Читаем без скачивания Злое наследие - Ярослав Коваль

– Как ты добился, чтоб парни не устраивали возню, пока ждут нападения? Ведь если дети обнаружат себя (а они обнаружат), именно по ним бестии и ударят первым делом. И так, что мало не покажется.

– А тут всё просто. Я первое время присматривался. Чуть ветка шевельнулась или кто-нибудь из них завозился, о деле забыл – всех пороть. Ну, там со скидками, конечно, тем, кто уж точно не виноват, сидел, например, в соседних кустах, которые не шевелились. Под конец виновные сами стали признаваться. А потом и возня прекратилась. Поротая задница живо делает из лоботряса полезного человека.

– Сурово ты с ними.

– Иначе никак. Пусть радуются, что не работают. Мне в их возрасте не было послаблений.

И Герлах повёл Роннара по форту, обстоятельно, по-хозяйски показывая, где у него что размещено и какие ещё есть планы на свободные участки холма. Нормальных домов пока было мало, поселенцы спешили сперва защититься от нападений, а также защитить от непогоды скот. Сараи выстроили хорошие, хоть и из остатков и обрезков дерева, а вот дома уже собирали как попало, чуть ли не из мусора. «Ничего, – объяснял староста. – Люди – существа крепкие. Выдержат».

После чего повёл показывать амбары. Вот уж что было поднято сразу и на века: мощные брёвна внизу, крепкий плетень из веток, тщательно обмазанный глиной – под крышей, даже выглаженные накаты, чтоб удобнее было подводить телеги, и хорошее расстояние от любых других построек. Задней стеной житницы были прижаты к камням, так что огню в случае чего на них перекинуться было неоткуда. Разумная мера, если учесть постоянное военное положение и вынужденную тесноту поселения. Если сгорит дом с одеждой и снаряжением, это ещё полбеды. А если пропадёт семенное зерно – тогда голод и смерть ждут всех. Конечно, соседи смогут поделиться, но в нынешних условиях у них и самих не изобилие.

Всё увиденное Роннар одобрил. Устроившись под сеновалом, вынесенным на огромные подпоры выше человеческого роста (здесь было суше всего, сено надёжно защищало от дождя), Герлах угостил его щами с убоиной, свежим хлебом, маслом и овечьим сыром, слегка горьковатым на вкус. Но поборник ел всё, что предлагали, не отказывался – зачем обижать! Ведь потчуют его от чистого сердца, самым лучшим, что есть в посёлке.

– Как считаешь – справитесь?

– Само собой, справимся. Это когда ты один, на много вёрст вокруг никого, кто бы помог, тогда начинаешь задумываться. Но тут всегда есть возможность продержаться до вашего прихода. А когда закончим стену, будет совсем хорошо.

– Я думаю, надо поставить ещё один форт, где- нибудь на полпути от нас к вам. А потом будем возводить следующий, в направлении Ишмефорта.

– Можно строить и зимой, – задумчиво сказал Герлах. – Будет тяжело, зато полевых работ меньше. Народ всё прибывает, рук будет много. Да и бестии, у меня такое впечатление, засомневались, стоит ли нас серьёзно цеплять.

– Мне кажется, они думают нас обойти и браться за Вейфе Мятлу. К сожалению, там мало кто готовится к сопротивлению. Такое впечатление, что все желающие ушли со мной.

– Может, и так. Мятловцы сами виноваты. Они могли бы тоже взяться за оружие, ведь их пока из фортов и крепостей не погнали – самое время укрепляться и вострить оружие. Время у них есть, а они его глупо упускают. Так поделом им!

– Складывается впечатление, что у тебя не особо- то болит сердце за друзей из Мятлы, – добродушно усмехнулся Роннар.

– За всех душой болеть – на родню не останется. Что ж они сами-то о себе не заботятся? Вот начнут, так и я к ним сердцем склонюсь. И даже помогу добрым родственным советом. – Герлах загадочно заулыбался в усы. – Я всегда готов помогать тем, кто сам себе помогает. Что ж поделаешь, приходится быть справедливым. Когда ты сможешь прислать к нам пополнение? Я надеялся на него и раньше, но те сородичи, что пришли сюда всей деревней и со скотом, я так понял, хотят устраиваться вместе. В другом месте.

– Именно. Они, видимо, и будут отстраивать «малый Ишме».

– Значит, станем соседями. Хорошо. И честно. Теперь их очередь первыми держать удар.

О своём решении Роннар объявил отряду молодых мятловцев сразу же, как вернулся на мыс. Спорить никто не стал, однако спустя каких-нибудь полчаса Исла подстерегла его в укромном уголке. Едва он взглянул на неё, сразу вспомнил, что, действительно, давал обещание. Рассчитывал, конечно, что девчонка одумается или забудет. Но вот, получается, не одумалась. И память у неё хорошая. Вроде даже и поклонилась, но в тоне была настойчивость. Требовательность.

– Прости, что беспокою. Но ты обещал подумать об обучении. Если мне придётся уехать в другой посёлок, то как же ты будешь меня учить, если даже и решишься?

– Твой брат туда уезжает. Не останешься же ты здесь одна. Как понимаю, предпочтёшь с ним поехать.

– Почему же не останусь? – удивилась девушка. – Здесь, на мысу, хорошие женщины, они меня замечательно приняли. Брат согласится, если согласишься ты.

– Разве это позволяют приличия – молоденькой незамужней девице жить в посёлке одной, вообще без присмотра родственников? – Поборник ухватился за последнюю соломинку.

– Я ведь крестьянка. Это богатым девицам нужно строго следить за приличиями. А я буду под присмотром местных женщин.

– Брат в курсе, что ты собираешься учиться неженскому делу?

– Какое же оно неженское? – Исла посмотрела на него так серьёзно, как получается обычно только у малых детей. – Защищать себя и близких – дело, достойное любого человека, мужчина он, женщина, старик или ребёнок. Делай всё, на что способен, всё, что от тебя зависит, и будешь прав перед семьёй. Я верно рассуждаю?

– Вообще-то мужчины должны защищать женщин.

– Почему же мужчины требуют от женщин защищать свою честь? – Девушка увлеклась, раскраснелась, глаза у неё вспыхнули пламенем искательницы правды. – И как это сделать, не умея постоять за себя? И разве честь стоит намного дороже, чем жизнь? Для какой-нибудь аристократки или богачки, у которой только и забот, что себя блюсти – возможно. Но я крестьянка. Когда выйду замуж и детей рожу, на мне будут и они, и хозяйство. Столько всего – на плечах хлипкой девчонки, которая не сможет залепить бандиту в лоб?

– Когда встречаешься с бандитами, разумнее всего убегать и прятаться. Даже самый крепкий мужик, выучивший пару боевых приёмов, против трёх-четырёх мародёров ни за что не устоит.

– Правильно. Крикнуть детям, чтоб бежали, дать первому бандиту в лоб – и за детьми, бегом. По пути отмахиваясь от остальных. Я верно рассуждаю?

Роннар поневоле рассмеялся. Очень уж потешно она выглядела – крохотная, хорошенькая и такая боевитая.

– Ладно, оставайся. Думаю, раз так, то я оставлю при себе ещё сколько-то ребят попронырливее, обучу как смогу. Но на многое не рассчитывай. Меня самого учила магия, я наставлять не привык. И не представляю даже, как это делается.

– Как бы ни было – всё же какая-то надежда. – Девчонка повеселела. И убралась с глаз долой.

В результате на мысу остался и её двоюродный брат, и ещё один дальний родственник. А кроме них – двадцать один человек из тех, кто заинтересовался возможностью вдобавок к тяжёлому труду по строительству и заготовке припасов на зиму ещё и пострадать в учении. Эти ребята редко жаловались на усталость, они не были к этому привычны. Молодость и бойкость поддерживали их в желании учиться у поборника, да к тому же – сына самого короля! Большинство наверняка надеялось со временем (ну, так, годика через два-три, вряд ли уж позже!) начать биться так же виртуозно, как и сам поборник. Наверное, только Исла и понимала, что это невозможно в принципе, и потому, при всём своём предубеждении, Роннар занимался с нею охотнее всего.

Она не приставала и не навязывалась. Она, как и все, выполняла уйму работы в посёлке вместе с женщинами и что-то – сама по себе. Например, разделывала туши забитых животных на копчение и засолку. А кроме того, тренировалась именно в том объёме, в каком ей велел предводитель. Без самодеятельности. И энтузиазма, кажется, не теряла.

Остальные тоже старались в меру своего упорства и сил. И теперь у поборника уже не хватало времени ни на какое постороннее занятие. Каждый день приходилось решать уйму важных вопросов, выезжать со всеми большими группами работников на заготовку любых припасов, от ягод до дров, лечить болезных по записи, которая только росла (что естественно, ведь росло и население), подбадривать и присматривать. С трудом удавалось выкроить время на сон и еду – а тут ещё и ученики. Благо хоть, что в обучении простым боевым приёмам его могли подменить Килан и Эскевальд, и они охотно это делали.

А вот Аригис отказался. Вернее, он просто покинул мыс. Он предложил разделиться: мол, друг пусть остаётся в старом поселении, а он отправится в долинный форт. Пока не начнётся зима, грязь будет задерживать подмогу, так что свой поборник там очень пригодится. И Роннар был вынужден согласиться с его разумными доводами.