Читаем без скачивания Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн - Эдгар Бокс

— Назови какую-нибудь пустошь, пригорок или что-либо подобное, — посоветовал Ричард, — откуда я знаю, что у них есть в этом городе… Только меня не вмешивай.

Френсис успокоилась.

— Дорогой, я не могу лгать. Ты видел церковь Лоренца?

— Да. Мы были возле нее.

— Так вот, в какую сторону она обращена?

— На восток, разумеется. — Ричард усмехнулся. — Знаешь, Френсис, бывают минуты, когда мужчине кажется, что женщины абсолютно безмозглые существа, но они посрамляют его каким-нибудь язвительным замечанием вроде этого. ’Ну что ж, торжествуй. Ты победила.

Возле Мариентора он сжал ее руку.

— Раскрой глаза, — только и сказал, что эти два слова. Френсис вспомнила название, которое он прошлой ночью упоминал. Они сидели, рассматривали магазины, конторы, а трамвай, громыхая и лязгая, медленно тащился по Мариенштрассе. Теперь они уже были в новой части города — улицы сделались шире, различать названия магазинов стало труднее. Наверное, подумала Френсис, Ричард считает, будто Фугер — это название какой-нибудь коммерческой фирмы; что ж, такая возможность не исключается. Но если в телефонном справочнике по Мариенштрассе отсутствует фамилия Фугера, значит, остается возможность разыскать Фугера, справившись о нем на почтамте, что было бы чревато опасными последствиями, глупостью, или же самим обыскать всю Мариенштрассе. Может, где-то и бросится в глаза эта фамилия или отыщется какой-нибудь человек, который не порвал связей с ушедшим на покой мистером Фугером.

Трамвай остановился в самом конце Мариенштрассе. Они так ничего и не увидели.

— Придется идти пешком. Извини, Френ, ты, наверное, устала. — На следующей остановке они слезли с трамвая и побрели в обратную сторону.

— Попытаем снова счастье на этой стороне, — сказал Ричард и взял за руку Френсис. Они медленно поплелись вдоль улицы и прошли уже почти ее всю. Вдруг Френсис почувствовала, как напряглась рука Ричарда. Оба остановились, и уже не в первый раз на этой улице. Их внимание привлек маленький книжный магазин с узким окном и такой же дверью, приютившийся в тени своих более мощных и преуспевающих соседей. Они оглядели выставленные на витрине книги. Поразительная коллекция, титульные листы заляпаны коричневыми пятнами многолетней давности. Несколько книг было по музыке. Одна из них, сборник песен, лежала открытая посередине.

— Очень интересно, — сказал Ричард, и они было направились далее. Он не надеялся, что Френсис взглянет на надпись над окном. Она этого и не сделала. Был ли в этом прок? Там красовалась полинявшая вывеска «Книжный магазин», но над дверью сияли аккуратные белые буковки: А. Фугер.

Глава 8

А. Фугер

Следующим утром в половине десятого они покинули гостиницу и начали обшаривать книжные магазины Нюрнберга. Ричарду понадобился какой-то сборник ранней немецкой лирики. Два магазина, в которые они прежде всего заглянули, оказались ультрасовременными; там торговали книгами, отпечатанными круглым, а не готическим шрифтом, великолепными фотографиями и внушительными изданиями тщательно отобранных авторов. Во втором магазине продавец решительно покачал головой. Такую книгу, вероятно, можно найти лишь у какого-нибудь более мелкого торговца, промышляющего подержанным старьем. Они поблагодарили его и пешком направились в сторону Мариенштрассе. Ровно в одиннадцать они подошли к магазинчику, в окне которого красовались издания с заляпанными коричневыми пятнами титулами. Ричард заметил, что по сравнению со вчерашним днем книги на витрине переменились, остался лишь сборник старинных песен, да и его передвинули в другой угол витрины.

В магазине, как и следовало ожидать, царило сонное запустение. Стены до самого потолка были заставлены книжными полками, два огромных стола, загромождавших узкую комнату, также были завалены книгами.

В углу одного из столов какая-то очкастая девица орудовала ножницами и клеем. У нее было бледное лицо, унылые голубые глаза, а волосы она так безжалостно стянула в узел на затылке, что Френсис с болью на нее посмотрела. Она удивленно вскинула глаза, когда дверь, заскрипев, затворилась за ними. У Френсис появилось ощущение, что их появление раздосадовало девушку. Она неохотно бросила работу и подошла к ним, на бледных губах не было улыбки. Нет, она не думает, что у них есть такое издание. Никогда о нем не слыхала. И поскольку поняла, что перед ней иностранцы, повторила с еще большей настойчивостью: уверена, абсолютно уверена, что такого издания у них нет. Она не предложила им свериться с каталогом, не подвела к разделу поэзии, который мог бы заинтересовать Ричарда. Он переглянулся с Френсис и отыскал у себя в карманах маленькую газетную вырезку. Протянул ее девушке.

— И все-таки такая книга существует, — спросил он, как можно вежливее. — Издана в Лейпциге в 1836 году.

Девушка взяла листок, но в него не посмотрела. Верно, подумала Френсис, она хочет от нас отделаться.

Ричард однако не уступал.

— Есть здесь кто-нибудь, с кем можно было бы поговорить о немецкой лирической поэзии?

Лицо девушки оставалось непроницаемым, только глазами скользнула по двери в задней стене магазина.

— У нас нет этой книги, — отрезала она.

— Извините, — сказал Ричард. В голосе прозвучала холодная вежливость, которая, как по своему опыту знала Френсис, свидетельствовала о том, что он разгневан. Она подошла к груде книг на ближайшем столе и взяла какой-то фолиант. Видимо, подобным способом ей хотелось испытать терпение девушки.

— Музыка, — воскликнула Френсис с неподражаемым удивлением. Придав голосу как можно больше сердечной теплоты, она одарила онемевшую девицу обворожительной улыбкой. — Вы не возражаете, если я тут пороюсь? Благодарю вас. — Френсис не стала дожидаться ответа. Ее белые перчатки очень скоро почернели от пыльных прилавков.

Отворилась задняя дверь. Вошел рыхлый коротышка. Он был в рубахе с длинными рукавами и обтирал платком лоб. Тщательно притворил за собой дверь, но все-таки Ричард учуял запах гари, что-то сожгли. Не бумагу ли?

Коротышка раздраженно взглянул на девушку и сказал:

— Мне показалось, тут покупатели. — Он решительно отвернулся от нее и выслушал вопросы Ричарда. Девушка снова взялась за ножницы и продолжала свое занятие, но Френсис заметила, она только притворяется, что работает.

Торговец заинтересовался.

— Это великолепный сборник, — сказал он. — Одно время у меня была такая книга, но, кажется, ее купили. Вот здесь имеются более поздние издания лирики; у меня столько книг, что я зачастую про них забываю. — Он указал на самые отдаленные полки. Несколько секунд он не отрывал глаз от красной розы на шляпке у Френсис. Она сказала:

— Меня очень заинтересовали некоторые из этих сборников старых песен. — Она показала рукой на стол, где находились книги по музыке. Торговец с грустью поглядел на ее перчатки.

— Но книги очень грязные, — ужаснулся он. — Отилия, где пылесос? — Отилия что-то промямлила насчет соседней комнаты. — Значит, принеси, — резко сказал хозяин, Отилия неохотно поплелась.

— Незаменимое создание, — то ли себе, то ли им сказал Ричард.

Френсис достала большой зеленый том, который она заприметила. «Песни всех народов», — прочла она полустершиеся золотые буквы. Быстро отыскала нужную страницу. Улыбнулась торговцу.

— Вы очень любезны, — сказала она и разгладила страницу ладонью. Книгу она положила на стол так, чтобы мужчины отчетливо видели название песни. У торговца заблестели глаза, когда он прочел: «Моя любовь, словно красная, красная розочка (перевод с английского)». Он улыбнулся, глубокие складки прорезали его жирное круглое лицо. Еще раз обтер лоб. Френсис осторожно закрыла книгу. Сделала это она как раз к тому моменту, когда возвратилась Отилия. Для столь неповоротливой особы вернулась она на удивление быстро. Взглянула на испачканные перчатки и укоризненно покачала головой. Выразила свое недоумение.

— Перчатки следовало бы снять, — сказала она.

— В таком случае, я перемажу себе руки.

— Руки легче вымыть, чем перчатки.

— Но не могу же я надеть перчатки на грязные руки, — добродушно молвила Френсис. Отилия передернула плечами, вдруг до нее дошло, что мужчины уединились в самом дальнем углу комнаты. Френсис решительно протянула ей книгу, с которой следовало удалить пыль. Ее заинтересовало сочинение по ранней церковной музыке.

— Вы любите петь?

Девушка ответила:

— Иногда. — Похоже было, ей не терпелось присоединиться к мужчинам.

— Вы любите Моцарта или предпочитаете Вагнера? — Френсис безжалостно терзала ее вопросами.

— Вагнера. — Если б глаза могли источать яд, я бы уже корчилась на полу в предсмертных судорогах, подумала Френсис.