Читаем без скачивания Танец с драконами. Книга 1. Грёзы и пыль - Джордж Мартин

«Она не принцесса».

– Как прикажет ваше величество.

– Может, перед деревом поклянешься?

– Нет нужды. – Шутит он, что ли? Со Станнисом догадаться трудно.

– Ладно, по рукам. Говори, что за люди.

– Вы найдете их тут. – Джон показал обожженной рукой на карту к западу от Королевского тракта и к югу от Дара.

– В горах? Я не вижу здесь замков. И городов тоже, и деревень, и дорог.

– Карта – еще не земля, как говорил мой отец. Горные кланы живут на лугах и в долинах тысячи лет. Их вождей вы назвали бы мелкими лордами, но сами они титулами не пользуются. Первые бойцы у них сражаются на огромных двуручных мечах, простые воины мечут камни и молотят друг дружку посохами из горного ясеня. Народец это, надо сказать, сварливый. В перерывах между драками горцы пасут стада, рыбачат в Ледовом заливе и разводят очень выносливых и крепких коней.

– По-твоему, они согласятся выступить на моей стороне?

– Если попросите.

– Я их еще и умолять должен?

– Умолять незачем, достаточно попросить. Письма посылать бесполезно – вашему величеству нужно отправиться к ним самому. Отведайте их хлеба-соли и эля, послушайте их волынщиков, похвалите их дочек за красоту, а сыновей за отвагу. Горцы не видели королей с тех пор, как Торрхен Старк преклонил колено, и почтут ваш приезд за честь. Приказывать им бесполезно. Они посмотрят друг на друга и скажут: «Это еще кто? Тоже король нашелся».

– Сколько там этих кланов?

– Сорок, больших и малых. Флинты, Вуллы, Норри, Лиддли. Если уговорите Старого Флинта и Большое Ведро, остальные пойдут за ними.

– Большое Ведро?

– Глава Вуллов. У него самый большой живот на все горы – редкая особенность для мужчины. Вуллы ловят рыбу в Ледовом заливе и пугают непослушных детей Железными Людьми. Чтобы попасть к ним, вашему величеству нужно будет проехать по землям Норри. Этот клан соседствует с Даром и всегда был другом Дозора. Могу дать вам проводников.

– Можешь или дашь? – От Станниса мало что укрывалось.

– Дам. Как проводников, так и пони. Тамошние дороги больше похожи на козьи тропы.

– Козьи? – прищурился Станнис. – Я спешу, а ты мне толкуешь о козьих тропах?

– Юный Дракон при завоевании Дорна обошел заставы на Костяном Пути по козьей тропе.

– Я знаю эту историю, но Дейерон в своем хвастливом труде уделяет ей слишком много внимания. Ту войну выиграли не козьи тропы, а корабли. Окенфист взял Дощатый город и поднялся вверх по Зеленой Крови, пока Дейерон удерживал основные дорнийские силы у Принцева перевала. – Станнис побарабанил по карте. – Эти горные лорды не станут чинить мне препятствия?

– Разве что пирами. Каждый постарается превзойти другого в гостеприимстве. Мой лорд-отец нигде так не ел, как в горных селениях.

– Ради трех тысяч бойцов можно претерпеть овсянку с волынками, – проворчал Станнис.

– Предупреждаю, миледи, – сказал Джон Мелисандре, – старые боги очень сильны в горах. Горцы не позволят оскорблять их сердце-деревья.

– Не бойтесь за ваших дикарей и их темных богов, Джон Сноу, – с улыбкой ответила жрица. – Мое место здесь, рядом с вами.

Джону этого хотелось меньше всего, но король не дал ему возразить.

– И куда же мне вести свою новую рать, если не на Дредфорт?

– На Темнолесье, – показал Джон. – Болтон намерен сразиться с Железными Людьми – сделайте и вы то же самое. Темнолесье стоит в густой чаще, и к нему легко подойти незамеченными. Деревянный замок защищен лишь земляным валом и бревенчатым частоколом. Путь через горы дольше, зато он обеспечит вам скрытность, и спуститесь вы чуть ли не у ворот Темнолесья.

Станнис потер подбородок.

– Когда Бейлон Грейджой восстал в первый раз, я сражался с Железными Людьми на море, где они сильнее всего. На суше, да еще застигнутые врасплох… Я победил одичалых с их Королем за Стеной. Если я разобью еще и Железных Людей, Север поймет, что у него вновь есть король.

«А я получу тысячу одичалых, – добавил про себя Джон. – Хотя мне и пятьсот прокормить нечем».

Тирион

«Робкая дева» пробиралась в тумане, как слепой через незнакомый чертог. Густая мгла глушила молитвы септы Леморы. Грифф расхаживал по палубе, звякая кольчугой под волчьим плащом, и время от времени трогал меч, как бы удостовериваясь, что тот по-прежнему висит на боку. Ройли Уткелл работал шестом на правом борту, Яндри на левом, Изилла правила.

– Не нравится мне здесь, – пробормотал Хелдон.

– Тумана боишься? – поддразнил Тирион, хотя сам в таких туманах еще не бывал.

Молодой Грифф стоял на носу с третьим шестом, отталкивая возникающие перед лодкой препятствия. Тирион только и видел, что размытые огни фонарей впереди и позади, на корме. Ему самому поручили поддерживать огонь на жаровне.

– Это не простой туман, Хугор Хилл, – сказала Изилла. – Он пахнет колдовством – будь у тебя нос, сам бы учуял. Здесь погибло много плоскодонок, пиратских лодок и даже больших галей. Люди блуждают в тумане, пока не сходят с ума или не умирают голодной смертью. Неупокоенные духи витают здесь в воздухе и таятся под водой.

– Вон один, – показал Тирион. Из воды появились кончики чьих-то пальцев. Лодка прошла мимо, но карлик, оглянувшись, увидел в глубине всю огромную руку и очертания бледного лица. Ему, несмотря на шутки, было не по себе: эти места в самом деле пахли отчаянием и смертью. Изилла права. В тумане есть что-то противоестественное, и с водой тоже нечисто, и с воздухом. Неудивительно, что каменные люди все сумасшедшие.

– Негоже смеяться, – упрекнула Изилла. – Шепчущие ненавидят все живое и теплое – так и норовят новые души к себе забрать.

– Вряд ли у них найдется саван, чтоб был мне впору. – Тирион поворошил угли.

– Каменных людей донимает не столько ненависть, сколько голод, – пробубнил Хелдон Полумейстер из-под желтого шарфа, которым замотал себе нос и рот. – В этих туманах ничего съедобного не может произрасти. Волантинские триархи трижды в год отправляют сюда галею с провизией, но посланцы милосердия часто запаздывают и порой привозят больше ртов, чем еды.

– А как же рыба? – спросил молодой Грифф.

– Я бы не стала есть ничего, что здесь выловлено, – сказала Изилла.

– Вдыхать этот туман тоже незачем, – сказал Хелдон. – Он весь напитан проклятием Гаррина.

Не вдыхать туман возможно только не дыша вовсе.

– Проклятие Гаррина – это серая хворь, ничего более, – сказал Тирион. Оно часто постигает детей, особенно в сыром и холодном климате. Кожа каменеет и трескается, хотя Тирион читал, что это можно вылечить лимоном, горчичными припарками и обжигающе-горячими ваннами (по мнению мейстеров), а также постом и молитвой (по словам септонов). При успешном лечении маленькие больные не умирают, но остаются обезображенными. Мейстеры и септоны согласны в том, что к детям, помеченным серой хворью, она больше никогда не пристанет – как и родственная ей серая чума, от которой спасения вовсе нет. – Да и в той повинна сырость, как говорят. Дурные миазмы, а не проклятие.

– Завоеватели тоже в него не верили, Хугор Хилл, – не унималась Изилла. – Волантинцы с валирийцами повесили Гаррина в золотой клетке и смеялись, когда он взывал к своему отцу. Но в ночи Ройн поднялся и захлестнул их. Те, кто повелевал огнем, посейчас остаются там, под водой. Их холодное дыхание вызывает туманы, а сердца их и плоть обратились в камень.

Тирион почесал свербящий остаток носа. Старуха, может, и права – это место дурное. Будто снова стоишь в нужнике и смотришь, как умирает отец. Нетрудно сойти с ума или окаменеть, оставаясь в этом сером супе до конца дней своих.

Молодой Грифф не разделял его настроения.

– Пусть только тронут, мы им покажем, из чего сделаны.

– Мы сделаны из плоти и крови, по образу Отца с Матерью, – прошептала Лемора. – Не похваляйся, прошу тебя. Гордыня – тягчайший грех. Каменные люди тоже гордились, а Лорд-Покойник был самым гордым из всех.

Тирион раскраснелся от горящих углей.

– Так он вправду есть, Лорд-Покойник? Это не сказка?

– Лорд-Покойник повелевает туманами со времен Гаррина, – сказал Яндри. – Кое-кто говорит, будто он и есть Гаррин, восставший из водной могилы.

– Мертвые не встают из могил, – заспорил Хелдон, – и никто не живет тысячу лет. Их не меньше двадцати, лордов-покойников – когда один умирает, его заменяет другой. Нынешний – это корсар с островов Василиска, полагающий, что на Ройне можно нажиться лучше, чем в Летнем море.

– Я тоже слышал о нем, – сказал Утка, – но другая история мне нравится больше. Он в отличие от прочих каменных был настоящей статуей, но из тумана вышла серая женщина и коснулась его губ холодным как лед поцелуем.

– Хватит. Заткнитесь все, – резко бросил Грифф.

– Что там? – затаила дыхание септа.

– Где? – Тирион ни зги не видел в тумане.

– Движется что-то. Рябь на реке.

– Да черепаха это, – весело заявил принц. – Большой костохряст. – Он выбросил вперед шест и оттолкнулся от зеленого обелиска.