Читаем без скачивания «Юность». Избранное. X. 1955-1965 - Василий Аксенов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тракторист, пожилой, сутулый, с висячими украинскими усами, проворно выскочил из кабины и потребовал, чтобы пересчитали бревна. Бревна пересчитали, даже измеряли толщину каждого небольшой палочкой с зарубками, и человек в очках разочарованно заявил, что нет, трактор не перегружен, а то, что он с трудом поднял хлысты на эстакаду, объясняется просто: эстакада высока. Собственно говоря, это он знает давно и даже предупреждал кого следует, но ведь есть люди, которым хоть кол на голове теши, ничего не понимают.
Тогда тракторист рассердился. Он поднял с земли газогенераторную чурочку, сунул ее под нос человеку в очках и, ехидно спросил:
— Сырая?
Человек в очках взвесил чурочку на руке, вернул ее трактористу и озабоченно согласился:
— Сыровата…
— Да не сыровата, а сырая! И вот я тебя спрашиваю: будет на такой чурочке трактор тянуть на все сто? Будет, спрашиваю?
— Ты не суй чурочку-то! Сам вижу… Мне бы только узнать, кто эту чурочку принял! — стукая кулаком о кулак, свирепо продолжал он. — Ты кто? — Это уже относилось к Пыжу. Его обнаружил, обернувшись назад, человек в очках. — Почему не работаешь? Дутов, возьми-ка его в оборот… Это ученик.
Человек в очках убежал, и Пыж остался наедине с сутулым трактористом, который бесцеремонно его разглядывал.
По-видимому, осмотр не удовлетворил тракториста. Дутов кивнул головой в сторону лесосеки и спросил:
— Это они тебя… самолетным кочегаром-то?
— Меня, — просто ответил Пыж.
— Ты, говорят, с детдому? — продолжал Дутов, свертывая самокрутку толщиной в палец.
— Да.
— Так, так… Кличут как?
— Иван… Фамилия — Пыж.
— Ишь ты, Пыж!.. Чем патроны забивают… Технику безопасности проходил?
— Нет еще. Велели к мастеру Павлу Ивановичу.
— Значит, к нему и надо. Вон он, Павел Иванович-то, в очках… Вот что, парень, ты давай-ка пока садись в трактор. Я тебе на ходу объясню пято-десятое…
Обо всем забыл Пыж, забираясь в кабину трелевочного трактора. Впереди, поблескивая медью, гудел источающий тепло мотор. Пыж не мог оторвать восхищенного взгляда от многочисленных ручек и приборов, которыми уверенно орудовал Дутов. Прямо перед глазами было окно, по которому, если надавить маленькую кнопочку, задвижется плоская щеточка-дворник, очищающая стекло. Дутов выжал сцепление, хрустнули шестерни, коробки передач; вздернувшись на дыбы, трактор быстро взял с места. Пыж обеими руками вцепился в сиденье и, затаив дыхание, смотрел то в окно, то на рычаги управления, которые передвигал Дутов. Бледноватое лицо Пыжа покраснело от волнения. Дутов искоса посмотрел на него, тихо засмеялся:
— Ишь ты!.. Чем патроны набивают!.. Ну, парень, смотри да слушай! Первое твое дело — чурочка. С нее любой тракторист начинается…
Они оказались несложными, эти первые обязанности Пыжа. Когда трактор вернулся на эстакаду, Дутов показал ему большую плетеную корзину, в нее набирали чурочку.
— Чурочка, она легкая, если сухая, — заметил Дутов, снова, как в прошлый раз, окидывая Пыжа оценивающим взглядом. — Топить бункер, парень, — это тебе не печку шуровать. Пока ты этому делу не выучишься, не будет из тебя тракториста, хоть ты всю математику назубок пройди.
Пыж выжидательно молчал, но Дутов так и не сказал главного: когда начнет учить управлять трактором. Пыж вздохнул, потом поплевал на руки, взял корзину и направился к навесу, под которым лежала чурочка.
— Правильно, — одобрил Дутов. — Я рейс сделаю, а ты заправочку приготовишь…
Пыж быстро наполнил корзину чурочкой и от нечего делать стал собирать топливо, разбросанное около навеса. Занятый этим делом, он все дальше и дальше уходил к разделочной эстакаде.
Неожиданно он наткнулся на мастера Павла Ивановича. Мастер держал в руке блокнот и шевелил губами, видимо, подсчитывая что-то. Он рассеянно пробормотал:
— Смотреть надо!
Но, увидев, что Пыж собирает чурочку, поджал губы и сердито ткнул пальцем.
— Это что, чурочка или нет, спрашиваю?! — Он немного подумал и застучал кулаком о кулак. — Мне бы только узнать, кто это чурочку рассыпает на дороге! Только бы узнать!..
Он как-то быстро успокоился и приказал:
— В семь часов занятия на курсах трактористов. Быть без опоздания! Понятно?
Подъехал Дутов. Он похвалил Пыжа за собранную чурочку, легко забрался на трактор и открыл крышку бункера.
Густой, удушливый дым повалил из него.
— Давай! — крикнул Дутов.
Взвалив корзину на плечо, Пыж осторожно пошел к трактору. Да, чурочка была сыровата — это хорошо понял он, когда стал подниматься на трактор, держась одной рукой за погрузочный щит. Правая нога еле достала до верхней гусеницы, он качнулся и схватился рукой за обжигающий металл бункера.
— Скорее! — торопил Дутов. Когда первую корзину высыпали, он успокоил: — Еще три-четыре корзины — и хватит…
Не успел Пыж набрать вторую корзину, как к заправочному пункту подъехал Емельян. Он оглянулся по сторонам: есть ли зрители — и, увидев, что два парня работают поблизости, уселся на высокий пень. Пыж в этот момент забирался на трактор с тяжелой корзиной.
— Да, — громко начал Емельян, — без подъемного крана не обойтись. Давай, ребята, шуруй до Павла Ивановича. Пусть автокран пришлет!
Пыж даже не повернулся к Емельяну. Он высыпал чурочку и, подхватив пустую корзину, пошел за следующей порцией топлива.
Емельян еще острил, расспрашивал об устройстве самолета, осведомлялся, какое давление следует держать в котле во время посадки на землю, но все напрасно: Пыж точно не видел Емельяна. Он расторопно — руки так и мелькали — набирал чурочку, с усилием, но уже ловко поднимал корзину на трактор и, когда бункер был заполнен, уехал вместе с Дутовым в лесосеку, так и не взглянув в сторону Емельяна.
Рабочий день кончился неожиданно.
— Пошабашили! — сказал Дутов.
Через полчаса Пыж на лесовозной машине ехал в поселок. Он боялся опоздать на занятия и поэтому, наскоро поев, побежал в красный уголок лесопункта, где занимались трактористы. В гулком прохладном помещении еще никого не было.
Стены комнаты сверху донизу увешаны схемами, плакатами, цветными диаграммами. А у окна на широком столе самое интересное — настоящий тракторный мотор. Но когда Пыж пригляделся, то оказалось: это вовсе не мотор, а разрез двигателя, искусно сделанный из дерева и тонкой жести. Пыж узнал карбюратор, цилиндр, поршни, коробку передач. Он провел рукой по мотору и смущенно оглянулся. В дверях стоял молодой человек с портфелем в руках. Он смотрел на Пыжа, приподняв подбородок.
— Итак, — сказал молодой человек, — здравствуйте!
Пыж понял: это преподаватель. Так оно и оказалось, когда собрались все слушатели.
— Начнем! — строго сказал преподаватель.
И началось неожиданное. Пыж думал, что преподаватель подойдет к модели мотора и станет рассказывать об устройстве заманчиво поблескивающих загадочных вещей. Но — увы! Преподаватель заглянул £ тетрадь, испытующе посмотрел на слушателей и голосом, в котором чувствовался скрытый подвох, произнес:
— Итак, Александр Пилипчук, расскажите-ка нам, как нужно соединять вольтметр и амперметр и источник тока. Так, прекрасно! А не напишете ли вы, Александр Пилипчук, формулу емкости конденсатора?
Пыжу было невдомек, что манеру спрашивать с «подковыркой» недавний выпускник Красноярского лесотехнического института перенял у профессора Королева — грозы всех студентов. Об этом Пыж не знал. Соскучившись, он рассеянно слушал ответы и думал, что ему определенно не везет. И вдруг Пыж насторожился.
— Емельян Кузьменко, — вызвал преподаватель, и Пыжу показалось, что его голос прозвучал еще более иронически, — идите к доске!
— Что же вы медлите, Емельян Кузьменко? — спросил он, увидев, что слушатель продолжает сидеть на месте.
Емельян вышел к доске. Он поднял бровь и хмуро посмотрел на преподавателя. «Давай, придирайся!» — говорила его поза.
— Итак, Емельян Кузьменко, напишите-ка нам формулу Джоуля-Ленца.
Емельян взял в руки мел. Мел не понравился ему, он выбрал другой кусок, взял тряпку и начал старательно вытирать доску. Вытирал он долго, натер до блеска и шумно выдохнул воздух.
— Пишите же, — торопил преподаватель. — Как начинается формула?
— Кю… — быстро сказал Емельян, — кю равняется…
— Чему же равняется?
Емельян переступил с ноги на ногу, взгляд его пробежал по — рядам и неожиданно наткнулся на взгляд Пыжа.
— Ничему не равняется! — вдруг грубо сказал Емельян.
Тогда преподаватель заявил, что с него хватит: он достаточно возился с Кузьменко. Загибая пальцы, он стал перечислять грехи Емельяна: пропустил три занятия, к ответам не готовится, грубит, нарушает тишину, Подытоживая сказанное, преподаватель пообещал пожаловаться на Емельяна секретарю партийной организации лесопункта. «Это тому, загорелому», — вспомнил Пыж.