тибет помещает сценарий Томпсона в прекрасные поля рапса вокруг Йорка, по которым он бродил в юности, и игра слов [rape имеет много значений, в том числе насилие и рапс] создает тревожную атмосферу композиции. Это сосуществование образов страшного насилия и райской красоты — устойчивый элемент творчества Current 93, как и вопрос, что нас подхватит, если мы упадем.

Кавер-версия песни «This Ain't The Summer Of Love» группы Blue Oyster Cult, песнь на смерть утопического эксперимента шестидесятых и на гибель людей на фестивале в Алтамонте, является еще одним аспектом этой темы. Тибет узнал об альбоме Secret Treaties группы Blue Oyster Cult от Сэнди Робертсон и Эдвина Поунси в офисе Sounds. «Они любили BOC, но мне больше нравилось представление о них, нежели реальность, — говорит Тибет. — У них были свои удачи, такие, как „Astronomy“ на Secret Treaties, где есть одни из самых прекрасных строк, какие я только слышал». Однако на большинство композиций Swastikas For Noddy повлияло увлечение Тибетом величайшей английской фолк-певицей Ширли Коллинз.

«Работая над Swastikas For Noddy, я постоянно слушал Ширли, — рассказывает он. — Я любил британский фолк, например, The Incredible String Band и их альбом The Hangman's Beautiful Daughter, группы вроде Trees и Clive's Own Band, но как только услышал Ширли, она немедленно стала для меня богиней, я сразу ее обожествил. Казалось, это поет чье-то сердце. Пение было абсолютно чистым, никакой мелодрамы. Я до сих пор считаю, что Ширли создавала музыку, на сто процентов совершенную и полностью лишенную фальши. Над Ширли только Иисус. На ее уровне находятся люди, проявляющие свою гуманность и красоту так, как это только возможно для человека. Однажды она сыграла мне свои недавние записи — они ей не очень нравились, она не хотела их выпускать, — и когда я их послушал, то был так растроган, что заплакал». Позже в интервью для The Wire Коллинз сказала Майку Барнсу, что Тибет, без сомнения, ее самый некритичный поклонник. Такое очарование музыкой Коллинз можно видеть в новом уровне простоты его работ, сочетающих сокровенную, автобиографическую лирику и неизменную тему лишения Англии ее культуры.