Читаем без скачивания Воспитан рыцарем - О`Санчес

Шрлшлоррр!

В десяти локтях перед путниками взметнулся маленький смерч и стал послушно подбирать в свою круговерть мелкий дорожный сор, травинки, зазевавшихся насекомых. Он уже заметно потемнел от проглоченного и подрос, стал высотою в четыре локтя и толщиною в пядь.

– Выращивай теперь.

Лин опять кивнул и напрягся. Но у него ничего не получалось: смерч никуда не исчезал, однако и расти не желал. Вдруг из придорожной канавы с ревом вырвался мутно-желтый ветровой столб, кустарник по бокам его мгновенно потерял всю листву, голые ветки ломались одна за другой… Прошло всего несколько мгновений, а второй смерч был уже в два обхвата толщиной и локтей двадцати в высоту. Лин попятился, испуганно ухватился за шапку, чтобы и ее не втянуло в вихреворот, но тем самым ослабил внимание к своему маленькому смерчу и тот мгновенно был поглощен большим. Большой смерч довольно взревел напоследок и осыпался неопрятной грудой мусора туда же, где и был рожден, в канаву.

– Я, когда в ударе, могу такой создать, что он начинает жить отдельно от меня, настоящим смерчем становится, таким, что ящерную корову поднимет и отшвырнет. И у тебя должно получаться ничем не хуже моего. Но для этого надобно верить в себя, в свои силы. Верить, но не доверять им всецело, а постоянно подкреплять их знаниями, упражнениями, образом мыслей…

– Как это – образом мыслей?

– Когда ты в настроении – ты лучше кидаешь нож, чем когда расстроен. А, Лин?

– Да, верно.

– И у меня то же. Но задача в том, чтобы ты, когда понадобится, мог бы рождать в себе нужное настроение и убирать ненужное. До конца такое – никогда не воспитать, а стараться все-таки необходимо.

До деревни оставалось еще шагать и шагать. Охотиться на живность – нет никакого смысла, протухнет все на жаре, а вот редкие травы и корешки углядеть… Лин с каждым разом, с каждым походом, становится все зорче и чутьистее на природу, но Снег почти всегда его в этом опережает. Снег утверждает, что в этом нет никакого колдовства, а только лишь и опыт и способность дольше держать внимание собранным в одну точку. Да, это верно: когда с ними Гвоздик путешествует, Лин постоянно отвлекается на игры с ним и баловство, и с треском проигрывает Снегу в травяных сборах. А ведь, казалось бы, непревзойденный нюхальщик Гвоздик должен бы был ему, Лину, перевес обеспечить. Да, без Гвоздика явно чего-то не хватает в походе… Но – тоже здорово так идти и идти, дышать, смеяться, разговаривать и ставить опыты… Потом необходимые покупки, потом ненадолго в гости к кузнецу, приятелю Снега, потом лечебные советы деревенским, в основном бабам… Лину все интересно. Потом дорога домой, которая, за важными разговорами, и не дорога вовсе, а полдороги, даже четверть дороги. А там и Гвоздик со своей новой головою. Это значит, что растет Гвоздик и скоро станет взрослым. И Лин вырастет, и будет все-все на свете знать и уметь! Как Снег.

– Гвоздик… Да-а, да, а ведь ты тоже Гвоздик, маленький, крохотный Гвоздик… Ой!

Гвоздик лежит на спине, подставив тугое пузо под почесывания, притворяется, что дремлет, а сам наблюдает вприщур за Лином. Вот Лин протягивает ладошку, чтобы погладить маленькую голову охи-охи, но та вдруг разевает крохотную черную пасть и вцепляется в указательный палец! Лин ойкает, но ему не больно, просто он вскрикивает от неожиданности, а маленькая голова вовремя понимает, что перед ним никакой не враг, но друг, даже больше чем друг… Маленькая голова не умеет облизывать, не умеет урчать со смыслом, она только чувствовать может и чувствует: кругом все свои, здесь тепло, сытно и безопасно. Зубки можно разжать и палец отпустить… Эх, хорошо на свете!

ГЛАВА 9

Вороную кобылу – это Мотона так предложила, и всем очень понравилось – нарекли нежным именем Черника, и она уже третий год живет в семье отшельника Снега… Хотя, какой из него теперь отшельник, если в доме его часто ночует Мотона, которая меньше, чем жена или наложница, но больше, чем простая служанка, если пять лет уже, шестой, живет в этом же доме-пещере его нечаянный воспитанник, мальчик по имени Лин, а при нем здоровенный, зубастый и свирепый охи-охи Гвоздик, и теперь вот стремительная и легкомысленная вороная лошадь… Черника, так же как и Гвоздик, состоит в компании Лина, это его лошадь, Снег ее только объезжал, к седлу и узде приучал.

Лин и Мотона – свободные люди, не рабы, но покидать Снега не собираются, впрочем, и Чернике с Гвоздиком не представить своего существования без мальчика Лина, вместе им сытно, дружно, весело и интересно. Но он уже не мальчик, а юноша, ему около шестнадцати лет, или весен, если считать годы по предпочтениям Снега, а согласно законам Империи, он взрослый и самостоятельный человек с пятнадцати лет. Молодую кобылу, почти жеребенка, привел Снег: он сам придирчиво и долго выбирал ее в конюшнях господина Олекина и заплатил немалую цену.

Зачем, если сам он убежденный пешеход? Так ведь о том и речь: не для себя брал, для воспитанника. Потому что современный молодой человек обязан уметь держаться в седле, и уметь хорошо, если только он не раздумал еще стать странником и воином… Конечно, Лин не раздумал! Как раз ныне он в походе: движется на север, к теплому морю, в первое свое самостоятельное путешествие!

Сроку на все приключение, с прямой и обратной дорогой, Снег определил ему в полный лунный месяц, он новолуния до новолуния, снабдил деньгами и полезными советами, дал два мощных оберега, на кисти рук, и один надежный амулет, в виде нашейной цепочки. Сам же Снег, если верить его словам, только рад спровадить прочь из пещеры всю эту шумную шалопайскую ораву, хотя бы на месяц, ибо он озарен вновь прихлынувшими замыслами для своего трактата, и ему потребна тишина, чтобы мысли свои без потерь перенести на пергамент. А трактат велик и тяжек от обилия глубоких и мудрых рассуждений, и называется он «Войны людские». Лин однажды днем, тайком, сподобился заглянуть в рукописи учителя – ничего интереснее он не читал в своей жизни, хотя и не всегда просто понять сказанное. Только трактат вовсе не о битвах и сражениях, что человеки ведут против ближних и дальних своих, с помощью оружия и магии, а совсем о других войнах, о тех, где человек противустоит самому себе, и страстям своим, и годам своим, и грехам своим, и порокам… Часть из премудростей, составляющих сей трактат, Лин слышал множество раз в устной форме, ибо наставник не раздваивается: не пытается научить тому, во что сам не верит и сам не исповедует.

Герба нет на одежде и упряжи, вот что плохо… Этак встречные и попутные подумают, что перед ними не рыцарь, не воин в черной рубашке, не паладин одной из богинь, а обыкновенный вооруженный простолюдин, верхами… Эх… и будут правы. Что ж, не герб человека красит, и не герб в бою оружие; Лин достоин уважения и готов любому дать это почувствовать. И все же дороги он выбрал окраинные, малолюдные, на таких не придется ни перед кем ломать свою гордость… А кроме того, Лин побаивается пока самостоятельно вести дела с посторонними, ведь всего опыта общения у него, считай, только Снег да Мотона. Честно сказать, путь по карте они вдвоем со Снегом прокладывали, у Снега имеются подробные карты этой местности и многих других. Откуда они, зачем ему?.. Путь получился кружной, неспешный…